Александр Авраменко - Осужденный

– Как хорошо! Даже вставать не хочется…

– Придется. Дела сами не сделаются, – так же шепотом ответил Иван.

– Ах!.. – Зеленые озера глаз стали просто бездонными, в них появилось вначале недоумение, потом испуг, перешедший в ужас, когда Юлли увидела, где и как провела ночь. А потом, когда сообразила, в какой близости находится с мужчиной, рванулась назад, но тщетно. Сильная рука удержала ее в прежнем положении.

– Господин!..

Вновь попыталась освободиться, но поза, в которой она лежала, не давала нужной опоры. Не выдержав, мурвитанка отвернулась, спрятав лицо в подушку. Было видно, как ее кожа быстро алеет от стыда. Затем плечи беззвучно вздрогнули… Иван чуть разжал объятия, ласково провел рукой по бархатной спине, мгновенно напрягшейся.

– Не плачь. Между нами ничего не было.

Она несмело повернула к нему голову, показав залитое слезами лицо, и мужчина осторожно смахнул их кончиками пальцев с лица:

– Не надо. Ты становишься такая…

Он не мог подобрать нужного слова. Юлли вновь всхлипнула.

– Вы…

– Говорю же – ничего я с тобой не делал. Просто ты вдруг отключилась, а мне тащить тебя в общую спальню было лень. Да и не хотел других рабынь будить, они и так с ужином замучились. Вот и устроил тебя у себя под боком. Кровать-то большая…

– А одежда?.. – несмело спросила она.

– Не стану отрицать, снял. Но не больше. На ткани слишком много всякой ерунды. Чтобы не оцарапаться.

Вроде чуть успокоилась. Во всяком случае, слезы уже не текут. Зато румянец смущения стал совсем густым.

– А… почему я вот так… лежу? Это вы меня… устроили? Или…

Иван с трудом удержал шутливую улыбку:

– Или. Это ты сама вот так ночью присоседилась. Видно, и тебе понравилось…

Юлли, видимо, поняла, что он хотел сказать, потому что выражение ее лица вновь изменилось:

– Господин, отпустите меня, пожалуйста…

Он убрал руку, и девушка подалась назад, насколько было возможно, чтобы не показываться из-под одеяла и одновременно не свалиться с кровати. Иван с сожалением вздохнул, затем поднялся и начал одеваться. Мурвитанка следила за ним, застыв неподвижно, и прочитать что-либо на ее лице было невозможно. Впрочем, де Берг отчего-то знал, что та смущена и испугана. И не тем, что спала в постели с мужчиной. Она просто не знает, как поступить дальше. Потому что ей даже без того, что должно было произойти, очень хорошо. Но разум – в полном смятении. С одной стороны, она по-прежнему рабыня, не имеющая никаких прав. С другой, эту ночь она провела в постели хозяина. Следовательно, стала фавориткой. Пусть ничего и не было, но… Как теперь поведет себя господин? Не потребует ли он в следующий раз от нее всего, что мужчина желает получить от женщины? И не выгонит ли прочь, как только получит желаемое? Сделает обычной постельной игрушкой, как обычно и бывает между хозяином и рабыней? И… Как ей сейчас вести себя? В любом случае, нужно поспешить на женскую половину, распределить девушек на работу, самой тоже заняться делами, но вылезти из-под одеяла в обнаженном виде, показать мужчине свое тело… И, словно отвечая на правоту его мыслей, ее лицо начало вновь алеть.

– Не дергайся. – Иван закончил застегивать комбинезон, сунул ноги в ботинки, привычным движением захлопнул замки застежек, выпрямился.

– Я пойду, приведу себя в порядок. Тогда и выберешься. В шкафу есть халаты, накинешь какой-нибудь, чтобы добраться до гардеробной комнаты.

– Господин… что… Я не знаю…

– Позаботься о завтраке. У меня сегодня очень много дел.

Она опустила взгляд и отвернулась.

– А… вечером? Мне приходить?

– Как пожелаешь.

Он шагнул в душевую, оставив ее в еще большем недоумении… Впрочем, когда де Берг вернулся, в комнате никого не было, а постель аккуратно заправлена. Барон усмехнулся – переложил ношу ответственности на хрупкие плечи молодой женщины… Ладно. Зато сразу станет понятно, что между ними происходит. Проверил время – пока все нормально. Успевает. Быстро спустился вниз, чтобы услышать мягкий голос Юлли, торопливо посылающий кого-то из рабынь отнести завтрак хозяину. Мимо бесшумно прошла нянька, пряча взгляд и стараясь быть как можно незаметней, и замерла, когда Иван окликнул ее:

– Эй, постой. Подойди ко мне.

Тайхотсу несмело приблизилась, замерла, по-прежнему не поднимая глаз. Черт, да что в этом доме творится? Ни одна не смеет посмотреть на хозяина! Ну, покойничек!.. Впрочем, он был мурвитанцем. А у них так принято… Поднял подбородок рабыни пальцем, заставил глядеть себе в лицо:

– Как тебя зовут?

– Ююка, господин…

– Ююка? Хм… Ладно, девушка. Я доволен, как ты управляешься с моими детьми. Продолжай в том же духе и дальше.

– С вашими детьми, господин? – недоуменно переспросила та. – Но одна из них моя соплеменница!..

– Для меня это ничего не значит. Я принял ее как дочь. Значит, она мой ребенок, как и родной сын.

– Да, господин…

– Иди.

Ему показалось или… Да нет, ерунда! Быстро проглотив принесенный кем-то из монсерраток завтрак, по привычке поблагодарил, отчего рабыня чуть не упала в обморок. Затем, пока позволяло время, решил найти Юлли, но она куда-то спряталась, пока он ел. Девушки беспомощно разводили руками, показывая, что не знают, где находится старшая. Махнув рукой, поскольку время все-таки не стояло на месте, а мчалось с привычной скоростью, барон поспешил к вездеходу. Остальные члены команды, назначенной на испытания, должны были отправиться чуть позже, на платформе. Иван хотел до их приезда лично ознакомиться со всеми переделками, которые провели многофункционалы при ремонте кораблей.

Густой, ароматный и уже привычный ветер упруго толкался в лицо. Многочисленные дикие обитатели долины наполняли ее своим разноголосьем. Когда машина вышла на прямую, откуда уже была видна площадка, Иван невольно замедлил скорость, чтобы рассмотреть удивительную картину, возникшую на посадочном поле. Эсминец изменил свой цвет. Если раньше он сиял надраенным до блеска металлом, то теперь стал матово-серым. Да и надстроек на нем прибавилось. Крейсера же вообще не было видно – весь корабль был закрыт большим куполом из непрозрачного пластика, сквозь который время от времени пробивались вспышки от сварочных работ, которые вели многофункционалы.

Выслушав доклад часового, де Берг направился к эсминцу. При виде владельца искусственный разум корабля выпустил трап и распахнул шлюз. Марлитанец поспешил внутрь и вновь застыл, пораженный, интерьер опять изменился. Новые панели внутренней обшивки, другой цвет пола. Двери уже не шипели приводами, уходя в стены, а беззвучно разделялись на две половины, пропадающие в полу и потолке. Да и количество помещений явно увеличилось. Вот и рубка. Иван вошел внутрь, сел в знакомое кресло командира, которое мгновенно приняло наилучшую для тела форму, и осмотрелся. По сравнению с предыдущим разом тут тоже многое изменилось.