Алексей Пересыпкин - Черный орел
Маленькая фигурка ловко заскользила между зрителями цирка, направляясь к выходу. Оставшийся эльф с ненавистью посмотрел ей вслед, сжимая кулаки. Потом осторожно поднял подол рубахи. На кирасе, что скрывалась под свободной одеждой, была глубокая вмятина…
Глава 15
Вот уже как несколько часов легион шел по этому пути. Все гуще становились заросли. Временами, дорога пропадали под густым слоем мха, а путь преграждали пробившиеся сквозь камни. Было видно, что этой дорогой уже давно никто не пользуется. Но это только на руку. Значит, вероятность встречи с возможными преследователями, уменьшается. Но идти становилось все трудней. Встречались участки длинной в несколько десятков метров, с просевшим грунтом. И тогда солдаты проклиная нелегкую долю, пробирались сквозь болото. Постепенно менялся и сам лес. Прежние деревья с легкой светло зеленой листвой сменялись мрачными дубами, унылыми осинами. Солнце скрылось за густой листвой. Воцарился сумрак. С ветвей деревьев свисал седой мох. Смолкло пение птиц. Изредка слышалось карканье ворон. Дышать было тяжело. От земли вздымались гнилостные испарения. Безотчетная тревога овладела всеми римлянами. Солдаты, крепко сжимая оружие, с тревогой смотрели по сторонам. Непроизвольно люди ускоряли шаг. Легионеры, замыкающие колонну, двигались чуть ли не бегом, стараясь находиться поближе к товарищам. Дозор, посланный вперед, держался настолько близко, что Антонию пришлось лично пригрозить им разнообразными карами, после чего те, понукая дрожащих лошадей, галопом поскакали вперед. Такое положение все больше и больше не нравилось легату. Возникла мысль, а не заблудились ли они? Но спросить было некого. Дорн все еще лежал в беспамятстве, после встречи с разъездом, а его помощники хоть и взволнованно говорили размахивая руками, но понять их было невозможно. В отличие от Дорна, они разговаривали на каком-то совсем невообразимо диком наречии, понять которое никто из римлян так и не смог. Двигался легион, уже как и раньше, на восток. Но все равно ранение Дорна было очень не своевременным!
Ранним утром охотник напросился поехать вперед вместе с дозором. Как он говорил, осмотреться. Антоний разрешил. Дорн взобрался на предоставленного ему коня и ускакал вместе с тремя легионерами. Отсутствовали они очень недолго. Легион только и успел, что выстроится в походный порядок, как вдали показались быстро приближающиеся фигурки всадников. Двое мешками висело поперек седел. Дорн и еще один легионер. Из доклада командира дозора легат узнал, что они столкнулись с внезапно выскочившими из-за скопления деревьев троицей вражеских всадников. Промчавшись мимо остолбеневших римлян, эльфы на скаку выпустили по стреле и исчезли и, пришпоривая коней, исчезли в клубах пыли. 'Лошади у них порезвее наши!' -оправдывался десятник. Одно стрела ушла в поле, да две попали в цель. Одному из легионеров пробило горло, а Дорну наконечник пробороздил глубокую полосу на голове и сейчас охотник был в беспамятстве. Понимая, что ускользнувший дозор доложит о направлении движения людей своим командирам, Антоний, посоветовавшись с Марком, приказал своим солдатам свернуть с той дороги, по которой они шли, на другую, уходящую на юго-восток. И вот теперь они здесь, среди непроходимой чащи. И лишь тоненькая полоска старой каменной дороги тянется в неизведанное. Вот уже и солнце, чей диск едва виден за переплетением ветвей, опустилось ниже, а просвета не видно. По всей видимости, этот путь не ведет ни к одному жилому месту. Прошли полуразрушенный каменный мост. Внизу, когда-то давным-давно текла река. Теперь в заплывшей канаве густые заросли лещины. Вот переплетенные диким виноградом руины, за ними небольшое, свободное от леса пространство.
– А ведь это поля!- тихо говорит Марк. Ты посмотри, наверное, были огромными, а потом заросли. Давно. Очень давно.
Антоний согласно кивает. Судя по всему, это была деревня. От жилищ крестьян ничего не осталось. А каменные обломки принадлежат храму. Еще несколько лет, и лес поглотит это клочок земли.
Стелется дальше дорога. По сторонам все те же заросли. Постепенно темнеет. День на исходе. Деревья расступаются и римляне неожиданно для себя оказываются у стен города.
Высокие стены. Массивные башни со следами разрушения временем. Жителей нет. Город мертв уже не одну сотню лет. От глубокого рва ничего не осталось. Деревья подступили к основанию стен. Вверху, среди зубцов, на ветру шелестят листьями клены. Створки ворот давно сгнили и лежат под сводом надвратной башни темной трухлявой массой. Марк первым осторожно вошел в город. Улица, покрытая густой травой. Стоящие по бокам здания из камня в два-три этажа слепо смотрели темными провалами окон. Деревянные крыши, равно как и строения из того же материала, давно сгнили и рассыпались в прах, дав пищу траве и побегам деревьев. 'Все спокойно!- центурион махнул рукой и легион втянулся в город. Антоний решил устроить ночевку здесь, в этом город. Пусть, конечно и жутковато, но куда лучше, чем среди леса. Близлежащие постройки все были порядком разрушены и легионеры направились в глубь города в надежде, что хоть там сохранилось здание с целой крышей и достаточно большое, чтобы вместить хотя бы часть людей.
Стук подошв по сохранившимся плитам мостовой, лязг железа, кашель, негромкий говор. Впервые за долгие сотни лет забвения город ощутил присутствие живых людей. Чем ближе к центру, тем шире становилась дорога. Дома становились больше. Наконец дорога вывела людей на большую площадь, некогда вымощенную каменными плитами, подогнанными так, что не оставалось ни малейшего зазора. За годы запустения растения взломали покрытие мостовой, и теперь все пространство заросло деревьями. В противоположном от римлян стороне возвышался замок. Его подъемный мост был поднят, что смотрелось довольно странно при сухом рве глубиной по колено. Толстенные цепи за все годы проржавели настолько, что казалось, рассыплются рыжей трухой от сильного порыва ветра. В центре площади находился огромный храм. Массивные, уходящие вверх стены. Узкие, похожие на бойницы окна. Полукруглый купол, увенчанный крестом. Да, он довольно велик. И крыша не пострадала, равно как и стены. Возможно, в нем будет можно разместить часть отряда. Антоний посмотрел направо. Там на носилках лежал Дорн. Пойти проверить, как он, не очнулся? Хорошо бы узнать что-нибудь об этом городе. Легат подошел к охотнику. Помощники Дорна расступились завидев римлянина. Легат склонился над раненым: 'Дорн, слышишь меня?' Охотник застонал, открыл мутные глаза. Повернул голову и произнес фразу на незнакомом Антонию языке. Тотчас подскочил один из парней Дорна и помог ему сесть. Охотник открыл глаза, осмотрелся. В его взгляде появилось недоумение, сменившееся ужасом. Гневно прокричал что-то своим помощникам. Те виновато разводили руками, указывали на римлян, себя, на руины города. Дорн махнул рукой и устало произнес, глядя Антонию в глаза: -Надо немедленно уходить! Это мертвый город. Здесь нам не пережить ночи.
– Зачем уходить? -не понял Антоний. -Прекрасное место, никого нет, все хорошо просматривается. Здесь переночуем, а с рассветом двинемся дальше. Я, надеюсь, к утру тебе станет лучше, и ты сможешь указать правильную дорогу. А то твоих парней не понять.
– Ты не понимаешь,- прошептал Дорн.- Это- проклятое место. Жители всех таких нетронутых городов были истреблены моровыми поветриями, что были насланы колдунами Высоких. Эльфы понимали, что им не справится со всеми людьми и просто травили нас как крыс. За пару -тройку дней огромные города вымирали подчистую. А за ними и ближайшие деревеньки. Много таких городов скрывается в лесах. Даже эльфы не решаются сюда заходить. А вы пришли.
– Но, во-первых, я этого не знал. А во-вторых -что может нам угрожать в пустом городе?
– Жители.
– Горожане? Так их нет никого! Все, как ты говоришь, давно умерли. Ты, как, нормально себя чувствуешь?
– Я не брежу, если ты это имел в виду. Все те, кто заходил в такие города в надежде поживиться хозяйским добром, не возвращались. И что с ними случилось, никто не знает. Думаю, их забрали к себе духи умерших в тяжелых муках древних обитателей города. И теперь они вместе блуждают неприкаянными среди руин. И нас ждет такая же участь.
– И что, нет никакой возможности спастись? -обеспокоено спросил легат у Дорна. Не стоит подвергать себя опасности в этом безумном мире!
– Я не слышал. Хотя… Где это мы находимся? На площади? Так, вот и храм Божий. -Он перекрестился. Вслед за ним тоже проделали и его помощники.
– Кстати,- заинтересовался Антоний,- Давно хотел спросить, а что это вы делаете? Какой то священный знак? Отгоняет злых духов?
– Дорн покосился на римлянина, проверяя, не шутит ли тот, потом ответил.- Мы осеняем себя крестным знамением. Крестом. Символом христианской веры.
