Наблюдатель - Александра Лисина
К их разговору со Стариком, который, разумеется, тоже входил в группу сопровождения, я особо не прислушивался – меня эта информация не интересовала. А вот Дол, пока мы добирались обратно, сообщил кое-что любопытное.
– Говорят, раньше все по-другому было. И некко вели себя спокойнее. И жертв столько не случалось. А потом как напасть какая-то на них нашла – из всех щелей полезли, будто им у нас медом намазано.
– А когда, если не секрет, некко стали менять привычки? – улучив момент, полюбопытствовал я.
Дол даже не задумался с ответом.
– Да как «барьерники» отсюда ушли, так, считай, все и рухнуло.
– Хочешь сказать, некко изменились слишком быстро?
– Изменились? – странно покосился на меня каратель. – Это вы правильно подметили, господин маг. С того времени тут все изменилось: и деревья, и нурры, и даже мертвые души.
Я после этого крепко задумался и окончательно перестал прислушиваться к тому, что говорит комендант. На его благодарность отреагировал вяло. Попрощался с ним сухо. Хотел было переговорить с целителем, который, как говорят, пробыл тут без малого десять лет, но дедок куда-то шустро свинтил. Поэтому, решив выловить его уже завтра, я направил стопы к своему временному жилью. И только обнаружив возле него подозрительное оживление, смутно заподозрил: что-то здесь не так.
Глава 11
Первое, что я услышал, когда поднялся на минус первый этаж, это взволнованный людской гул, перебиваемый долгим, унылым, хриплым воем, идущим, казалось, из самых глубин земных недр. Затем я увидел столпившихся в холле рабочих, которые при виде меня торопливо отпрянули в стороны. Наконец моему взору предстала совершенно невредимая дверь, из-под которой тихонько подтекала вода, образовав перед входом приличную лужу. При виде ее я тихо выругался, подошел ближе и, распахнув дверь, едва не отпрянул, когда через порог перехлестнула настоящая волна.
Жилая комната выглядела так, словно в мое отсутствие тут пролился тропический ливень. Мой мешок и остальные вещи, брошенные на кровать, к счастью, не пострадали, а вот свисающее с постели покрывало и простыня оказались испорчены.
Источник же наводнения оказался вовсе не там, где я его искал, – как выяснилось при беглом осмотре, никаких признаков катастрофы с водопроводными трубами не нашлось. Стены и потолок оказались сухими. А вот подтекающая из-под второй двери вода заставила меня смачно выругаться и, прошлепав по мокрому полу, со скрипом отворить тяжелую дверь.
Внутри меня ждало целое море, которое, словно только и дожидаясь момента, тут же обрадованно хлынуло наружу, неся на себе остатки в клочья разодранного полотенца, многочисленные щепки и даже железные стружки, поднятые могучей волной с затопленного пола.
Источник всех моих бед нашелся тут же – им оказалась приличная дыра в стенке стоящей посреди уборной бочки, где еще поутру я отмывал одно невоспитанное чудовище. Сейчас же бочка была пуста. Последние капли хранившейся там воды безнадежно утекали между моими сапогами. Остатки растрепанного, жестоко уничтоженного полотенца печально покачивались сверху. На каменных стенах красовались следы глубоких царапин. Металлическая дверь изнутри была густо покрыта отметинами от чьих-то зубов. А причина всех этих бед в это самое время восседала на самом краю опустевшей бочки, вцепившись когтями в деревянный (тоже изрядно погрызенный) край, и самозабвенно орала на одной тошнотворной ноте, оглашая весь минус первый этаж воплями, похожими на звуки работающей бензопилы и простуженно-хриплый вой старой гиены.
Когда я рывком распахнул дверь, нурра подняла на меня печальный взгляд и осеклась, прекратив терзать мои барабанные перепонки. После чего попыталась развернуться на узком бортике. Скрежетнув по окованному железом краю когтями и неловко вильнув хвостом, все-таки не удержалась. Сорвалась. А потом шлепнулась на мокрый пол и, обиженно вякнув, подняла на меня настороженно-вопросительный взгляд, от которого мои пальцы сами собой сжались в кулаки, а где-то внутри зародился глухой рык.
– Э-э… господин маг? – робко спросил кто-то от входа. – У вас все в порядке?
Я обернулся и метнул тяжелый взгляд в испуганно отшатнувшегося парня. Тот икнул от неожиданности. После чего в комнате повисла неловкая пауза, в которой было только слышно, как журчит переливающаяся через порожек вода.
Но довольно быстро я все-таки взял себя в руки, убрал на место некстати выросшие клыки, а затем наклонился, поднял за шкирку ничего не понимающую нурру и быстро вышел, коротко бросив слуге:
– Прибери.
Сказать, что я был зол, значило не сказать ничего. Эта крокодилья поганка, эта дрянная необученная малявка мало того что не смогла меня спокойно дождаться и распугала своими воплями весь народ, так еще и во второй раз изгадила комнату, прямо-таки напрашиваясь, чтобы ее прибили.
«В клетку, – решил я, поднявшись на нулевой уровень с недовольно урчащей нуррой в руке. – Однозначно в клетку. Фэйталовую. Пока не поумнеет».
«Ш-ш!» – недовольно зашипела нурра, когда я поднес ее к лицу.
– Я тебе как дам «ш-ш»! – не сдержавшись, рявкнул я. – Без зубов у меня останешься!
Малявка прижала уши к голове и умолкла, однако глаз не отвела. Так и таращилась ярко-желтыми зенками, а потом встрепенулась и попыталась дотянуться до меня лапой. Правда, на удар это не было похоже. А еще через миг малявка хрипло мяукнула и потянулась ко мне уже всеми лапами, тогда как ее глаза из настороженно-непонимающих стали умильно-жалобными. После чего она напряглась и звучно чихнула, забрызгав мне соплями чистый воротник.
– По-моему, ты ей нравишься, – насмешливо хмыкнули откуда-то из-за спины, и нурра тут же оскалилась, заметив рядом незнакомое лицо. – Не злись. Она ж глупая совсем, не понимает, в чем провинилась. И наверняка устроила весь этот тарарам просто потому, что скучала.
Я сделал пару глубоких вдохов и выдохов.
Да, наверное. Я просто привык, что мои звери разумны и та же Пакость уже давно не делает гадостей нарочно. А эта мелюзга только вчера глаза открыла. Ей еще мамка нужна. Тепло. Еда опять же. А я как ушел в полдень, так и пропал до позднего вечера. Тогда как мелкая небось и замерзла, и оголодала. А то, может, еще и решила, что ее бросили.
– Палец ей дай, – посоветовал Дол, заглянув через мое плечо. – Вместо соски. Тогда и успокоится.
Нурра ощетинилась и снова зашипела. Но стоило мне протянуть руку, как она тут же переключилась и, радостно обхватив губами мой указательный палец, довольно засопела. Только на Дола косилась по-прежнему с подозрением, время от времени дергая хвостом и выпуская наружу когти.
– Ого, – со смешком отошел каратель. – Надеюсь, я не ошибся, что эта мерзость неизмененная? А то у них зубы ядовитые, и если она тебя поранила, то завтра-послезавтра придется хоронить.
– Не ошибся, – хмуро отозвался
