Вячеслав Шалыгин - Dr.Сокол
— Это рядом с домом. Проводите меня до машины…
…Обратный путь «Инфинити» проделал практически самостоятельно. Хозяин пребывал в полузабытьи от приглушенной таблетками боли в сломанной руке. Можно было, конечно, не мучиться, бросить машину на складе и уехать в карете «Скорой помощи», подрулившей к хозяйству Таиза, как раз когда комиссар покинул его офис, но это было недостойно. Комиссар «Невода» не должен расклеиваться из-за пустяков. Подумаешь, сломанная рука! Это же не пуля в животе. Да и врачам Абебе доверял только знакомым, из правительственного госпиталя. Поэтому медикам «Скорой» он позволил лишь наложить временную шину и проглотил предложенные ими таблетки.
Очнулся Бекила уже во дворе своего дома, но не потому, что машина остановилась, а от настойчивого звонка. Звонил сам Мванба.
«Уже кто-то доложил? Наверное, министр…»
— Да, Генри.
— Ты выглядишь уставшим, уважаемый Абебе.
— Дело оказалось не таким простым и безопасным, как мне показалось вначале, — признался Бекила.
— Ты все сделал правильно и в лучшем виде, — на лице Мванбы мелькнула то ли усмешка, то ли сочувственная улыбка, Абебе не разобрал. — Махинациями Гуманитарной Миссии теперь займется Интерпол, так что ты можешь отдыхать с чистой совестью.
— Но постой, Генри, я ведь так и не выяснил главного — структуру ярлыков и причину связанных с ними необъяснимых событий!
— Мне очень жаль, Абебе, но ты неверно расставил акценты. Главным в этой истории было зафиксировать факт махинации, а наклейки были всего лишь наводящей на след уликой.
— А… явления?!
— Необъяснимые? — Мванба снова ухмыльнулся. — Тебе надо отдохнуть, Абебе. Возможно, тогда найдутся и объяснения? Дело закрыто, дружище. Выздоравливай.
И он снова усмехнулся.
Бекила выключил смарт и тоскливо взглянул на пулевые отверстия в стекле. Дело закрыто. Его будто бы снова ткнули носом в коврик под пассажирским сиденьем и сказали: «Знай свое место, большего тебе знать не положено…» Какой позор! Хорошо еще, никто не видел и не слышал.
Абебе выбрался из машины и вошел в дом. Добравшись до спальни, он с трудом стянул рубашку, бросил ее на стул, а сам рухнул на кровать. Ему было отлично видно, как из нагрудного кармана брошенной рубахи выпал ярлык Гуманитарной Миссии и как он медленно «растаял», а образовавшиеся на его месте тонкие пыльные струйки утекли в ближайшие электрические розетки, но комиссар лишь проводил их равнодушным взглядом. Что это за «мистический магнетизм», Бекилу с этой минуты не интересовало. Позориться еще больше, продолжая заниматься этим скользким и опасным расследованием, он не собирался. Хватит. Дело закрыто…
9. 06 июля, 21 час 40 минут
(время московское)
…— Что такое фигура и красота — скоропортящиеся продукты, миг эйфории, эффектная вспышка сигнальной ракеты. Нет, женщина на всю жизнь — это не явление, а процесс. Это просмотр перспективы, тщательное изучение сложного комплекса достоинств и обязательно недостатков, хотя бы немного, как перчика. Чтобы в любом возрасте видеть в ней нечто притягивающее, как в звездном небе, — Семенов глубоко вдохнул и поднял взгляд к темнеющим небесам.
Летний вечер в Батуми настраивал на лирический лад и литературный стиль, несмотря на отсутствие вокруг не только женщин, но и машин, и целых фонарей, и даже стекол в большинстве окон. Город выглядел как декорация к фильму о фашистской оккупации. Возможно, некоторые фильмы к 80-летию Победы где-то здесь и снимали. Из всей окружающей обстановки лишь небо не навевало уныния. Хорошо, что оно есть даже на войне.
— Как вариант — женщина лет на двадцать моложе, — возразил Аслан.
— А надо ли? Ты-то будешь на двадцать лет старше. Сначала тебя будет бесить ее максимализм, а ее — твоя заскорузлость, потом обнаружится пропасть между вашими потребностями и физическими возможностями…
— Ну, это-то вряд ли, — Аслан усмехнулся.
— А закончится тем, что ты превратишься в дряхлую развалину при относительно молодой сиделке, и это отравит твои последние дни.
— Вы, босс, этот… романтик, — Аслан убавил шаг. — Шайтан! Опять патруль. Кажется, теперь не отвертеться. Надо было сразу в порт двигать, там затеряться — раз плюнуть.
— Через границу проехали без проблем, значит, и здесь проскочим.
— Там погранцы были, а тут миротворцы. Их на «дипстатус» не купишь. Давайте двориками…
— Поздно, Аслан. Не суетись. Все будет нормально.
Патруль состоял из трех солдат, офицера и женщины-прапорщика. Все пятеро были хорошо экипированы, руки держали на оружии, а смотрели внимательно и настороженно. Застать их врасплох и прорваться с боем было нереально. Да и ни к чему. Электронное удостоверение, которое Главный сбросил в смарт Семенова перед самым переходом российско-грузинской границы, пока работало безотказно. Где Главный раздобыл такие серьезные документы, оставалось гадать, но на то он и главный в этом деле: кто сдает, у того и козыри. По документам Семенова звали Алексеем Карпенко, и трудился он в посольстве Восточной Украины экономическим советником. Цель прибытия в Батуми Главный посоветовал формулировать кратко: встреча с деловыми кругами. Аслану было сброшено «ID» — охранника посольства той же страны.
— Хохол из меня… — Аслан в сомнении почесал орлиный нос.
— Не волнуйся, сало трескать не заставят, — усмехнулся Семенов. — Да никто тебя особо и не маскирует, фамилию в «ксиве» оставили чеченскую.
— Вижу. Ладно, пойдет.
На том и остановились. Два погранконтроля и полицейскую проверку в аэропорту Батуми, куда «восточно-украинские дипломаты» прилетели на вертолете Гуманитарной Миссии, новые документы выдержали без проблем, а «встреча с деловыми кругами» вызвала на лицах пограничников и полицейских выражение глубокого понимания и одобрения. И грузинам, и их соседям уже до чертиков надоели раздирающие маленькую, но гордую страну «национальные противоречия». Сколько можно воевать за какие-то там идеи и голодать, когда все вокруг живут как люди, сыто и мирно, а патриотические беседы сводят к рассуждениям о фольклоре и особенностях национальных кухонь. Воевать, пусть и внутри страны, в таком окружении даже как-то неудобно. Поэтому любые шаги по пути мирной жизни и налаживания новых экономических связей с недавних пор приветствовались даже ярыми националистами.
Обо всем этом Семенов успел подумать, пока шел навстречу патрулю.
— Капитан Федосеев, миротворческие силы, — командир патруля остановился напротив Семенова. — Предъявите документы.
Семенов протянул офицеру смарт. Тот поднес к инфрапорту сканер, внимательно изучил электронное удостоверение и кивнул прапорщику. Женщина, изо всех сил стараясь не встретиться глазами со жгучим взглядом Аслана, проверила его виртуальный документ.
— До комендантского часа двадцать минут, господин Карпенко, — спрятав сканер, строго проговорил капитан. — Далеко направляетесь?
— В гостиницу, товарищ капитан. Возвращаемся с деловых переговоров.
— Пешком? — Федосеев бросил оценивающий взгляд на Аслана. — Не опасаетесь?
— Чего? — Семенов изобразил искреннее недоумение. — Мы вторые сутки в городе и не слышали ни одного выстрела. Вы отлично контролируете ситуацию, господа миротворцы. Опять же «Невод» всевидящий в небе висит… Знаете же присказку?
— Всем негодяям карой грозит, — закончил капитан. — Знаем. Только на «Невод» надейся, да сам не плошай. Это будет вернее, господин Карпенко. Вот вы, например, идете в сторону грузового порта, а там нормальных гостиниц нет. Только два общежития да ночлежка. И даже до них за двадцать минут не дойти.
Он опять уставился на Семенова холодным, немигающим взглядом. Игорь собрал в кулак всю силу воли и «удивился» искреннее прежнего:
— Неужели мы заблудились? Впервые в Батуми, знаете ли. Да еще среди этих руин. Никаких приличных ориентиров. Разве центр не в той стороне?
— Центр там, — капитан дернул подбородком влево.
«Напрягся, хотя и не показывает виду… — Семенов придал лицу выражение крайней озабоченности. — И палец на предохранитель положил. А патрон наверняка в стволе. И встал удобно. Выхватит и сразу Аслану в лоб шмальнет, а меня будет „брать“. И солдаты чуть в стороны подались. Вроде и окружили, но на линию огня не встали. Молодцы, опытные. Слабое звено — бабенка, но не факт. Тома у меня тоже секретаршу изображала, тем и брала. Скверно, очень скверно…»
— Так мы туда и шагаем, — легко и будто бы немного извиняясь, сказал Игорь. — Все правильно. Такой маршрут порекомендовал «Невод». До перекрестка и направо. Неужели мы пропустили поворот?
— Нет, все верно, — капитан немного расслабился. — Только придется вам перейти на бег трусцой, господин Карпенко. Иначе загремите в комендатуру, никакой дипломатический иммунитет не поможет. Комендантский час для всех установлен. В интересах вашей же безопасности.
