Андрей Круз - Отблески тьмы

В голосе заметно слышна была паника, так что я решил ему сразу поверить. Крикнул только:

- Сейчас! Две секунды.

В углу одежда, сваленная в кучку, жертву раздели. По одежде тоже не поймешь, кто это был - свитер, брюки "милитари" вроде тех, что на базаре продавали, с многочисленными карманами и мешковатые, ботинки "турики" местного производства на рубчатой резиновой подошве. Быстро пересмотрел все это, посветил внутрь ботинок. Ага, есть что-то. "Е. Скляр". Блин, даже по фамилии ней поймешь, мужчина или женщина, но уже что-то. Белья нет, видимо раздевали не догола, а по нему можно было бы хотя бы пол определить.

- Ну чего ты там? - крикнул Федька. - Валим, у меня плохие предчувствия. Бегом давай!

- Даваю! - крикнул я в ответ, повторяя за каким-то негром из старого детского фильма, и бросился к лестнице, закинув один ботинок себе в сумку.

Пока лез наверх, одна гнилая ступенька подо мной проломилась, но удержался, выбрался. Увидев, что я встал на ноги, Федька сказал: "К машине!" - и бросился бежать. Причем так, что я за ним еле успевал. При этом он еще умудрялся оглядываться, двигался то одним боком, то другим, приставными шагами, не опуская ППШ. На лице у него явно виден был страх, настоящий такой, причем заразный, что выражалось в том, что я тоже понемногу начал паниковать. Если позавчера ночью Федька у меня на глазах лез в подвал с тварями и совершенно спокойно,даже с шуточками, а сейчас бледный и в глазах паника, то этому точно есть причины.

Со свистом закрутился стартер, не успевший остыть мотор легко схватился, и с облегчением выдохнув воздух, Федя врубил первую. Машина заскакала по кочкам, вырвалась на просеку, понеслась по ней.

- Федь, генератор не раздолбай! - предостерег я его.

- Ни хрена с ним не сделается, а вот нам отсюда валить надо, пока нас самих на костер не положили. Блин, сектанты с этой стороны к городу никогда так близко не подходили, безопасное же направление! Разведбат, мать их в сумку, вообще мышей не ловят, развели тут!

Он понемногу успокаивался, а как выехали на дорогу, то вроде вообще нервничать перестал. Я спросил у него:

- А что, с чего ты взял, что это точно сектанты?

- Труп к чему-то привязан и возложен на костер?

- Ну... да, - кивнул я, уточнив: - Только там одни кости остались. А так все верно, связан проволокой, привязан к куску арматуры.

- Их почерк, - уверенно сказал он. - Они так жертвы приносят. Причем в костер задвигают постепенно, чтобы дольше мучился.

- А кому жертвы?

- А хрен их знает, - сказал он. - У нас с ними обмен новостями плохо налажен, вот и забывают рассказать.

- А пленных не было?

- Как не было? Были, только пользы с этого... Как их там в НКВД не спрашивают за жизнь их неправильную - ничего не рассказывают. Орут, визжат, но ничего не говорят. А некоторые так и вовсе хохочут. Де-мо-ни-чес-ки, так сказать.

- Говорить разучились может быть? - предположил я.

- Между собой-то базарят, разведка сколько раз слышала. А вот с нами отказываются. Брезгуют, наверное.

Машина с ходу влетала передними колесами в глубокую лужу, нас накрыло водой, которую метавшиеся по стеклу щетки быстро счистили, но разговор ненадолго прервался.

- Федь, а тебе фамилия Скляр ни о чем не говорит?

- Актер у нас такой был, в каких-то музыкальных комедиях играл. А что?

- Да не, я про тутошнюю жизнь, из местных кто-то.

Федя подумал с минуту, затем покачал головой:

- Нет, не слыхал. А что?

- У того, кого сожгли в подвале, такая фамилия была.

Я открыл сумку, вытащил оттуда ботинок, показал надпись внутри. Федя глянул, кивнул, затем сказал:

- Придумают же фамилии, не поймешь, мужик или баба. Ботинок по мерке, размера даже нет...

Я приложил к своему сапогу, подошва к подошве, прикинул, сказал:

- У меня сорок четвертый. Этот... ну, сороковой, сорок первый от силы. Женский?

- Сорок второй, самый ходовой, - процитировал он Райкина. - Может тетка быть, а может и мужик. По такому размеру и не поймешь.

- Если мужик, то мелкий, скорее всего, - сказал я, прикинув. - На подошве...

Я полез в карман за плоской отверткой, заодно с досадой вспомнив, что крестообразную забыл в сарайчике. Положил под самый потолок, да и забыл. Но говорить об этом и тем более туда возвращаться никак не хотелось, так что промолчал. Ковырнул застрявшую в подошве землю, посмотрел на свет, сказал:

- Кирпичная крошка, что ли?

Федька глянул искоса, пожал плечами, сказал:

- Вроде похоже. Но из меня Шерлок Холмс так себе, лучше не рассчитывать. А вообще нам по-любасу надо в НКВД, заяву написать да и вообще. Пусть там разведка покрутится, что ли. Сектанты хуже любых бандитов, даже хуже тварей, если они там завелись, то проблемы. В первую очередь для меня.

- Это с чего? - чуть удивился я.

- Это как раз на Митино дорога, я туда на халтуру гоняю. К Тьме близко, но именно с этой стороны подъезд безопасный, все время по Свету, а так дам даже бандиты шариться опасаются. И есть вариант, что там склад лампочек где-то есть, найдем - озолотимся.

- С чего ты взял?

- Да в бумагах прочитал, я в таких брошенных местах обязательно шарюсь по всяким горкомам бывшим или исполкомам, там много интересного находишь. Вот и нашел упоминание, только без адреса, склад треста "Электромонтаж". Но если по этой дороге сектанты заведутся - я туда ни ногой.

- Понятно, - кивнул я.

Дорога до города прошла без приключений. Чем ближе к Углегорску, тем веселей становился Федька, тем меньше поглядывал на висящий под потолком автомат. Да и я понемногу успокоился, хотя озадачивался все больше и больше. Сектанты, жертва, мое появление в паре десятков метров от жуткого кострища, все смешалось в голове. Какая-то связь в этом есть, рупь за сто, но вот какая? Как это все соединить? Не получается.

На въезде нас досмотрели, заглянули под брезент в кузове, поцокав языком завистливо. Я заметил того самого бойца, что сопровождал меня в РОПП в кузове полуторке, махнул ему рукой. Он меня тоже узнал, даже подошел поздороваться, спросил куда и как я устроился.

- Давай в НКВД, там не любят, когда новости им в последнюю очередь несут, могут и подлянку сделать.

- Какую?

- Да на работу напишут, что типа по проявлениям Тьмы сотрудник мышей не ловит, хотя по должности обязан, и тэ дэ, и тэ пэ, вся такая бодяга, а тебе премию срежут. Те еще козлы там сидят.

- Так и называются НКВД? - уточнил я.

- Не, называются горбезопасностью вообще-то, но прилипло энкавэдэ, вот и зовут их все так. Это как раз напротив РОППа.

Я вспомнил, что по другую сторону площади действительно было немалого размера четырехэтажное старое здание дореволюционной постройки, перед входом в которое прогуливался часовой.