Один плюс N - Максим Смогов
— Ага, талант под кодовым названием… Как ты там говорила?.. «Магнит для неприятностей».
— И это тоже. Но всё это к чему… Как ты, весь такой смышлёный, забыл, что я тебе говорила?
— По поводу?
— Насчёт адаптантов. Перебираясь в человеческое тело, паразит заменяет собой всю нервную систему. Если короче: когда вы нашли твою подругу на чердаке, она уже была мертва.
— Ничего я не забыл. Просто… Я же уже объяснил: она вела себя как человек.
— Об этом я тоже рассказывала. Ей достался опытный паразит, который для своей же выгоды аккуратнее обошёлся с её мозгом.
И про переселение паразитов я помнил… Ещё на крыше дома с лофтами понял, что Инге достался «несвежий» экземпляр. По всей видимости, мужчина-адаптант вломился в студию и загнал Ингу на крышу. Наверное, там паразит и сменил тело, слегка «высушив» предыдущего носителя. И только после этого в студию пришли те две девушки, с обнаружения трупов которых и началась вся эта история.
— Я внимательно тебя слушал. И держал это в голове, когда нашёл Ингу, — пояснил я. — Но… Знаешь… Понадеялся, что она — исключение. Ну, как я.
— На её счету уже два трупа. О каком исключении речь, Данила?
— Об очень особенном исключении, — произнёс я, понизив голос.
— Ты отпустил на свободу монстра. Он продолжит убивать — я тебе это гарантирую.
— Мы не знаем наверняка, — не сдавался я.
— Ты же сейчас не серьёзно? — Лена ненадолго повернулась, наградив меня осуждающим взглядом.
Я пожал плечами:
— Почему бы и нет? Если есть хотя бы сотая доля процента, что Инга жива в полном смысле этого слова, то буду рассчитывать на эту долю.
— Ясно, — хмуро ответила Лена. — Я переоценила твой котелок.
Не переоценила, подумал я, а просто не поняла, на каком огоньке он варит. То бишь на какой мотивации. Для многих приверженцев рационального поведения и логики ближе мотивация избегания неудач. Просчитываешь все варианты и выбираешь тот, где шанс ошибиться или проиграть самый низкий. Риск маленький, но и награда, как правило, такая же маленькая.
Моя же основная мотивация — мотивация достижения. Я часто выбираю вариант, который сулит самую большую награду, несмотря на сопутствующий риск. Именно так я и вляпываюсь во всякое дерьмицо. Ныряю с головой, рассчитывая на лучший исход. Ошибаюсь просто охренеть как много, но моменты выигрыша слишком хороши. А поскольку позитивное подкрепление приживается лучше негативного, так и живём. Возможно, когда-нибудь этот подход меня убьёт. Но, что иронично, я, опять же, надеюсь на обратное.
Утомлять Лену этими рассуждениями, конечно, не стал. Умом-то понимаю, что суровая «статистическая» правда на её стороне.
К тому же во время недолгой паузы в разговоре меня посетила мысль поинтереснее.
— Лен, а куда мы, собственно, едем? — осведомился я, бросая взгляды по сторонам.
— И снова ошибка, Данила, — сказала она. — Надо было спрашивать сразу. Теперь уже поздно.
Глава 23
В погоне за обыкновенным
— Поздно спрашивать?.. — переспросил я, насторожившись.
Чёрт, так и знал, что это всё какая-то подстава. Лена заболтала меня, а сама в это же время рулила прямиком в клетку.
— Да, ведь мы почти приехали, — спокойно ответила она.
Мы повернули в обыкновенный спальный район, что не очень сочеталось с моими представлениями о месте скорого заключения. Непонятно, что и думать…
Напряжённый и в целом готовый прямо на ходу выпрыгнуть из машины, я спросил:
— Куда мы почти приехали?
Лено тихо усмехнулась.
— Расслабься, — сказала она. — Всего лишь ко мне домой.
— Чего? — нахмурился я, совершенно сбитый с толку.
— Поживёшь у меня немного. Пока всё не устаканится.
— То есть… Ты сейчас издевалась, так? Мол, «ошибка, Данила, уже поздно»…
— Прости, само как-то вышло.
Откинувшись на спинку сиденья, я длинно выдохнул.
— Жестокая ты женщина, Лен. Я уже чего только не успел подумать.
— Жестокая? Я везу к себе домой, считай, беглого преступника. Столько же милосердия разве что у богослужителей.
— И насчёт этого… Я благодарен тебе и всё такое. Но зачем тебе это?
— Будет лучше, если ты проведёшь это время где-то под боком. К тому же обзванивать знакомых и родственников или искать съёмное жильё — плохая идея. Надеюсь, ты никому, кроме меня, не звонил?
— Нет, не успел.
— Хорошо. Пока вообще можешь об этом забыть. Кстати, после нашего разговора телефон отключил?
— Да.
Лена коротко кивнула.
— Только… — сказал я. — Ты так и не ответила зачем.
— Разве?
— Ты объяснила, почему мне лучше остановиться у тебя. Но я так и не понял, зачем ты мне помогаешь?
— А ты всегда находишь причины, чтобы кому-нибудь помочь?
— Нет. Но варево в моём котелке — это отдельный разговор. А ты ещё вчера говорила, что действуешь исключительно в своих интересах. Естественно, к такому прагматичному человеку у меня возник закономерный вопрос.
— Всё очень просто. Я думаю, ты мне пригодишься.
— И для каких целей?
— Это обсудим позже.
— А ты любишь откладывать интересное на потом, да?
— Приехали.
Лена остановила машину у подъезда нового десятиэтажного дома.
Я окинул взглядом бело-синий фасад здания и спросил:
— Какой план?
— Сидишь в квартире и не высовываешься.
— Долго?
— Пару дней — точно.
— А потом? Меня перестанут искать?
— Тебя и сейчас не так чтобы ищут. Константин видел, как ты начал распадаться. В рядовых случаях это необратимый процесс, свидетельствующий о том, что адаптант умрёт в течение минуты. Короче, ищут твои останки в канале. И угнанную машину с твоей подружкой. А тебя как беглеца — нет.
— Зачем тогда все эти предосторожности с выключением телефона и прочим?
— Даже если ты труп, тебя всё равно проверят на предмет связи с известными адаптантами вроде Волка. Работы сейчас завались, поэтому дело может затянуться… Но главное: в ближайшее время твою квартиру обыщут, изучат звонки, выяснят всю твою подноготную.
— Вот оно что… До знакомых тоже докопаются?
— Подругу, с который ты обнаружил тела, вероятно, уже расспросили о тебе. Опрашивать ещё кого-нибудь вряд ли будут. Рук не хватает, да и не думаю, что возникнет необходимость. Установят момент твоего предположительного заражения в секс-шопе, поймут, что ещё полторы недели назад ты был обычным студентом, запросят медкарту… И всё, пожалуй. Будут ждать, когда всплывёт труп, чтобы официально объявить о твоей смерти.
— То есть мне надо переждать волну проверок. Это я, кажется, уловил. А потом что? Можно возвращаться к обычной жизни?
— К обычной ты уже не вернёшься, Данила. Ты засветился, и этого не изменить. Тебе так и так придётся с нами сотрудничать. Сейчас вопрос лишь в том, в какой
