Джек Вэнс - Лицо
– И очень хорошо. – Джерсен бросил взгляд на площадь, затем еще дальше – на погрузившуюся в сумерки пустыню. – По сути, мне не следовало так сильно распространяться о себе. Этим я достиг только обратного эффекта – зря раздразнил себя самого.
Шеридин долго глядела на него молча, затем неожиданно рассмеялась:
– Какие удивительные роли вы себе взяли в той драме, которую разыгрываете! Плутоватого искателя приключений. Банкира, способного провести даже такого прожженного дельца, как мой отец. Утомленного жизнью аристократа. И вот теперь – страдающего от безнадежной любви мальчишки, мечтательного и благородного.
Джерсен хоть и удивился подобным словам, но был б. олее сдержан в проявлении чувств.
– Я не признаю за собой ни одной из этих ролей. – Какое-то безрассудно беспечное настроение, как наваждение, вдруг овладело им. – Подойдите сюда, где мы будем наедине друг с другом. – Он взял ее за руку и провел к самому дальнему столику в темном углу веранды. Шеридин шла напряженно, почти сопротивляясь, а присев, приняла чопорную позу, как будто была намерена задержаться здесь всего лишь на секунду-другую. Взгляд ее вновь стал холодным и отстраненным, принадлежащим типичной надменной мезленке.
– Я не могу надолго задерживаться. Впереди – экскурсия в пустыню, а я должна принять участие в подготовке к ней.
– Говорят, пустыня сказочно прекрасна ночью. Особенно когда светит луна. Вы отправляетесь в пустыню пешком?
– Конечно же нет. Мы наняли туристский автобус, специально предназначенный для таких поездок. Я должна идти. Проявленный мною интерес к вашим делам, заверяю вас, на самом деле чисто случаен.
– Наши чувства дополняют друг друга, поскольку мне расхотелось рассказывать вам о чем бы то ни было.
– Почему же? – удивленно спросила Шеридин, даже не пытаясь подняться из-за стола.
– Вы могли бы поделиться услышанным с кем-нибудь и причинить мне огромнейшие неприятности.
Шеридин нахмурилась:
– Значит, вы считаете, что я выбалтываю все, что мне известно, своим друзьям?
– Вовсе не обязательно. Но, как вы сами подчеркиваете, ваш интерес чисто случаен. Вы могли бы невзначай обронить то, что со временем могло бы дойти до ушей, для которых не были предназначены те или иные слова… Я отведу вас к друзьям. – Джерсен поднялся.
Шеридин даже не пошевелилась.
– Будьте любезны, сядьте. По сути, вы просите меня удалиться, что выставляет вас далеко не в лестном свете. Где же ваша хваленая обходительность?
Джерсен медленно опустился на прежнее место:
– Не преувеличивайте мою галантность. Что-то непонятное для меня самого заставляло меня говорить так искренно.
– Вас, похоже, совсем не заботит мое уязвленное женское самолюбие, – раздраженно произнесла Шеридин.
– Ваше самолюбие рядом со мной находится в полной безопасности, – сказал Джерсен. – Могу ли я до конца быть откровенен с вами?
Шеридин на мгновение задумалась:
– Что ж, здесь нет никого, кто бы мог помешать вам.
Джерсен наклонился далеко вперед, взял обе ее ладони в свои руки.
– Вся правда такова: в двух десятках шагов отсюда стоит принадлежащая мне космическая яхта. Ни о чем другом я и не мечтаю, кроме как увезти вас отсюда и доказывать вам свою любовь под всеми созвездиями Вселенной. Да вот только не имею права тешить себя подобными мыслями даже в самых потаенных уголках души.
– В самом деле? И почему же не имеете права? Спрашиваю снова из чисто праздного любопытства…
– Потому что я всецело принадлежу работе, которая крайне опасна и не терпит ни малейшего отлагательства.
В глазах Шеридин сверкнули озорные искорки.
– А вы бы бросили эту работу, если бы я согласилась соединить свою судьбу с вашей?
– Даже не упоминайте об этом вслух. Мое сердце перестает биться, когда я слушаю вас.
– К вам вернулась вся ваша галантность, в полном своем блеске.
Джерсен еще ближе наклонился к Шеридин – она и не шелохнулась, чтобы отодвинуться. Когда лица их разделяло не более нескольких дюймов, Джерсен замер, а затем неожиданно отпрянул назад. И почувствовал, как затрепетали руки Шеридин в его пальцах.
– Если вы не забыли, в Сержеузе мы. говорили о Ленсе Ларке, – сказал Джерсен после некоторой паузы.
Зрачки Шеридин мгновенно расширились.
– Это самый порочный из всех ныне живущих на свете людей!
– Вы упомянули о каком-то неприятном эпизоде, связанном с Ленсом Ларком. В чем он заключался?
– Да, в общем, ничего особенного, обычный инцидент. Мы живем в районе под названием Ллаларкно. В один прекрасный день какому-то дарсайцу вздумалось приобрести дом, соседствующий с нашим. Мой отец не очень-то жалует дарсайцев, он терпеть не может запаха их пищи, не переносит их музыку. Завидев покупателя, он негодующе вскричал: «Убирайтесь! Чтоб духу вашего здесь не было! Вам не удастся купить этот дом. Вы думаете, мне хочется изо дня в день обнаруживать, что над моим забором торчит ваше безразмерное дарсайское лицо? Прочь!» Дарсаец ушел. Позже мы узнали, что это был Лене Ларк собственной персоной.
– Как он выглядит?
– Я видела его мельком. У меня сложилось впечатление, что он крупный мужчина с длинными руками, большой лысой головой и черными усами. Кожа у него коричневато-розовая, с характерными дарсайскими бледными пятнами.
– После этого вы видели его еще когда-нибудь?
– Судя по всему, нет.
– Он никогда не прощает обид – об этой черте характера Ленса Ларка ходят легенды – и знаменит остроумными выходками.
– Пусть устраивает выходки, какие вздумается. Мы не боимся. У нас строжайшая система безопасности – ведь мы находимся в непосредственной близости к Краю Света… Но почему вас интересует Лене Ларк?
– Я намерен убить его. Только сначала мне надо его найти. Потому-то я и покупаю акции «Котзиш» – чтобы привлечь внимание Ларка.
Шеридин устремила на Джерсена взгляд, полный ужаса и изумления. Она уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут на стол легла чья-то тень. Это был Альдо: голова чуть откинута назад, на лице выражение недовольства. Резко наклонившись к Шеридин, он сказал:
– Прошу прощения, но твоя тетушка, Высокочтимая Мейнисс, очень встревожена тем, что ты не спешишь присоединиться к ней.
– Хорошо, я сейчас же иду.
– Вы планируете принять участие в экскурсии в пустыню? – спросил Джерсен у Альдо.
– Не стану отрицать.
– И куда же вы намереваетесь отправиться?
– Мы посетим Чайлзы. – Голос Альдо стал совсем ледяным. – Идем, если уж ты пообещала, Шеридин.
– Дарсайцы, как мужчины, так и женщины, как раз сейчас толпами отправляются в пустыню.
– Нас это совершенно не волнует, пока они стараются не попадаться нам на глаза.
– Они, возможно, даже станут приставать к вам.
– Мы наняли автобус. Водитель уверяет, что мы не будем испытывать ни малейших неудобств. В любом случае, мы ведь мезленцы: дарсайцы будут держаться от нас подальше. – Альдо сделал шаг и встал рядом с Шеридин.
Та медленно поднялась из-за стола и, как сомнамбула, двинулась к своим соплеменникам.
Джерсен, оставшись за столом в глубоком раздумье, только минут через десять отправился к своему вельботу. Перед лестницей, ведущей внутрь, он остановился и устремил пристальный взгляд на восток, туда, где над пустыней поднялась озарившая небо полная луна. Всюду виднелись люди, поодиночке или небольшими группами выскальзывающие из-под зонтов, пешком или в самых разнообразных экипажах, женщины и девушки отдельно от юношей и мужчин. В полуразвалившемся багги на воздушной подушке выехал Делфин с тремя приятелями – все в легких одеждах и красочных тюрбанах. Они оказались почти рядом с Джерсеном, и тот окликнул Делфина. Багги, взметнув клубы песка, остановилось. Когда кузов перестал раскачиваться, Джерсен подошел ближе:
– Как дела?
– Пока все прекрасно.
– Вам удалось выявить еще хоть несколько акций?
– Нет. Как вы и предполагали, Бэл Рук вне себя от событий сегодняшнего дня. Он намерен выпороть и вас, и меня.
– Сначала он должен изловить нас, – хмыкнул Джерсен. – А затем еще и поднять плеть.
– Верно. Как бы то ни было, но в Динклтауне вам уже не сыскать ни единой акции. Бэл Рук объявил большой хадавл с призом в тысячу севов. Роблеры должны отвечать или сотней севов, или двадцатью акциями «Котзиш» каждый. Нет нужды говорить о том, что все оставшиеся акции уйдут на покрытие ответных ставок.
– Очень жаль, – произнес Джерсен.
– И все же вы проявили себя с наилучшей стороны и действовали очень мудро. Вы человек хитрый. Вот только зачем вы нас задерживаете своими разговорами? Китчет сейчас прямо-таки упиваются лунным светом!
Тут один из его приятелей не выдержал и добавил:
– Как и каждая вислобрюхая карга с Раздела!
– Гляньте-ка вон туда! – в радостном изумлении вскричал вдруг Делфин. – Даже изнемогающие от запора мезленцы и то вылезли, чтобы насладиться лунным светом! Обратите внимание на водителя автобуса. Это Нобиус, такой же продувной малый, как и вы!
