Алексей Корепанов - Эхо горного храма
Мрак охватил его. И поглотил без остатка.
Глава 10
Что такое бессердечность
– Крис!.. Крис…
Голос доносился словно из-за какой-то толстенной толщи, из каких-то далеких далей, его с трудом можно было разобрать.
«Низа?» – вяло подумал он.
– Крис… – вновь долетело до него, и он понял, что ошибся: голос был мужской и, кажется, знакомый.
– Крис…
Он попытался сделать движение – ничего не получилось, – и, наконец, сообразил, что это голос Арамиса.
Тяжелые веки не хотели подниматься, голова тоже была тяжелой и одновременно какой-то пустой, но на похмелье это состояние вроде бы не походило. Оно вообще не походило ни на что ранее испытанное. Возможно, это было отравление. Или все-таки крупный перепой?
– Крис!
Ему удалось-таки, с третьей попытки, открыть глаза. Сначала окружающее представилось каким-то хаотичным скопищем бесформенных обрывков, а потом в сознании словно что-то сдвинулось, встало на место, и стеклышки калейдоскопа – древней, как мир, игрушки – сложились в картинку.
И картинка оказалась не самой радостной.
Крис обнаружил, что, судя по всему, стоит у стены, спиной к ней, почему-то раскинув руки в стороны. Метрах в четырех от него, у противоположной стены, светившейся тусклым светом, в такой же позе стоял Арамис. Стоял и смотрел на него. Орел на эмблеме его комбинезона выглядел каким-то печальным. Удрученным. Помещение было квадратным, с каменным полом и низким, тоже каменным, потолком. В стене слева виднелся проем, а за ним – еще одна стена, источавшая такой же слабый свет. Вероятно, там был коридор. У стены справа возвышался Портос. В той же позе, словно приклеившись затылком и руками к камням. В отличие от Арамиса, глаза его были закрыты, но вряд ли он просто спал – трудно представить, как можно спать, находясь в такой совершенно неподходящей для сна позиции.
И не имея семи пядей во лбу, нетрудно было сообразить, что таких странных помещений на галере «Гней Помпей Магн» просто не может быть. Ни к чему там подобные, совершенно лишенные каких-либо предметов обстановки, да и вообще любых предметов помещения. Да еще и вырубленные в камне.
И запах. Легкий, но вполне ощутимый запах глубин все того же горного храма на планете Нова-Марс, куда не так давно занес файтеров явно не светлый ангел. Темный ангел занес их туда, вселившись в тело вигиона Андреаса Сколы…
Осмотр помещения Габлер произвел, водя из стороны в сторону только глазами, но не головой. Все его попытки хотя бы пошевелиться ни к чему не привели, словно он превратился в горельеф. Вернее, словно кто-то превратил его в горельеф. Так же, как и Арамиса, и Портоса.
– Не дергайся, – посоветовал Арамис. – Напрасный труд. Я чуть ли не полчаса старался.
– Полчаса… – потерянно пробормотал Крис.
– Ну да. Ты как статуя, и Юл тоже, – Арамис покосился на Портоса. – Звал, звал – молчите. Потом бачу – у тебя вроде веки дрожат. Опять позвал…
– Слушай, – немного рассеянно сказал Габлер, – у меня шишки на лбу нет?
– А что, должна быть? Нет там ничего. Сопротивлялся?
– Да нет, просто отрубился.
Все это пока совершенно не укладывалось у Криса в голове, он еще никак не мог до конца осознать, что произошло и какие могут быть перспективы.
– А вас как угораздило? – спросил он.
– Зашли ко мне те две… Подружки… Мы с Юлом сидели, обсуждали… Ну, насчет Джека… Те присели, начали ворковать. Опять о колледже своем. Сказали, могут по глазам определить, что у нас было выдатного… ну, выдающегося… неделю там назад, месяц назад…
– И вы купились, простаки несчастные, – вздохнул Крис. – Предупреждал ведь: может плохо кончиться!
– Для тебя, по-моему, кончилось не лучше, – заметил Арамис.
Габлер вновь вздохнул:
– Согласен…
Никаких сомнений не было: их похитили с галеры. Судя по сосущим голодным позывам опустевшего желудка, это случилось довольно давно. Похитили, вернули на Нова-Марс и, скорее всего, доставили в тот же храм. В храм Триединого Беллиза-Беллизона-Беллизонов.
О том, каким образом похитительницы умудрились покинуть летящую в космическом пространстве галеру и на чем вернулись на Нова-Марс, Крис решил не думать. Во-первых, задача была слишком сложной. А во-вторых – и это самое главное, – ответы, даже если бы они и нашлись, никак не влияли на теперешнее положение файтеров. Разумнее было бы поломать голову над тем, что тут можно предпринять.
Хотя какие такие варианты имеются у человека, впечатанного в стену?
Пожалуй, никаких…
Портос издал шумный вздох… Еще один… По комнате словно пронеслись порывы урагана. Сглотнул… Его широкое лицо вдруг скривилось, и он оглушительно чихнул. И открыл мутноватые глаза.
– Будь здоров, Юл, – сказал Арамис. – Заметь, это не стандартная формула вежливости, а совершенно искреннее пожелание.
Портос недоуменно вытаращился на него и, судя по напрягшейся шее, попытался оторвать голову от стены.
– Мы что, в камере у полов?
– Хуже, – сказал Крис.
Гигант скосил на него налившийся кровью глаз и закряхтел, вновь стараясь обрести свободу движений. Лицо его побагровело, и на нем появилось недоумение, смешанное с обидой и гневом.
– Что за…
– Не трать силы, – мягко посоветовал Арамис. – Все равно не вырвешься. Видел атлантов?
Портос еще больше выпучил глаза, а Крис вспомнил рассказ беллизонки про древний остров, где жили атланты. Но Арамис, наверное, не тех атлантов имел в виду.
«Эх, Низа, Низа…»
Ему не хотелось думать об этом. Ему было больно, ужасно больно думать об этом.
– Каких еще атлантов?! – взревел Портос.
– Ну, скульптуры такие, – пояснил Арамис. – Мужики мускулистые, бородатые… Балконы поддерживают, карнизы всякие. Да видел, небось, в объемках. Считай, что стал такой скульптурой. Мы теперь – три атланта, три веселых друга…
Портос пыхтел, соображая. Метнул взгляд налево, направо… На пол… На потолок. Недоумение, гнев и обида на его лице сменились легкой растерянностью. Он еще немного помолчал, а потом буркнул:
– Понятно. С галеры нас сняли. Убить мало тех студенток!
«Они сами кого хочешь убьют», – подумал Крис и горько вздохнул.
– Это что, астероид? – выдвинул предположение Портос.
Арамис с сомнением взглянул на него:
– С искусственной гравитацией? Хотя, может, и астероид… Какая разница? Главное, что вляпались мы всерьез. По самые вуха.
– Чем это нас приклеили-то? – Портос вновь, стиснув зубы, сделал попытку освободиться.
– Какая разница? – повторил Арамис. – Главное, что приклеили надежно. Не оторвать. И у меня есть сильное подозрение, что это вовсе не астероид. Где-то здесь мы уже очень недавно были.
– У меня тоже такое подозрение, – проворчал Портос и скрипнул зубами. – Ведь предлагал же Годзик выжечь это гнездо! Всех бы гадов покрошили! Так нет же, наш вигион – лучший друг автохтонов! И где теперь вигион, и где – мы? – Он яростно сплюнул на каменный пол. – Поджарят, сволочи, на медленном огне во славу своего Беллиза-хренолиза…
Крис изо всех сил старался подавить эмоции, но сердце то и дело болезненно сжималось. Как могла так поступить с ним эта прелестная девушка? Это каким же умением нужно обладать, чтобы так притворяться… Разыгрывала из себя студентку, водила за нос недоумка-файтера, уже бог весть что возомнившего… Три служительницы храма триединого бога водили за нос трех развесивших уши эфесов… Выследили…
Он решил, что не стоит рассказывать товарищам по несчастью об угрозе, прозвучавшей в подземном зале храма. Они могли обвинить его в том, что знал – и не предупредил. А у него на душе было паскудно и без таких обвинений…
– Хоть, может быть, и непонятно, как мы здесь очутились, – начал Арамис, обводя взглядом распятые на стенах фигуры сослуживцев, – но вот почему мы здесь очутились, думаю, яснее ясного. «Око за око, зуб за зуб», закон талиона. Расплата… Возмездие…
– Потому они и Джека… – проронил Портос.
Воцарилось тягостное молчание, а потом Габлер медленно спросил:
– А что им мешало и нас в ту же ночь прихлопнуть?
– Меня доблестная полиция уберегла, – хмуро отозвался Портос.
– Думаю, дело здесь не в полиции, – возразил Арамис. – Джек пристрелил того жреца на пороге храма, понимаете? Он стрелял не в самом храме, а снаружи. И за это его прикончили во сне, в отключке. Он, наверное, ничего и не почувствовал. А мы с вами, парни, устроили бойню внутри. И боюсь, нам намерены отплатить по-другому. Бильш… болисно…
– Словарь переключи! – внезапно рявкнул Портос.
– Ну… смерть наша будет болезненной… Мучительной…
– И когда ты, блип, научишься нормально разговаривать? Болисно-шмолисно…
Арамис печально улыбнулся:
– Скорее всего, уже не успею научиться. Не встигну, если по-нашему…
– Ты что, издеваешься? – На мгновение Крису показалось, что разъяренный Портос сумеет отодрать свое тело от стены. – Задолбал своим коверканьем!
