Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - Priest P大
Частично покорившись обстоятельствам, частично благодаря самообману, Сюань Цзи все же заставил себя принять ту версию событий, в которой Шэн Линъюань знал, что Дань Ли оставил ему луч надежды. Но это только сильнее его запутало.
Накануне вечером, приготовив ужин из трех блюд, Сюань Цзи заглянул в гостиную. По телевизору крутили новости, а Шэн Линъюань сидел в своей коляске и играл в мобильный телефон.
Телефон был новым, и Его Величество питал к игрушке неподдельный интерес. Он не выпускал аппарат из рук с тех самых пор, как в телефон установили SIM-карту. Возможно, Сюань Цзи это только показалось, но, играясь с гаджетом, Шэн Линъюань выглядел намного энергичнее.
Увиденное слегка встревожило Сюань Цзи. Клан шаманов издревле славился своей изящностью и стройностью, чего не скажешь об их потомках, живущих в эпоху изобилия. Неужели «усердие» и «самодисциплина» Его Величества тоже проиграют благам современного интернета?
В конце концов, он больше никогда не будет практиковать боевые искусства.
Порой Сюань Цзи казалось, что, если бы не вынужденная беспомощность, Шэн Линъюань ни за что не был бы таким прилежным.
Интернет-зависимый демон... Боже, это даже звучало мило.
— Прекрати, у тебя глаза заболят. Лучше побереги их и обрати свой взор на меня, — Сюань Цзи щелкнул пальцами, и тарелки с супом сами собой полетели на стол. Одновременно с этим телефон выскользнул из рук Шэн Линъюаня и в мгновение ока оказался у Сюань Цзи. — Во что ты там играешь? Поиграй-ка лучше в…
Но Шэн Линъюаня не интересовали ни игры, ни социальные сети. Телефон нужен был лишь для того, чтобы практиковаться в наборе текста.
А «учебником» стали идущие по телевизору новости.
Скорость, с которой подавалась информация, была невысокой. Большинство ведущих изъяснялось на путунхуа, а внизу экрана всегда располагались субтитры. Шэн Линъюань еще не выучил пиньинь, потому использовал метод рукописного ввода, записывая нужные слова.
Так как он не был знаком ни с символами, ни с технологией ввода, большую часть написанного было не разобрать. Но после нескольких попыток, неразборчивые каракули, наконец, превратились во вполне понятные упрощенные иероглифы. Вот только из-за огромного количества опечаток, смысл текста терялся. Но к тому моменту, как Сюань Цзи забрал у Шэн Линъюаня телефон, тот научился набирать целые предложения. Бегло пробежавшись взглядом по строчкам, Сюань Цзи узнал в них ключевые фразы из новостей. Вся заметка напоминала точную и обобщенную стенограмму. Люди, пропустившие последний выпуск, без труда смогли бы понять, о чем в нем говорилось.
Сюань Цзи лишился дара речи.
Неверно. Живо на колени.
Допустим, легенды врут, и Его Величество не был таким уж прилежным учеником, как о нем говорили, но ему все равно стоило не лениться и учиться усерднее.
— Тебе не нравятся игры?
Шэн Линъюань повел плечом и ответил словами престарелого ветерана:
— Они ужасно шумные, от них рябит в глазах и там вечно кого-то убивают.
— Можешь поиграть в тетрис, расставлять предметы тоже довольно весело, — произнес Сюань Цзи.
Шэн Линъюань оглянулся, с подозрением глядя на него, и Сюань Цзи тут же понял значение этого взгляда: «Кто бы говорил, не ты ли тысячу лет занимался захламлением своего курятника? И что же такого интересного в расстановке вещей?»
— Ладно, ладно, Ваше Величество, давайте ужинать.
Раскладывая палочки, Сюань Цзи краем уха услышал из новостей о том, что оборудование парка развлечений вышло из строя. Из-за сильной перегрузки несколько туристов оказались заперты на колесе обозрения. Шэн Линъюань вновь отвлекся на телевизор, и на его лице отразилось неподдельное изумление, при виде многолюдной очереди.
— После новогодних каникул этот парк всегда превращается в одну большую очередь. Хочешь, я как-нибудь свожу тебя туда? — сказал Сюань Цзи, вспомнив о том, как в недрах горы Бицюань Его Величество создал для него иллюзию длинной в три тысячи лет. И там тоже был парк развлечений. — В парке, который ты создал для нас, не было очередей. Это ведь неправда, такого просто не бывает, — небрежно продолжил он.
— Ну, уж нет… Большое спасибо, — отозвался Шэн Линъюань, погрузившись в чтение мелькавших на экране субтитров, обращая особое внимание на написание упрощенных иероглифов и произношение диктора.
— Я боялся, что ты будешь сожалеть о произошедшем. Я не собирался тебя обманывать... — после непродолжительного молчания внезапно обронил Его Величество.
Но сказав это, Шэн Линъюань задумался и прикусил язык.
«Плохо дело», — мелькнуло у него в голове.
За столом воцарилась тишина.
Пару мгновений спустя зависшие в воздухе палочки с громким стуком рухнули в чашку.
Сюань Цзи поднял на Шэн Линъюаня мрачный взгляд.
— О, скажите-ка мне, Ваше Величество, о чем именно я должен сожалеть?
Шэн Линъюань не ответил.
Он так долго спал, что, если верить рекламе… у него понизилось мозговое кровоснабжение.
— Ни о чем... Ох, гуаньхуа1 так сильно изменился за прошедшие годы, что теперь он кажется сложнее, чем язык клана шаманов... — Шэн Линъюань делано кашлянул и на мгновение снова замолчал. — Я не это имел в виду. Не принимай мои слова слишком близко к сердцу. Я хотел сказать, что стоило быть готовым к любому развитию событий, ведь, по чистой случайности, у тебя мог остаться неприятный осадок...
1 官话 (guānhuà) — уст. гуаньхуа, мандаринское наречие (старое название китайского общегосударственного языка).
Как назло, жившая наверху парочка только усугубила ситуацию. Недовольные своим ужином, они снова начали ссориться, и по всей квартире эхом разнеслась фраза: «Зато ты отлично подготовился!»
Только этого не хватало. Шэн Линъюань не желал, чтобы какой-то фоновый шум подливал еще больше масла в огонь. Его Величество вскинул руку, намереваясь при помощи темной энергии создать звукоизолирующую печать.
Но Сюань Цзи тут же прижал Шэн Линъюаня к себе, не дав остаткам демонической силы покинуть его тело.
— Жить надоело?!
— Я ведь говорил тебе, вражда между мной и Дань Ли началась много лет назад. За это время мы научились понимать друг друга без слов, мы не нуждались в пояснениях. Ты... — терпеливо уговаривал Шэн Линъюань.
Однако Сюань Цзи решительно прижал его руки к столу.
— Что ж, а вы со стариком и в самом деле родственные души. Сдается мне, что между вами вообще не должно было быть противоречий!
Шэн Линъюаню нечего было на это ответить.
Верно. Единственный раз выступив против Дань Ли, он тут же пожелал умереть. До тех пор их отношения можно было назвать образцовым союзом учителя и ученика.
В конце концов, Сюань Цзи впервые оказался в ситуации, когда он мог высказать Его Величеству все, что думает.
— А я-то все гадал, почему ты вдруг стал так внимателен ко мне. Потому что это изначально не несло в себе ничего хорошего. Я прошел с тобой путь от «духа меча» до «мертвого духа меча», я был рядом с тобой в общей сложности тридцать лет. И за все это время я ни разу не видел, чтобы ты погружал кого-то в иллюзию. Не реши ты поставить на карту все и отрезать себе пути к отступлению, стал бы ты тратить так много сил на все эти трюки? Похоже, ты и не собирался покидать Бицюань! — ругался Сюань Цзи.
Шэн Линъюань продолжал хранить молчание.
Вопреки ожиданиям, это были вполне разумные упреки.
Он был демоном небес, но его воспитывали как потомка знатного рода. К тому моменту, как он узнал свою судьбу и сломал воздвигнутую Дань Ли печать, он уже стал императором. Демону небес не нужны были иллюзии. В те годы император только и делал, что занимался своими важными делами, не обращая никакого внимания на смену дня и ночи. У него попросту не было возможности научиться всем этим трюкам. То, что он продемонстрировал в бронзовом треножнике, было вершиной его возможностей.
Решив прекратить этот бессмысленный спор, Шэн Линъюань попытался отвлечь Сюань Цзи. Он медленно переплел их с Сюань Цзи пальцы и притянул новоявленного старейшину клана Чжу-Цюэ к себе.
