Куратор: Том 2 - Артем Белов
— На данный момент мне известно о двух сущностях. И с представителями обеих столкнулся недавно. Первый связан с недавним происшествием в торговом центре, вы наверняка про него слышали.
— По новостям передавали об атаке террористов. Я видел репортажи, — вспомнил Виноградов.
— Можно и так их назвать — «террористы», — согласился я. — Но сейчас они не самая большая проблема. Насколько я понимаю, им на хвост должна сесть какая-нибудь имперская служба.
— Почему вы так думаете? — уточнил Виноградов.
— Потому что по новостям ты услышал то, что должен был услышать добропорядочный гражданин, дабы ни на минуту не усомниться, что Империя защитит или, в крайнем случае, покарает виновных, — вместо меня объяснила Озерова.
— Ну да, террористов быстро нашли. И казнили также быстро, — согласился Денис Давыдович. — Хотите сказать, их подставили?
— Ну, я сомневаюсь, что казнили невиновных. Просто поверьте на слово, если бы вы увидели участников нападения в торговом центре, вы бы все поняли сразу. С людьми их спутает только слепой, — произнёс я, с трудом сдержавшись, чтобы не скривиться от воспоминаний.
— Я так понимаю, что вас больше беспокоят последователи второй сущности? — спросила Озерова так, словно приняла как факт наличие двух богов, и сейчас просто собирает и раскладывает по полочкам всю доступную информацию.
— И те, и те хороши. Но, если «терры», пока назовём их так, заявили о себе достаточно громко, чтобы привлечь внимание Империи, то вот вторые, «морфы», более хитрые и, следовательно, гораздо опаснее.
— Почему? — поинтересовался Виноградов.
По глазам вижу, не верит. Нет, что происходит нечто нестандартное, он не отрицает. Но вот всякие там боги, сущности и прочее… Тут уж увольте. И сидит он тут только из-за того, что старушка ещё не ушла.
— Потому они уже среди нас, — жутко захотелось добавить в конце «б-у-у-у» зловещим тоном, но сдержался. — В смысле, могут менять личины и, предположительно, копировать воспоминания жертвы.
— Не очень хорошо, — покачала головой Озерова.
— Ещё как, — согласился я и повернулся к Глухову. — Теперь ваша очередь, уважаемый Ростислав Андреевич. Поведайте товарищам, что вам довелось увидеть интересного. Ну и выводами поделиться не забудьте, само собой.
— Ну, это… — Глухов принялся пересказывать свою первую встречу с культистами.
Надо ж, на удивление косноязычный человек в спокойной обстановке. А вот в нестандартной ситуации показал себя куда лучше.
— Аркадий Михайлович, не организуете ли нам чаю? Все равно рассказ нашего молодого товарища вы уже слышали, — попросил я Ковальчука, так и стоявшего весь разговор за спиной.
— Конечно, — старик кивнул и, уточнив у присутствующих, кто что желает, вышел из кабинета.
Проводив его взглядом, подумал, насколько старик изменился за последние дни. Появилась цель в жизни — и вот из древнего старика с палочкой он превратился в просто старого мужчину. Только бы не разочаровать его. Такого он точно не переживёт.
— … по итогу мы кости сюда привезли, — закончил Глухов и шумно отхлебнул из чашки. Видимо, тоже в горле пересохло.
Говорил он долго и обстоятельно. Я за это время уже успел подписать гору документов и перекинуться парой сообщений с Серёгой, узнав «по большому секрету», что сестры Авиновы что-то затевают.
Люблю сюрпризы, но в данном случае все будет зависеть от того, кто их организует. Надеюсь, за дело взялась Арина.
— Все равно не понимаю, — пробормотал Виноградов, стоило Ростиславу замолкнуть. — В чем смысл? Зло во имя зла?
— Не совсем, — покачал я головой. — Последователи этих культов не обязательно злые сами по себе. Обозлённые — да. Жаждущие власти — да. Уставшие от жизни или погрязшие в долгах — да. Причин на самом деле много. А тут перед носом помахали возможностью решить все свои проблемы сразу.
— Убив при этом другого человека? — фыркнул старик.
— Сколько вам лет, Денис Давыдович?
— Почти шестьдесят, — удивлённо ответил он.
— А что бы вы сказали, предложи я вам вернуть молодость? Прекратить ощущать по утрам боли, вернуть телу былую подвижность? Дать возможность прожить новую жизнь, пусть короткую, но яркую? И это не гипотетический вопрос, — я внимательно уставился на старика. — Вам всего лишь нужно прийти к морфам и сообщить им о нас. И они наверняка вас наградят.
— Но… я… — Виноградов прикрыл на мгновение глаза, словно представляя все то, что я сейчас озвучил.
Спустя несколько секунд в повисшей тишине, — Глухов, кажется, даже дышать перестал, — я услышал негромкий смешок.
— И все это ценой чьей-то жизни? Да ни за что! Я слишком многих вытащил с того света, чтобы сейчас отправить туда ради собственной выгоды!
— Хорошие слова, — уважительно кивнул я. — Жаль, что не все столь принципиальны. Ну, а вы что скажете, уважаемая Маргарита Павловна? Хотите новую жизнь?
— Я уже прожила две…Куда мне третью, — ласково улыбнулась женщина, словно разговаривала с глупым подростком. — Мир меняется и, увы, далеко не в лучшую сторону. Не хочу увидеть, во что он превратиться в конце.
Опять кивнул, принимая её ответ. Замечательные слова. И у Виноградова, и у Озеровой. Вот только что они на самом деле выберут, когда осознают, что все это правда?
— Андрей Иванович, — обратилась ко мне аналитик, — общий смысл вашего с Ростиславом рассказа я уловила, но меня с самого начала разговора мучает один вопрос.
— Кто я такой и кто за мной стоит? — уточнил на всякий случай. Старушка утвердительно сомкнула веки. Что ж, ожидаемо. — Ответ, что я просто неравнодушный гражданин, который беспокоится о благополучии Империи, вас не удовлетворит, верно?
Тут все, за исключением Ковальчука, замотали головой. Впрочем, уверен, что и старику это было интересно, просто он все больше и больше вживался в роль молчаливого слуги, который если и будет спрашивать, то только наедине.
— Тогда, извините, не расскажу. Это тайна, причём не моя, — развёл руками и придал голосу извиняющиеся нотки. Все трое от подобного заявления замерли.
— И после этого вы хотите, чтобы мы вам поверили? — удивлённо посмотрела на меня бабулька, придя в себя первой.
— Вера в скором времени станет ругательным словом, уж поверьте мне, — улыбнулся небольшому каламбуру. — Я сейчас говорю о доверии. Вы сомневаетесь во мне, но и я не могу до конца открыться вам. Ничто не может помешать вам выйти из этого кабинета, набрать пару телефонных номеров… и спустя двадцать минут здесь будет очень шумно.
— Действительно, ничего,
