Семья незнакомцев - Айрон
Отделившись от человеческой массы, отец зацепился за крайнюю ступень пожарной лестницы и, подтянувшись на руках, принялся взбираться наверх. Встреченный порывом прохладного ветра, он ухватился за кепи, начавшую отрываться от головы. Открывшийся ему вид, показался удивительно прекрасным, и завораживающим. Блеск бьющегося стекла, коим были облицованы почти все здание. Всполохи пламени и клубы дыма, там, где ещё недавно, дважды в день проезжали омывающие машины. Паника на лицах поселенцев, видевших войну лишь на мониторах компьютеров, листках отчётов и спутниковых снимках. Блеск стремящегося к закату солнца, отражающейся от водной глади широкой реки.
На том берегу, шёл бой. Вспышки, росчерки трассеров, дым, ударные волны от выстрелов крупнокалиберного орудия. Обеспокоенный, взгляд обшарил еле различимые силуэты обороняющихся, в слепой надежде разглядеть тот единственный, чья судьба была не безразлична. Нахмуренные брови, напряжённые скулы, плотно сжатые губы. Сердце забилось быстрее, дыхание стало глубже и чаще.
Вернувшись на этот берег, взгляд снова обратился к высотным зданиям. Перемещаясь от одного к другому, он подготавливал почву для ответственного решения. Стоя на краю крыши не самого высокой из башен, несколько человека, спешно натягивали стальной трос, уходящий в сторону берега, вблизи опоры моста.
Достав небольшой, модифицированный передатчик, отец зажал дополнительную кнопку, затем отпустил и зажал вновь. После четвёртого нажатия, замигал синий диод. Облегчённо выдохнув, он начал нажимать на кнопку, то быстро, то с небольшой задержкой, соответствующим коротким, и более длительным вспышкам диода.
Годы назад
Со стуком обрушившись на стол, заиндевевшая кружка расплескала пенное содержимое. Утерев пот, Джерк взглянул на градусник. Красная жидкость остановилась напротив деления тридцать три.
– Не знаю как ты, а я обожая такие дни. – созерцая плещущуюся в бассеяне воду.
Высокий, в два этажа, свод потолок лежал на угловатых бетонных опорах, по которым шли давно неработающие, ртутные лампы. Проникая через разбитые витражи скошенной стены, солнечные лучи пронзал голубую воду. Облезающая кусками побелка, отпавшая плитка, вспучившаяся фанера информационных панелей, кусты и трава в дальних углах. Резко выделяясь на общем фоне, выглядящий новым, бассейн казался окном в прошлое. Лёгкий запах хлорки, бульканье поплавков, музыка которой подпевает лёгкое эхо.
– И нахрена ты его восстановил? – усмехнулся Фокус.
– Ностальгия. Воспоминания из детства. Спокойствие и безмятежность.
Понимающе, мужчина дважды кивнул, задумавшись о чём-то своём.
– Фокус. Ответь мне, только честно. Зачем ты постоянно уходишь из города? Что ищешь в далёких городках? Ради чего рискуешь? Я помню что ты говорил… Тогда, в старом элеваторе. Но это неправда, вить так?
– Это имеет значение? – сухо, и сдержанно.
– Я работаю с тобой не один год. Столько дел обстряпал с твоим товаром, но… Но я всё равно ощущаю тебя чужаком.
– Может, пусть так и будет.
– Нет. – негромко, но решительно. – Я хочу видеть в тебе друга… – только поняв, что сказал, он смутился.
В молчании прошла минута, ещё одна и ещё.
– Дело в ней. – опустив взгляд на дно кружки. – И во мне. Я, я… – неуверенно и ещё тише, а затем зажмурившись и на выдохе. – Боюсь её потерять.
Джерк молчал.
– Её нужно отпустить. Нужно дать выбирать самой… – поначалу твёрдо и с напором, но затем будто разуверившись в своих словах. – Боюсь, она ошибётся. Боюсь, всё испортит. Боюсь остаться од… Она, половина моей души. Как же я могу допустить…? Пока она со мной, пока делает, что говорю, я уверен, что с ней всё будет в порядке. Но так не может длиться вечно. Ещё одна, может две вылазки, и тогда…
***
Выпав из анти-эргономичного крепления, Саб остался лежать, с наслаждением впитывая прохладу бетонного пола, забрызганного собственной кровью. Точечные светильники, подсвечивавшие средства истязания, погасли, сменившись обычным светом. Его подняли, и поволокли наружу. Коридоры, небольшая лестница, подъём на лифте, коридоры и двери.
Грустно улыбаясь, Саб плакал, глядя в одно из панорамных окон. Его левая рука была по локоть измазана собственной кровью, истёртой в местах, где кожу перетягивали кожаные ремни, с отпечатками пальцев экзекутора. Полосы, с которых была снята кожа, присыпанные некогда белым порошком, почти перестали кровоточить. Притупившаяся после инъекции, боль перестала застить взгляд. Травмированная нога, плохо поддавалась, двигаясь, будто с задержкой. Пересохшие от крика уста разомкнулись, издав хриплый звуку, не сразу обратившийся речью.
– Ты искал его. Он идёт. Я слышал стрельбу. – безумная, истерическая усмешка. – Скоро мы встретимся.
Дверь открылась и через несколько секунд резко захлопнулась. Не кукловод, но снова марионетка. За его спиной, в панорамном окне, виднелись столбы дыма, беззвучные отсветы выстрелов, движение множества людей.
– Что он задумал? – плохо скрывая страх, невольно глядя на погромы внизу.
– Сколько раз мне нужно повторять. Ему нужен я. Если б мне предоставили выбор, не знаю, согласился ли бы я на то, чтобы стать нужным этому человеку.
Старший следователь медлил. Все заготовленные фразы рассыпались и перемешались в кашу.
– Он убьёт тебя. – продолжил Саб. – Жестоко убьёт. Верни маску, и я всё забуду. Только так ты сможешь спастись. Только ты. Но не он. – взгляд устремился к камере, продолжавшей молча снимать из дальнего угла комнаты.
Быстро переведя взгляд на механическое око, затем на парня, следователь сжал кулаки.
– Постой. – щурясь. – Я знаю кто ты. Следы от колец на твоих пальцах. Твой мечущийся взгляд. Долго ты просидел в том элеваторе после нашего ухода? Полукс, так тебя звали? Похоже, что отец не ошибся, назвав тебя одним из них.
Схватив парня за израненную, руку, Полукс и с силой сжал ей, оскалился, глядя прямо в глаза.
– Иди за мной, и не разевай пасть…
– Нет уж, ответь. – всё же последовав за ним. – Почему не стрелял, даже после того как он убил твоих людей?
Коридоры, повороты и комнаты. Капли крови на белом полу, звук приближающегося лифта.
– Даже после того как он убил моих товарещей, я, не мог убить детей. Раньше не мог. – глядя в пол, пока в щели дверей, проносился свет других этажей. – Будь он проклят, за то, что заставил меня сделать.
– Почему же сейчас?
Их взгляды встретились. Напуганный, против бесчувственного.
– Понятно.
– У тебя было письмо. И ты всё просрал. – жестоко уколов в ответ.
– Кто его послал? – задыхаясь от горечи.
– Не знаю. Спросишь у отца. Если поможешь выбраться, попрошу чтобы он рассказал.
– Забудь меня, этого будет достаточно.
Маска лежала на столе того же кабинета, с которого начинался допрос. За это время, пепельница пополнилась несколькими окурками, один из которых ещё продолжал
