Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна - Дэн Абнетт
— Вы хороший учитель.
— Я делаю то, за что мне платят.
— И вы устали.
— Как и в любой другой вечер, — прошептала Мира, положив голову на грудь Тита, и тут же встрепенулась, настороженно глядя на партнера. — Прошу, не передавайте этого хозяину, иначе они срежут мне зарплату.
— Не передам, — улыбнулся он, делая очередной разворот, — Я знаю, что у вас был трудный день. Я видел представление в Театрикале. Вы хорошо танцуете.
— Здесь платят лучше, чем за то классическое дерьмо, — ответила девушка. Она внимательно посмотрела на него. Они разошлись и снова прижались друг к другу. — Вы следили за мной?
— Нет, — ответил Эндор. — Просто пришел сюда и увидел вас.
— И выучил зендов.
— Что-то вроде того, — усмехнулся он. — На этой планете, должно быть, за женщинами постоянно следят. Вас ведь здесь так мало.
— И это проблема, — признала она.
— Мира, вас преследуют?
— Думаю, да.
— Кто?
— Вы, — ответила танцовщица. — И все остальные.
Они развернулись, сошлись и сделали несколько шагов.
— Откуда этот шрам? — спросил Эндор.
Ее слегка передернуло:
— Ненавижу, когда на него обращают внимание.
— Извини.
— Неважно.
— Не расскажете, откуда он взялся?
— Получила много лет назад. Это все, что я хочу рассказать.
Тит кивнул и закружил ее в пируэте.
— Прости за вопрос. У нас у всех есть свои шрамы.
— И то верно, — согласилась она.
Музыка стихла. Он отступил и посмотрел на девушку.
— Пожалуйста, не просите еще один танец, — прошептала она.
— Тогда, может, еще один напиток?
— Я с ног валюсь от усталости, мастер Тит.
— Я могу быть первым в твоем списке на завтра?
— Так не принято. Приходите завтра, и мы потанцуем.
Она ушла. Группа музыкантов собирала инструменты. Эндор прошагал к барной стойке, где бармен домывал посуду.
— Джойлик на хлебных зернах с ледяной стружкой и ломтиком цитруса, — попросил Эндор.
Бармен вздохнул и приготовил напиток. Когда Тит оглянулся, девушки уже не было в зале.
До своего жилища он добрался уже засветло. Снег медленно падал с белого прозрачного неба. Эндор бросил блокнот на стол, снял куртку и упал на кровать.
Ему снился Хапшант, из слезных протоков которого лезли черви. Тит пытался стереть их с его щек. Грегор кричал на него и называл дураком. Хапшант бился в судорогах и стучал каблуками по деревянному полу.
Стук становился сильнее. Внезапно оказалось, что на дворе поздний вечер. Эндор сел на кровати. Он так и не разделся. Снова стук. Было ясно, что это были отнюдь не каблуки Хапшанта.
Он подошел к двери и открыл.
На пороге стоял Либструм.
— Зачем? — спросил он.
— О, и тебе привет! — ответил Эндор.
Либструм оттолкнул его и вошел в квартиру.
— Трона ради, Тит! Зачем? Зачем вы продолжаете это делать?
— Что делать?
— Звонить мне. Оставлять все эти сообщения и…
— Где ты был? — спросил Эндор.
Либструм замер и посмотрел на него:
— Вы опять все забыли, да?
— Что я забыл? Дознаватель, я полагаю, что ты злостно уклонялся от своих обязанностей последние несколько недель. Боюсь, что мне пришлось направить в ордо запрос на выговор и…
— Только не снова. Опять… — вздохнул Либструм.
— Что «опять», дознаватель?
Либструм вытащил розетту:
— Я инквизитор, Тит. Инквизитор.
— С каких это пор?
— Уже четыре года, Вы сами меня выдвинули на Гесперусе. Разве вы не помните?
— Нет, — нахмурился Эндор.
Либструм сел на кровать.
— Трона ради, Тит, прекратите.
— Я не понимаю.
— Что вы здесь делаете? — Либструм печально смотрел на Эндора.
— Выслеживаю Гонрада Малико. Ты же и сам знаешь. Присоединяйся.
— Мы поймали Малико пять лет назад. Он отбывает пожизненное в колонии на Иццакосе. Вы не помните?
Эндор замолчал. Он прошагал к столу и вылил остатки джойлика из бутылки в грязный стакан.
— Нет-нет. Я этого не помню. Совсем.
— Ох, Тит, — протянул Либструм.
— Малико на свободе. Он здесь, и он на свободе. У меня есть зацепки — девушка из Театрикалы и ложа четыреста тридцать пять…
— Хватит! Прекратите немедленно!
— Либструм?
Тот поднялся на ноги и подошел к Эндору.
— Покажите свою розетту, — велел он.
Эндор осушил стакан и вытащил бумажник из кармана.
— Ну вот. Тит, вы это видите? — спросил Либструм, открывая бумажник. — Розетты нет. Вас разжаловали три года назад. Забрали ваш мандат. Вы больше не инквизитор.
— Ну конечно же, я — инквизитор, — ответил Тит Эндор, не обращая внимания на проплешину в бумажнике — в месте, где когда-то была инквизиторская розетта. — Я работаю в рамках Особых Обстоятельств.
Либструм печально покачал головой:
— Тит, я пытался помочь. Трон знает, что пытался. Но не надо больше мне звонить. Перестаньте притворяться.
— Притворяться? Да что ты о себе возомнил?!
Либструм двинулся к двери.
— Это последний раз, когда я к вам прихожу, понимаете? Самый последний раз.
— Нет, я не понимаю. Меня разочаровывает твой тон, дознаватель. Малико все еще где-то здесь.
Перед тем как выйти, Либструм обернулся:
— Нет, Тит. Его здесь правда нет.
Ближе к ночи Эндор вышел в парк. Темные силуэты деревьев и еще более темные скамейки выделялись на фоне мокрого снега. Как же Малико удалось добраться до Либструма? Что он накопал? Тит сел, открыл блокнот и начал писать отчет о криминальных связях Либструма, рекомендуя немедленно отстранить его от работы и задержать. Но из-за холодной и мокрой скамейки его одежда напиталась влагой, отчего голова снова начала болеть. Эндор отправился в ближайшее кафе, где
