Федор Березин - Война 2011. Против НАТО
Не вовремя затеявшему прогулку мужичку явно не нравится проявленный к нему интерес. Но теперь он теряется. В здешних окрестностях турки покуда не слишком бушевали, разве что в веке пятнадцатом, но из других мест… — по случаю коллапса недавнишнего коммуникационного рая — теперь получается употребить наречие «издалека» — доходят всяческие страшилки. Потому мужичишка растерян не в шутку. Что делать? Бежать сломя голову и возможно получить серию снарядов в затылок от наводчика, практикующего в преддверии ежегодной аттестации, или все же постоять спокойно и дать возможность простому пехотинцу-крестьянину отработать навык распила шеи без сучка и задоринки? Будь он не один, а в толпе, то попросту ожидал бы, когда паника решит всяческие дилеммы за него. Сейчас спасительный коллективизм вокруг не наличествует, надеяться не на кого. В момент коллапса СССР, произошло нечто в этом роде, но в размазке по двадцати четырем миллионам километров и трехста миллионам душ.
— Я иду себе, — говорит он турецкому головорезу, на всякий случай, да и чтобы просто поговорить с кем-нибудь напоследок.
— Ты есть — Украина, гражданский лицо? — констатирует вражеский пехотинец тыча пальцем в грудную клетку.
— Так точно, да, — соглашается «гражданское лицо», ибо неплохо все же размять голосовые связки подольше; в последний раз все-таки.
— Мы — мирный армия — искать военный териста, — сообщает смуглый солдат все еще не вынимая тесак.
— Туриста? — переспрашивает «гражданское лицо».
— Да, териста, — кивает турок. — Террор, «бу-у»!
Мужичок невольно отшатывается, когда турок показывает это «бу-у» резко раздвигая руки.
— А, террориста? — уточняет он во внезапном, почти радостном озарении. Надо же, мозги еще не заклинило. — Я — нет. Я — нет, — машет он головой и тоже разводит руками.
— Но, но! — щурится турок. — Мы — мирный армия — искать териста. Где терист? Как?
— Так я это… — лопочет мужичишко. — У нас нету… Тут…
Издали что-то каркает на чужом языке офицер в люке. Может быть, дает команду приступить, наконец, к отработке военной головоломки «Враг на расстоянии вытянутой руки. Ваши действия?»
— Туркей армия много большой платить, доллар, — объясняет турецкий переводчик.
— Доллар? — переспрашивает мужичишка, не для того, чтобы подтвердить цифру, а чтобы просто поблеять еще хоть некоторое время.
— Много, большой доллар, — честно кивает турок. — Терист «бу-у» где? как? показа — много, большой доллар.
Похоже, турки разработали новое эсперанто для объяснения с северными аборигенами. В извилины его собеседника будто бы впрыскивается медиатор для сращивания новых нейронных соединений. Тем не менее, это спонтанная удача, турок еще сам не понял. Он продолжает совершенствовать язык жестов: рассказывает что «теристы» могут не только «бу-у», но «пу-пу», а так же «аш-ш-ш», с демонстрацией запрокидывания головы в зенит. Затем он показывает пальцем во все стороны света, повторяя «где? как?». У мужичишки в мозгах совсем налаживается. Выходит, многодневное отсутствие подвоза свежего пивка влияет на «соображаловку» просто неописуемо по-новому. Он тоже показывает в небо, употребляет предположительно неизвестные солдату слова «лететь» и «стрелять», и теперь уже почти не опасаясь за горло возвращается в либерально усвоенное «сколько долларов?»
— Большой доллар, много, — соглашается с ним турок, но все же поворачивается за уточнением к уже заскучавшему в люке офицеру.
— Ты терист «где-как» знаю? — снова смотрит он на гражданское лицо.
— Деньги вперед, — уверенно говорит на эсперанто мужичишка, поясняя жестом, что они «родимые» счет любят.
Турок берет его за рукав рубашки и приглашающе тянет за собой.
— Вы эта… деньги, — произносит мужик, но упирается очень в меру.
Они уже рядом с колесной бронемашиной. Турок-начальник смотрит на него сверху как на насекомое. Мужичок понимает, что нужно срочно, уже на близкой дистанции, продемонстрировать связную речь.
— Террористы стрелять, летать, «та-та-та», самолет упал, упасть, — вкратце пересказывает он впечатления от, только совершенно недавно, виденного в натуре. — Я знаю, знать, где террористы. Но деньги, доллар мне щас, сюда, — он стучит по рубашечному карману, демонстрируя полную обученность либералистическому эсперанто.
Возвышающийся над люком начальник-янычар благосклонно кивает, наклоняется в соседний люк, что-то отрывисто каркает, схватывает поданную из недр столь небольшой, но явно богато экипированной бронемашины полевую кожаную сумку, открывает, очень недолго возится, наконец, извлекает оттуда нечто вида портмоне, достает три, не — две… все же одну бумажку и наклоняясь сверху протягивает… Нет не непосредственно говорящему насекомому, а передаточному звену — солдату переводчику.
Теперь истинный символ либерализации Земного шарика попал к адресату. Однако в этом монетаризированном мире все не так просто. В плане того, что важно махнуть рукой в нужном направлении недостаточно.
Турок приглашающе показывает на броню. Ну что ж, ради полусотни и возможной прибавки стоит, наверное, и прокатиться. Хотя ведь там, на конечном участке, может случиться стрельба, или с «теристами», в смысле, украинскими военными, турки тоже будут вести торговлю? Сомнения остаются.
57. Найвероянейшая вероятность
Все же если ты не ниндзя, не стоит вторгаться в мир поединков «иду на вы». Глупое дело, не будучи десантником-громилой со стажем, пытаться обвести профессионалов-фронтовиков на их поле деятельности. Для добычи ударно-наступательной позиции требовалось готовиться загодя, формировать собственную вооруженную оппозицию. А теперь тоже мне — Сальвадор Альенде — решил дать бой с превосходящими силами. Тому чилийцу тоже умные товарищи советовали: «Соратник Альенде, ваши противники готовят вооруженный мятеж. Известны время и сроки. У них танки, истребители, боевые вертолеты. Пора раздавать оружие прогрессивным рабочим». А он: «Нет, нет, что вы?! Я крови не допущу. Все обойдется «чики-пуки». Народ у нас умный, благонравный, а демократия превыше всего». Ну, синьор Помидор Пиночет и устроил ему демократические перевыборы с минометным аккомпанементом. Вот и генералу Николаю Николаевичу Редьке стоило загодя создать в родном штабе революционное подполье, выдрессировать и вооружить, а только потом тягаться с турками на ближней дистанции.
Короче, решение о таком виде отхода оказалось однозначно неверным. В принципе, альтернатив-то особо не имелось. Разве что прыгать в окно на газончик со второго этажа. Но было б невероятно, если бы он после этого успел достичь забора, преодолеть его бетонную двухметровость, плюс — колючку-путанку, а находящиеся в пяти шагах от окна автоматчики не подрезали ему ноги своим 5,56-миллиметровым калибром.
Была еще альтернатива застрелить Саблина, а потом себя. Так сказать, свести в ничью — «один-один». Ну так опять же, какого рожна требовалось тянуть резину с побасенками целых двадцать пять минут? Повеселить себя и обогатиться знаниями перед «самогубством»[115]?
Неверный отходный маневр завершился в секунды. Командир зенитно-ракетного полка однозначно оказался не на своем поле. Ведь как он по личностному оперативному мышлению, а может и по голливудской белиберде представлял? Выйдут они с коллегой Саблиным из кабинета под ручки, «Макаров» целит штабной шишке в печенку. Саблин скомандует свите сложить оружие. Затем вся толпа вывалит на свежий воздух. Здесь им без сучка-задоринки уступят чего-нибудь штабное, на чем прибыла кавалькада, затем Редька займет место за рулем и решит, тащить ли генерал-майора Саблина с собой далее, или попытаться оторваться от скорой погони самостоятельно.
Все эти пункты «Б», «С» и далее остались в альтернативной, наверное, весьма маловероятной реальности, осуществление коей «ноль, ноль, и еще сколько-то там страниц с нулями после запятой, по шкале вероятностей. В общем, следовало вначале просчитать, а потом уже пробовать «была — не была». В реале, как только Редька с Саблиным шагнули за порог кабинета, один из ближайших пехотинцев сделал быстрое движение прикладом и смешной пистолетик Николая Николаевича оказался на полу. Ну, а следующий из янычар повалил Редьку на пол так быстро, как будто только этого и дожидался в течении всей задверной беседы генералов между собой. Пинать, правда, Николая Редьку не стали, видимо, сохранили эту привилегию до лучших времен, для которых требовалось переместиться с пространства украинского штаба в какое-то другое менее насыщенное неподготовленными глазами и ушами. Зато на Редьку впервые в жизни напялили наручники. Век живи — век учись!
58. Плотность населения, нобелевский лауреат Мишка Горбун и броне-слоники на прицеле
