Константин Калбазов - Степь
– Да, сэр. Перезарядить карабины! Арбалеты на изготовку! Помните: хороший орк – мертвый орк! – Услышав это, Андрей удивился аналогии с высказываниями на Диком Западе, в его мире. – Пошли!
При зачистке Андрей приказал использовать арбалеты. Карабины были основным их оружием, так что приходилось экономить воздух в баллонах, которые подкачать было негде. Если пули можно было отлить в походе, то насос был весьма громоздким сооружением, поэтому и остался в казарме.
Сам Андрей присел рядом с падре и перевернул его. Инквизитору помощь уже не требовалась. Стрела, выпущенная практически в упор, пробила кольчугу – и никакое качество стали не смогло спасти воина Господа от смертельной раны. Обнаружив, что падре мертв, Андрей искренне вздохнул, мысленно оплакивая смерть падре Томаса. Нет, отношение его к инквизиции не изменилось. Но, как выяснилось, в ней служили и вот такие, заслуживающие искреннего уважения.
С другой стороны, он испытал облегчение, так как теперь вопрос о сохранении секретности отпадал сам собой, не требуя с его стороны никаких действий. Хорошо, что так. Ни поднять руку на падре, ни отдать приказ решить проблему он не смог бы. Новак понял это только теперь, держа на руках труп ИНКВИЗИТОРА, которого он искренне УВАЖАЛ.
Контроль провели быстро и без эксцессов, если не считать того, что пришлось-таки повоевать с волкодавами орков, бросившимися защищать добро своих бежавших хозяев. Как ни самоотверженно вели себя четвероногие друзья, расправились с ними быстро и безжалостно.
Андрей также поучаствовал в контроле, перерезая глотки раненым оркам, но ни жалости, ни угрызения совести он уже не чувствовал – просто резал, словно выполнял работу.
Добив того самого орка, которому всадил пулю в низ живота, он заметил у него на поясе кошель. Вид этого кожаного мешочка ему что-то напомнил, а в частности – инквизитора, потрошащего имущество убитых орков. Он срезал его и высыпал содержимое себе в ладонь. Там было несколько серебряных монет, пара золотых, стеклянные шарики, какими частенько забавлялась детвора в людских поселениях. Но привлекла его особое внимание одна золотая монета. Достоинством она была примерно равна цехину, но отличалась от него. С одной стороны на ней был изображен орел, очень похожий на орлов, украшавших штандарты легионов Древнего Рима, во всяком случае, на те, что он видел в фильмах. А вот на другой стороне было изображение орочьей головы с головным убором, напоминающим таковой у фараона Древнего Египта. До сих пор Андрею казалось, что он уже видел все имеющиеся в обращении монеты, но вот, как выяснилось, нет.
Новак все еще задумчиво рассматривал монету, когда к нему подвели мужчину лет тридцати, одетого на манер орков в кожаные штаны и такую же куртку, не имеющую пуговиц и не сходящуюся на груди. Эдакая легкая повседневная одежда.
– Где вы его нашли?
– Так в шатре вождя. Валялся в постели, – улыбаясь не без хитринки, доложил Рон.
– Где-э?
– Ну на шкурах, если вам слово «постель» не нравится.
– Сэр. Если вы позволите, я все объясню.
– Конечно, объяснишь, только позже. Джеф. Немедленно организуй отлов лошадей: боюсь, что нам придется пересаживаться на орочьих лошадок, – нашим нужен хороший отдых, а времени у нас нет.
– Да, сэр.
– Рон. Распорядись, чтобы не рыскали в поисках добычи. Она нам без надобности. Все сжечь.
– Да, сэр.
– Теперь ты. Кто таков? Как здесь оказался?
– Дак Брэд Бурс, конный лучник, патрульный отряд Виктории. Попал в плен три года назад.
– А где остальные?
– Кого побили, а кого продали в Южную империю.
– КУДА?
– А вот туда, – махнул он в ответ на вопрос Андрея по направлению к югу.
– Та-ак. Вопросов, похоже, прибавится.
– А инквизитора своего не боитесь?
– Ты, я гляжу, совсем распоясался.
– А чего мне опасаться-то. Если бы эта курва меня не связала – позабавиться ей захотелось, вишь ли, – то я дал бы деру с орками. А так – что ж, конец один.
– Наш инквизитор погиб в этом бою, – задумчиво проговорил Андрей, глядя на своего собеседника.
– О как. Значит, поживем немного.
– Объяснить все можешь? А то я ни черта уже не понимаю. Ты серьезно сбежал бы с орками, если бы не был связан?
– А то. Оно, конечно, унизительно, жить рабом-то, но все лучше, чем гнить в земле. Да и не больно-то тяжко в рабах у орков.
Все, Андрей перестал что-либо понимать. Орки, исчадия ада, враги рода человеческого, порождения сатаны, но, как выясняется, лучше быть рабом этих самых орков, чем освобожденным своими собратьями и вернуться в лоно Церкви. Андрей внимательно всмотрелся в своего собеседника и ясно увидел на открытой груди медный крестик. Все. Занавес. Мыслей, как всегда, куча, вопросов вагон, ответов нет.
– Ты хочешь сказать, что если бы был жив наш инквизитор, то первое, что сделал бы он, – так это убил бы тебя?
– Ну может, не сам, но приказ отдал бы.
– Ясно. – Как раз ясности-то и не было, но говорить что-либо было нужно. – А что это у тебя? Крестик?
– Дак как при крещении надели, так и ношу.
– А орки?
– А что орки? Они со всем уважением к чужим богам – к чему их-то гневить, главное – хулу на их богов не возводи, а в своих веруй. Сэр, а что это ваши люди все жгут? – перевел разговор в другое русло освобожденный.
– Мы здесь не за добычей. Нам еще нужно разорить несколько их поселений.
– Хотите отвлечь орков от похода?
– Ты сообразительный.
– Да уж дураком никогда не был. Да только как вы собираетесь продолжать поход? Люди-то ваши едва на ногах держатся.
– Выбора у нас нет.
– Ясно. Сэр. А позвольте мне заглянуть во-он в ту урту?
– Куда заглянуть?
– Ну в урту. Они так свои шатры называют.
– А зачем тебе?
– Пока буду объяснять, ваши люди подпалят ее – и мне туда больше не надо будет.
– Ладно. Яков, – гигант, как всегда, крутился поблизости от своего сюзерена, – проводишь Брэда.
– Слушаюсь, сэр.
Усталости как не бывало. Нет, полного восстановления сил не наблюдалось, мало того – глядя вокруг на своих людей, он видел их посеревшие от утомления лица, и только глаза горели лихорадочным огнем, а в движениях угадывались четкость и сила. Сколько же еще непознанного в этом мире, и как непросты, оказывается, орки.
Как оказалось, спасенный Брэд стремился попасть в урту – как все же название местного жилища было созвучно юрте в его мире – местного знахаря. Оттуда он вышел с мешком средних размеров, скорее, с торбой, в котором оказался какой-то темно-коричневый порошок. Как объяснил Брэд, это был порошок перемолотых черных зерен, растущих где-то на юге и стоящих весьма недешево. Взвар из него, как утверждал спасенный, обладает весьма странной особенностью, взбадривая и прогоняя усталость. По запаху порошок очень напомнил Андрею кофе – он никогда не был особым почитателем этого напитка, но, почувствовав запах, словно получил привет из далекого далека, рот тут же наполнился тягучей слюной.
Действуя быстро, Брэд вскипятил в казане воды и всыпал в него пару горстей этого порошка, а когда взвар был готов, первым отпил кружку этого варева.
Андрей также безбоязненно взялся за кружку – хотя он и не любил кофе без сахара, но соблазн был велик. По вкусу напиток также был один в один как кофе, но на этом схожесть заканчивалась. После первого же глотка Новак почувствовал, как по жилам заструился огонь. Нет, напиток не обжигал и не имел эффекта алкоголя, все было совсем иначе. Усталость словно вытекала из организма вместе с током крови, которая, казалось, побежала быстрее, голова тут же прояснилась, липкая противная усталость словно спала, как сброшенная одежда, вскоре по всему телу разлилась истома, как будто ты только что проснулся после долгого и здорового сна. В общем, объяснить сложно – если говорить проще, то напиток обладал просто ошеломляющим тонизирующим эффектом, взбадривая ничуть не хуже допинга.
Как следовало из объяснения Брэда, при помощи этого напитка можно поддерживать силы в течение четырех суток, если употреблять его утром и вечером, но на четвертые сутки употребляющий его впадал в долгий беспробудный сон.
– И сколько потом спишь? – поинтересовался Андрей.
– А сколько ден потребляешь, столько и спишь. Только потом еще два раза по столько ходишь квелый, как с похмелья. Орки потому и не любят особо потреблять его, но как крайнее средство имеют в запасе – ить разное бывает-то.
Вот так и вышло, что взбодрившийся отряд двигался на свежих трофейных конях к следующему поселению, дорогу к которому указывал бывший пленник. Своих коней и тех, что остались лишними, пустили под нож, чтобы оркам не достались. До скотины, оставшейся без присмотра, доберутся волки – уж эти-то своего не упустят, хотя, конечно, многовато их для волков. Тем не менее один род они по миру уже пустили – на очереди был следующий.
