Алексей Молокин - Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!

Сталкер посмотрел на нее, смутился, потом сказал:

– Там куртка на заднем сиденье, прикройся, что ли…

– Вот еще, – фыркнула Ночка, – неужели не нравится? А, женишок?

…Через полчаса на шоссе они встретили прущий навстречу по осевой кортеж с мигалками. Церковное начальство возвращалось из Москвы.

Они съехали на обочину и стояли до тех пор, пока последние тревожно-синие блики не пропали за поворотом.

Когда они добрались до кольцевой, уже совсем рассвело.

Ночка. Нижний Шанхай. Химера. Кощей

Когда сталкер был рядом, она оставалась человеком. Это было несложно – оставаться человеком рядом с ним. Это не требовало никаких усилий. Но сталкер, к сожалению, часто уходил. Работать, как он говорил. Она догадывалась, что это за работа. Да что там догадывалась, она же сама видела его в деле. Конечно же, он спасал тварей Зоны от человеческих тварей, спасал таких, как она. Ей и в голову не приходило, что все могло обстоять как раз наоборот. И спросить тоже не приходило в голову, потому что зачем спрашивать, если и так все ясно?

Когда сталкер уходил, она начинала тосковать, в ней просыпалась тварь Зоны, и эта тварь, спасенная Беретом, тосковала так, как умеют тосковать только прирученные звери. Да еще некоторые женщины, но с женщинами такая тоска случается редко, а с прирученными зверями – почти всегда. Кроме того, человеческие женщины знают кучу способов справляться со своей тоской по любимому мужчине, а вот тварям это недоступно. Твари – они верные навсегда, и это их слабое место.

После Сергиева Посада Ночка так и не вернулась в снятую квартиру, не вернулась даже для того, чтобы забрать вещи. Хотя, собственно говоря, что такое там осталось, ради чего стоило бы возвращаться? Несколько тряпок, недорогой ноутбук, что еще? Если разобраться, то ничего… Банковские карточки и документы сгинули там, в недоброй памяти гостинице, по ним ее могли отыскать, так что и о деньгах и о документах следовало забыть. Берет, правда, обещал поговорить на эту тему с каким-то Кощеем, но, наверное, этому самому Кощею, при одном имени которого по спине девушки почему-то пробегала зябкая волна, было недосуг заниматься такими проблемами. А может, просто у сталкера не случилось с ним переговорить. Во всяком случае, теперь она жила у Берета и, по просьбе сталкера, из квартиры почти не выходила. Разве что в недалекий супермаркет за продуктами. Что будет дальше, ее практически не интересовало, потому что прежней Ночки уже не было. Прежняя Ночка, мечтавшая жить в огромном, распахнутом во все концы мире, осталась там, в старинном русском городе, хотя нет, скорее даже не там, а еще дальше, в чернобыльском небе, в Зоне Отчуждения. А здесь уже была другая Ночка, отчасти человек, отчасти тварь Зоны. Красивая тварь, рыжая химера. И опасная, хотя и привязанная к человеку. У женщин это называется любовью, а тварям и названия не нужно.

Когда сталкер уходил, тварь выбиралась из Ночкиного подсознания и тосковала. Зона по-своему защитила Ночку от жестокого внешнего мира, сделав ее одной из своих подданных, сильной, быстрой и, при случае, безжалостной, но оставив по возможности человеком, женщиной. Но только по возможности. Потому что химера, навсегда поселившаяся в Ночке, тоже требовала свой кусок жизни. Однажды вырвавшись на волю, она почувствовала вкус мира и не желала оставаться в темных глубинах подсознания. Она рвалась наружу. И только присутствие сталкера делало ее покорной, потому что при Берете химера и девушка становились единым целым, и никому не надо было брать верх. Они обе принадлежали Берету, и это было счастье. Эх, женщины…

Но сейчас сталкера не было.

Его не было уже третьи сутки, и это было неправильно. Ночка чувствовала, что со сталкером что-то случилось. Чувствовала обеими своими сущностями – и человеческой, и химерьей.

На исходе третьих суток Ночка ощутила, что кто-то появился неподалеку от дома, где она жила вместе с Беретом. Кто-то чужой и опасный. Этот кто-то был, как и она, впрочем, как и сталкер, только отчасти человеком, а отчасти тварью Зоны, только не такой, как она сама, а другой, смертельно опасной для нее и для Берета. Очень сильной тварью.

Женщины вообще очень чуткие существа, но чувство опасности у них в обыденной жизни притуплено. Хотя бы потому, что женщин во все времена должны были защищать мужчины, но у химер чувство опасности присутствует в полной мере, и Ночкина химера словно взбесилась. Ночка не смогла удержать ее, и Зона внутри нее как будто взорвалась. Так уже было, там, в Сергиевом Посаде, когда Лавра обрушилась на нее всей своей безжалостной, намоленной мощью, но тогда это было реакцией на чужую силу, а теперь опасность была знакомой и потому еще более страшной.

Ночкина сущность словно расплавилась, на долю секунды превратившись в горячую живую ртуть, чтобы вновь отлиться уже в другую форму, ту, которая больше соответствовала вырвавшейся на свободу твари. Соответствовала химере, одной из самых опасных и прекрасных дочерей Зоны. Внешне девушка не изменилась. Почти. Но теперь у нее были реакция и скорость химеры, она видела как химера, она регенерировала как истинная тварь Зоны, она много чего могла по сравнению с обычным человеком. Хотя кто знает, что он может на самом-то деле, обычный человек? Ведь если он осознает свои возможности, то сразу перестанет быть обычным.

Ночка-химера, мгновенно оценив ситуацию, ощутив своим нечеловеческим чутьем силу незваного гостя, поняла, что встреча с ним скорее всего означает для нее только одно – смерть. Для нее и для девушки, которой она только что была. И еще, поймав обрывки мыслей приближающегося нечеловека, она поняла, что Берет больше не придет и что он скорее всего жив. А если жив, то его следует просто найти, и тогда снова все станет правильно. Она непременно отыщет своего сталкера, это не так уж и сложно, хотя искать придется, выпустив на волю тварь Зоны, но это даже хорошо, потому что вместе с ней она сильнее и быстрее, а кроме того, способна почувствовать Берета за много километров.

Стремительное рыжее существо рванулось в окно. Шестой этаж, обычный человек скорее всего разбился бы, но сейчас Ночка не была обычным человеком. Впрочем, женщиной она оставалась, потому что успела-таки перед прыжком разглядеть свое отражение в оконном стекле. Отражение ей понравилось.

Через мгновение стекло брызнуло наружу.

Кощей догадывался, что сталкер не убил контрабандистку, и отнесся бы к этому спокойно и даже с пониманием, если бы не пришлось утрясать проблемы, связанные с появлением дурной девчонки неподалеку от Лавры. А их, этих проблем, возникло немало.

Церковь получила еще одно доказательство существования опасных мутантов вне Зоны, доказательство неоспоримое, еще бы, несколько паломников получили серьезные ранения, был задействован монастырский спецназ, а самое главное – то, что тварь сбежала. Впрочем, церковные иерархи и раньше знали о том, что человечество стремительно изменяется. Знали и принимали меры, не случайно же в Зоне последнее время появились странные сталкеры-черноризцы, которые не пили, не курили, не участвовали в обычных разборках и конфликтах, хотя стреляли отменно, а еще – никогда не сдавали найденный хабар перекупщикам. Экипированы сталкеры были дай бог каждому. Впрочем, каждому бог такую экипировку, наверное, не дал бы. Каждый не достоин!