Марина Эльденберт - Палач
— Наконец-то решила привести себя в порядок, — бросила Саша с одобрительной улыбкой, — похвально.
Оксана с трудом удержалась от того, чтобы не показать ей язык. Она следила за собой, и никто не мог назвать её неухоженной. Кроме Саши. Но рядом с сестрой можно было спокойно ставить американских актрис с красных дорожек Оскара, и те краснели бы от мыслей о своей несостоятельности.
Лена, администратор, сразу подошла к Саше, чтобы взять у неё пальто, но не успела и рта раскрыть, как услышала:
— Сделай мне кофе. Будь так любезна, нормальный. Я устала повторять, что кофемашина в моем салоне для того, чтобы кофе был похож на кофе, а не на бурду из «Старбакса».
Оксана вздохнула и переглянулась с администратором. Они точно друг друга поняли, вот только сама она не потерпела бы такое и за очень большие деньги.
— Может, ты перестанешь ко мне придираться, — хмыкнула она, когда Лена скрылась в коридоре, — хотя бы на людях.
— Я радуюсь за сестру, которой надоело выглядеть, как приезжей провинциалке.
— Передавай привет Мише, — процедила Оксана и с трудом удержалась от искушения хлопнуть дверью. «Музыка ветра»22отозвалась тонким переливчатым звоном на сквозняке и тут же потерялась в шуме мегаполиса.
Оксана плотнее запахнула короткую синюю куртку и поежилась под порывом весеннего ветра, откинула растрепавшиеся волосы за спину. Заметив автомобиль Семена, она поспешила к нему. После долгого поцелуя, которым они обменялись вместо приветствия, Оксана неожиданно даже для себя спросила:
— Никак не пойму, у всех сестры такие мегеры, или мне просто не повезло? — в голосе прозвучала почти детская обида.
— Не думаю, — на удивление коротко отозвался он.
— Иногда мне хочется оказаться от нее подальше, — со вздохом призналась Оксана, — и никогда больше не встречаться. Это нормально?
Семен промолчал: из-под присохшей корки магмы впервые за все время знакомства плеснуло раскаленным добела гневом. Он не осознавал, что сейчас открылся ей, поэтому отстраненно улыбнулся — как ни в чем не бывало. Она не поняла, что произошло. Что сделала не так? Раньше Рыцарь так не отзывался на её откровенность.
Что осталось в его прошлом? Не сложились отношения с родными? С сестрой? Семен с силой сжал руль, и Оксана заметила.
— Извини.
— За что? — он внимательно взглянул на неё.
Оксана с ужасом поняла, что чуть не выдала себя.
— Что жалуюсь на родственников, — она улыбнулась и махнула рукой.
С Семеном было так просто оставаться собой, что временами она забывала о самом важном секрете. Ему нежелательно знать о чувствующих и сталкиваться с её миром. Он сильный, но некоторые вещи стоило обходить по касательной. Хватило и того, что Оксане пришлось рассказать об убийстве и косвенно упомянуть Демьяна.
Семен снова закрылся, спрятал чувства за щитом спокойствия, даже голос звучал иначе. Сколько потребуется времени, чтобы пробить броню, в которую закован Рыцарь? Да и нужно ли это? Ему, а особенно — ей?.. Они расстанутся раньше, чем узнают друг друга получше. Нужно просто наслаждаться близостью.
Семен еще долго оставался серьезным и сосредоточенным, даже когда Оксана сменила тему. Возможно, он боялся, что она начнет расспрашивать о прошлом или снова заговорит о сестре, но Оксана говорила обо всякой ерунде, вроде погоды, меню и афиш. Говорила и не могла остановиться. Его сегодняшний гнев напугал гораздо больше, чем неприкрытая ярость тогда, в «Помпеях». Было в этом нечто сродни безнадежности, болезненной памяти, когда уже ничего не исправить, но и легче со временем не становится.
Они собирались где-нибудь поужинать и сходить в кино, но Семену вечер казался не в радость. В отличие от Саши, Оксана предпочитала уютные рестораны со вкусной едой, а не вычурные музеи для гурманов.
Они сидели в суши-баре возле окна в нише, огражденной с двух сторон забором из бамбука. При желании Оксана могла легко до него дотянуться, но Семен был немыслимо далек от неё, словно они на машине времени перенеслись в ночь их знакомства.
Оксана вдруг стало грустно. То ли ощутила отголоски его тоски, а быть может, она просто привыкла к его вниманию и неравнодушию. Сейчас перед ней сидел чужой и холодный незнакомец. Когда Оксана замолкала, над столиком повисала неуютная тишина, в которой застывало даже время. Впервые она не знала, что с этим делать: вмешиваться силой чувствующей не хотелось. Оксана отчаянно боялась, что Семен её оттолкнет, но все-таки взяла его за руку, нежно провела пальцами по запястью.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — она встретила его взгляд, и мысленно облегченно вздохнула, — Семен, я не знаю, что с тобой происходит, не понимаю, что сделала не так. Прошлое оно уже в прошлом, чтобы ни случилось. Забудем?
Он коротко улыбнулся и сжал её руку в ответ.
— Уже забыл.
Его выдержка трещала по швам, и Оксане это не нравилось.
— Семен, что я могу сделать? — откровенно спросила она. — Я слишком мало о тебе знаю, но что заставит тебя улыбнуться?
Рыцарь опешил. Ей все-таки удалось разбить ледяную стену. Такого он не ожидал, и невольно открылся.
— Я никогда не умел развлекаться, — признался он.
— Совсем-совсем?
— Совсем.
Она загадочно улыбнулась.
— Всегда с чего-то нужно начинать. Скажи, что тебе нравится. Первое, что приходит в голову. Прямо сейчас.
Рыцарь просто пожал плечами.
— Оксана, не знаю.
Она вздрогнула. До этого вечера Семен не называл её по имени. Безликие обращения в России в ходу, но она никогда не думала, что имя его устами отзовется ласковым теплом в сердце.
— Я люблю танцевать, — произнесла она. — Меня это расслабляет, помогает забыться, если становится не по себе. А ты любишь танцы?
— Ты потрясающе танцуешь, — комплимент был искренним, и Оксана покраснела от удовольствия. — Мои умения где-то на уровне школьных дискотек.
Впервые захотелось разделить радость с кем-то другим. Такой вот странный и ребяческий жест. Оксана решила показать Семену, что для неё значат танцы.
— Есть идея! Доверишься мне?
«Сегодня можно все, — решила она, — только сегодня, а завтра все будет как всегда».
Они попросили счет, и уже через час были на месте. Танцевальный зал принадлежал хорошему знакомому и бывшему однокурснику, Антону. Он преподавал карибские танцы и аргентинское танго, и не раз звал её в свою школу. Оксана отказывалась тренировать девиц, для которых танцы — всего лишь мода. У неё был ключ от студии, в выходные дни его школы она приезжала сюда и танцевала в свое удовольствие.
Они прошли внутрь, и Оксана щелкнула включателем. Множество ламп осветили просторное помещение с тремя зеркальными стенами и специальным паркетом. В выходные дни здесь было прохладно: Антон перекрывал батареи. Тем не менее она стянула курточку, и включила музыкальный центр.
— Выберешь музыку? У тебя есть любимая группа?
— Depeche Mode, — Семен подошел к ней, и с интересом разглядывал диски, — но я не уверен, что под них учат танцевать.
— Тогда оставим их на закуску, — рассмеялась Оксана.
Он не сбежал и не отказался, и это было приятно.
Из динамиков полилась зажигательная сальса, и Оксана ощутила привычный трепет. Желание следовать за музыкой в танце, подчиняться ритму, сливаться с ним — непреодолимое, бесконечное и первобытное. Оксана потянула Семена на середину студии.
— Закрой глаза и расслабься, — попросила она. — Послушай музыку. Она дарит свободу.
Когда Оксана танцевала, её энергетика зашкаливала. Семен, напротив, закрылся еще больше. Рыцарь без промедления и малейших сожалений избил Тимура, но когда она предложила расслабиться, замер, как вкопанный. Оксана чуть не рассмеялась своим мыслям, но сдержалась. Смех сейчас не лучший путь к сердцу мужчины. Особенно такого, как Семен.
Она прижалась к нему всем телом, положила руки на плечи. Его внутренние блоки напоминали пудовые гири на кандалах заключенного. Она же хотела разделить с ним свободу.
— Танец способен передать многое, — она почти касалась губами его уха. — Радость, гнев, печаль, страсть. Ты можешь танцевать смерть или жизнь, отчаяние, боль, наслаждение.
Оксана легко отстранилась и взяла его за руки.
— Сможешь повторять за мной, если потанцуем в паре?
Семен обнял Оксану за талию и перехватил её руку, переплетая пальцы. Приоткрылся совсем чуть-чуть, но от его силы закружилась голова. Оксана с трудом удержалась от искушения поцеловать его, но тогда танцы пришлось бы отложить.
— Когда я отдавлю тебе ноги, не жалуйся, — хмыкнул Семен. Спускать с небес на землю — в этом он был профи!
— Договорились, — она плавно шагнула в сторону. Поначалу он повторял за ней с потрясающей точностью, словно танцевальные па были боевыми трюками. Менялась музыка, менялись движения. Яркая страсть фламенко и манящая чувственность востока, хулиганский ритм японских барабанов и сильный характер танго. Этот музыкальный коктейль она использовала для разминки или когда хотела полностью раствориться в танце.
