Победитель будет только один - Игорь Витальевич Шелег
Глава 16
– Кто вы? – спросил меня секретарь с совершенно невозмутимым и безразличным видом, будто у него таких, как я, сотни, и он делает бесконечное одолжение, обращаясь ко мне. Причем, гад такой, посмотрел на меня едва на секунду и тут же стал заниматься своими делами.
«Вот же урод!» – подумал я. Потому что сканировал пространство вокруг и точно могу сказать, что мужчина меня узнал. Узнал, определенно, и все, что он сейчас делает, направлено на то, чтобы проверить меня на прочность и, может быть, даже вывести меня из себя. Тем не менее я не повелся, а спокойно ответил:
– Арсений Советников, я записывался.
– Князь уже спрашивал про вас, – ответил недовольным тоном секретарь. – Почему вы не пришли раньше?
– У меня назначено на час дня, – ответил я спокойно, хотя мужчина уже изрядно меня выбесил своим тоном. – Сейчас без пятнадцати час, я пришел заранее.
– Нужно было прийти раньше! – возмутился секретарь. – Князь – занятой человек! Что ему, на каждого отвлекаться?
– Петр Иванович, – посмотрел я на табличку с именем данного секретаря. – Я тоже занятой человек… И не с улицы пришел. Если вы продолжите обращаться ко мне в таком тоне, я буду вынужден пообщаться с Григорием Александровичем еще на одну тему, которая называется «хамство на рабочем месте».
– Да… – попытался сказать что-то мужчина, но ставшее уже привычным легкое ментальное воздействие с почти незаметным со стороны угрожающим движением заставили оппонента заткнуться.
– Мне назначено сегодня на час дня. Назначено за две недели до этого срока, – четко, с нажимом сказал я. – Если князь посчитает, что на сегодня для меня у него нет времени в расписании, то он перенесет встречу на другой день.
– Что вы себе позволяете? – возмущенно просипел мужчина.
– У меня есть права, – уже гораздо более спокойно сказал я. – И мое право заключается в том, чтобы вы известили Григория Александровича о моем прибытии в срок.
– Петр Иванович, какие-то проблемы? – сзади подошел один из молодых бойцов, стоящих на охране в приемной. Парадная форма и короткая сабля на поясе молодого майора приковывали к себе взгляд. Я как увидел его, так даже удивился сразу такому древнему вооружению, но потом вспомнил, что в опытных руках дополнительное оружие – огромное подспорье, особенно при бое с равным противником или с тем, кого нужно взять живым.
– Нет… Все хорошо, – сказал уже более уверенно секретарь. – Мы с господином Советниковым просто общаемся… Арсений Викторович, присядьте; когда от князя выйдет очередной посетитель я извещу его о вашем приходе.
– Спасибо, – легко склонил я голову и, развернувшись, пошел к кожаному креслу, которое стояло в приемной и пока было не занято. Расстегнув верхнюю пуговицу на сером пиджаке, я за карманы едва приподнял брюки и аккуратно присел. Данное действие позволяло мне сохранить остроту стрелки и каким-то мистическим способом штаны наглаженными.
В приемной сидело примерно с десяток человек. Кто-то был явно служащим, кто-то таким же клановым, как и я.
Моя фамилия, мой разговор, мое поведение – все это заставило соседей по приемной обратить на меня внимание. Кто-то был заинтересован, кто-то испытывал неприязнь, а один служащий излучал ненависть, но не конкретно ко мне, а, скорее всего, к клановым вообще.
Чем больше у меня опыта в применении ментальных техник, тем больше я начинаю понимать, что от меня хотят другие люди, какие эмоции они испытывают. Это очень интересно.
В иное время я бы попытался разобраться в каждом из них, чтобы повысить этот самый опыт, но сейчас у меня было другое занятие. Нужно немного подумать над тем, что произошло за прошедшее время. А произошло очень многое…
Пленение Доронина. Поворотный момент, который поднял мой авторитет на невиданную до этого высоту не только в клане, но и за его пределами. Да и то не пленение, а принуждение его к миру. До сих пор я помню удивленную физиономию отца, когда он вместе с группой приехал по моему сигналу.
Оказывается, он ехал на штурм, хотел присутствовать, но не успел. И мне очень сильно повезло, что он со своей охраной из пятерки Витязей лично приехал, чтобы разобраться, кого же я там все-таки пленил. Не знаю, чему он был удивлен больше: тому, что я не соврал, или, может быть, тому, что я до сих пор жив и Дима вместе со мной. А кроме нас и Дорониных в округе больше никого не было, только лежащий без сознания боец и останки незадачливого водителя, что посмел вызвать гнев своего главы клана.
Тем не менее отец не был бы настоящим главой клана, если бы не попробовал на меня наехать.
– Арсений! По какому праву ты останавливаешь штурм и принимаешь поражение от Дорониных? – спросил он так, будто главы противоборствующего клана не было рядом с нами.
– С тех пор, как ты поставил меня старшим в этой операции и дал самые широкие полномочия, – парировал я недовольно, продолжая делать вид, что помогаю Ивану, хотя уже минуту с ним было все более-менее нормально. Прошедшие пять минут в присутствии яростного Доронина, который, несмотря на все заверения в мире, дружбе и жвачке, порвал бы меня, если бы его сын умер, заставили меня изрядно понервничать. Хотя окончательно привести мальчишку в порядок мне помог Дима.
Целительская работа и вправду оказалась очень сложной. Иван в тот момент, когда машина стала переворачиваться, не смог удержаться за поручни. Легкое сотрясение не было проблемой, он потерял сознание не от удара головой, а из-за того, что в этот момент каким-то невероятным образом ударился правым плечом. Обширный ушиб, перелом ключицы, которая пробила легкое, и, как итог, болевой шок.
Начался закрытый пневмоторакс, к тому же ситуация осложнялась тем, что мальчишка потерял прилично крови из-за того, что моя пуля попала в ногу и задела несколько крупных сосудов. Хорошо, что хоть навылет вышла, а не осталась внутри.
Времени было потеряно много, пока мы обходили дом, пока разбирались в ситуации, пока договаривались. Еще бы секунд тридцать, и у него могла бы наступить клиническая смерть.
Самое простое было остановить кровь, что я и сделал первым делом, скомандовав Диме:
– У него пневмоторакс, мне нужна трубочка, можно ручка.
– У меня есть, – сказал Дима, отвлекаясь от доклада по рации и принимаясь рыться в карманах. Поиск необходимого предмета не занял много времени, к тому же Дима быстро разобрал ручку и с помощью целительской техники провел обеззараживание, понимая, что я собираюсь сделать.
Мальчик, казалось, уже не мог дышать, когда я сформировал на конце пальца целительскую технику «скальпель» и пробил ему кожу на груди, куда и вставил ручку. К счастью, никто не мешал моей работе, а еще через десяток секунд Иван открыл глаза и начал дергаться.
– Папа!
– Все хорошо, – сказал я, придавливая его коленом, чтобы он себе еще больше не навредил, и, положив руку ему на лицо, сказал: – Спи!
Парень тут же обмяк и больше не мешал мне работать. Это не был сон в чистом виде, это был ментальный удар. Иначе нельзя, от обычного наведенного сна парень при боли мог проснуться, а ему точно больно. И это не конец, мне еще ему ключицу доставать из легкого и вставлять на место. Боль будет еще более ужасная.
– Зачем ты его усыпил? – спросил с облегчением Константин. – Он будет жить?
– Будет, если я продолжу оказывать ему помощь. Если он останется так лежать, то еще один час у него появился… Должен протянуть, по крайней мере… Сходи лучше в машину за аптечкой, нужно перевязать ему грудь, да и вообще укрепляющий укол тоже лишним не будет.
Наследник Дорониных долго не сопротивлялся, только резко выдохнул через нос и, стремительно развернувшись на пятках, пошел к машине. Следя за моими манипуляциями, и он, и его
