Закат Человечества - Даниил Тихий
Со стороны могло показаться что старатель завис, не долетев до земли, но пространство подёрнулось и исказилось, срывая контур преломления адепта, на чьих руках лежал парализованный чеченец.
Покрытый по краю рунами, плащ культиста шевельнулся, приоткрывая взгляду два механических манипулятора. Со стороны было непонятно являются ли эти механические конечности частью тела культиста или относятся к дополнительному техническому оборудованию, но правда была как всегда где-то посередине.
Механика являлась съёмным модулем, встроенным в тело своего носителя, и использовалась им в полевых выходах.
Волк был перенесён обратно на второй уровень катакомб и аккуратно уложен на подстилку своей снайперской лёжки. Остальные братья, продолжая оставаться невидимыми, скользили между телами изымая отравленные дротики.
Исключением был лишь один. Тот, чьей целью стал старатель на вершине обломков. Парализовать его и лишать памяти не входило в планы Культа и поэтому он мог воочию наблюдать за крахом своей команды.
Увидев, как прямо перед ним из воздуха проступает фигура адепта он разрядил в него весь магазин своей пневматической винтовки, вызвав этим череду голубых вспышек сработавшего щита, но ни капли не навредил. Тем не менее, даже в такой, казалось бы, совершенно критической ситуации, с болью что сверлила его голову из-за работы рассинхронизатора он не сдался и не отступил.
Старатель прыгнул вперёд, бросая бесполезную винтовку и выдёргивая из ножен клинок.
Расчёт был верным. Пригнув голову, он пушечным ядром врезался в хрупкого на вид синтетика, чьё лицо было скрыто овальным шлемом. Без труда преодолев этим действием область работы щита, старатель нанёс безупречный удар прямо в чужое забрало.
Проблема была только в одном — он уступал культисту во всём.
От столкновения двух тел плащ синтетика всколыхнулся, а толчок заставил сцепку плавно отлететь дальше по тоннелю, так, словно сцепившиеся существа прибывали в невесомости. Клинок, с краснеющей вдоль лезвия плазменной дугой замер в паре сантиметров от забрала, а Дед захрипел, ибо его горло сжимала рука, чья хватка была в стократ сильнее человеческой. Только оказавшись лицом к лицу со своим противником он понял, что перед ним не человек.
У человека не может быть двух пар верхних конечностей. Одну из которых он держит сложенной на груди в молитвенном жесте, а второй с силой перехватывает клинок и горло своего противника.
— Мы не враги. Нет нужды в сражении.
Механический, скребущий слух голос вырвался из динамиков овального шлема, и хватка разжалась. Старатель свалился вниз практически с трёхметровой высоты, шваркнулся о край склона и охнул, едва не сломав руку.
Скрючившись, он схватился за гранату на своём поясе, но механический голос предостерёг:
— Мы посланники. Ткач желает передать тебе истину. Взгляни в будущее и наше встреча закончится.
Дед простонал чтобы замаскировать свои приготовления и не разгибаясь завозился среди камней. К концу речи адепта он резко разогнулся, выбрасывая в направлении голоса руку, и швырнув гранату, укатился за ближайший бетонный блок.
Под взрыв и визг осколков он схватился за кобуру и с удивлением понял, что она пуста.
— Примитивное оружие не навредит, но шум заставит спящих пробудится. Готов ли ты увидеть истину?
Механический голос сместился и раздался прямо над головой, заставив Деда извернуться за своим укрытием. Адепт спустился ниже, но так и не коснулся ногами камней, продолжая парить в воздухе.
Взрыв гранаты ему нисколько не навредил.
Пистолет, брошенный в сторону человека, приземлился на его груди, а откуда-то издалека, холодный ветер принёс на своём хвосте клёкот тварей. Дед понял, что существо, представшее перед ним, говорило правду. Спящие пробудились.
Пистолет был заряжен, Дед взял его одной рукой и хрипло выдохнул:
— Что тебе нужно?
Ответ был краток и лаконичен:
— Передать послание.
* * *— Вставай парень, нам нужно уходить! Вставай чёрт тебя побери!
Волк приходил в себя тяжело, химия в его крови, нейтрализованная вколотым антидотом, отпускала разум и тело нехотя, медленно разжимая стальные тиски паралича.
Снайпер открыл глаза, но не мог обратиться к своему напарнику. Его биотический блок продолжал восстановление.
Желая заставить Деда перестать себя трясти, он попытался убрать его руки, но был слишком слаб чтобы провернуть подобное. С рыком дикого зверя бывший машинист напружинил ноги и схватив снайпера за грудки поднял его с земли, заставляя встать.
— Держись на ногах старатель! Топтуны тоже словно мешком с мукой стукнутые! Ты им нужен!
Вытащив напарника с балкона второго яруса, Дед довёл его до вентилятора и здесь отпустил, позволив осесть в изморозь, среди которой Волк немедленно завозился.
С топтунами Дед не церемонился.
Груба хватая он тащил мужиков к широкой вентиляционной шахте, к которой некогда примыкал вентилятор и запихивал ничего не соображающих горемык в его нутро:
— Ползите мать вашу! Реще мля!
Громкий шёпот не мог выдать их присутствие на втором этаже, а гуляющий по трубам холодный ветер своим завыванием хорошо маскировал звуки. Последним к трубе Дед подтащил едва стоящего на ногах Волка.
Старатель попытался сопротивляться, но Дед лишь утроил усилия и всё же запихал своего напарника вслед за топтунами:
— Вали давай, в темноту ползи! Изменённые рядом!
Убедившись в том, что снайпер всё же начал слушаться и с помощью более-менее оклемавшихся топтунов углубился в недра шахты, старатель бросился подбирать “сито” установленное на первом этаже.
Но предварить свои планы в жизнь — не успел.
Клёкот и подвывания раздавшиеся из-за стен, сообщили ему, что рыпаться поздно. Он не догадался прихватить мину сразу и теперь она могла сработать от любого прошедшего рядом выродка. И Дед понимал, что, если сработает, неизбежно привлечёт остальную ораву.
Упав на живот и более не рискуя подниматься в полный рост, дабы не светиться в проломах, он выполз на выпирающие иззубренным балконом внешние остатки второго яруса и принялся быстро сматывать коврик Волка.
Оружие и амуниция доставались им тяжёлым трудом и расставаться с ними вот так запросто старателю не хотелось.
Не типичные для выродков, жалобные подвывания, раздающиеся откуда-то с перрона, пробудили в душе старателя любопытство. Отирая пузом наледь, он подполз к краю и установил визуальный контроль над источником этого шума.
На низших было страшно смотреть.
И без того уродливые, оплывшие, частично облысевшие и растерявшие большую часть одежды, они тем не менее справлялись с холодом, но делали это с трудом. Обхватив себя руками-лапами, брели по перронам и рельсам, спотыкаясь и подёргиваясь. Шатаясь из стороны в сторону и явно не желая бодрствовать в столь холодное время года.
Тем не менее, инстинкт и голод, не дали монстрам проигнорировать шум.
Завывания издавало существо некогда бывшее
