Константин Кривцун - Жестокие звезды
Сознание возвращалось медленно. Сначала я услышал треск веток и шумное дыхание людей, затем почувствовал, что меня несут, потом открыл глаза и увидел непроходимый лес.
Оказалось, что я наспех связан и меня тащат на себе три человека. Еще двое шли по сторонам. Худые и грязные мужчины были вооружены копьями без наконечников и одеты в драные лохмотья.
– Куда вы меня тащите? – спросил я, прокашлявшись. – Кто вы такие?
– Священник ответит, – огрызнулся мужик, идущий слева. Я так и не понял, то ли он так иносказательно выругался, то ли действительно мне вскоре предстоит беседа с каким-то священником.
– Зачем меня схватили? – попытался я выяснить еще что-нибудь, но на этот раз ответа не последовало. Вместо этого меня ударили по голове тяжелым кулаком, так что на некоторое время желание разговаривать отпало напрочь.
Я стал исподтишка изучать хмурых носильщиков. Удавалось это с трудом, так как меня постоянно трясли, да и ветки то и дело хлестали по лицу, норовя попасть в глаза. Но, несмотря на сложности, я смог увидеть, что оборванцы отличаются жуткой внешностью. Черты лица у них оказались искажены, кожа сморщена, волосы редки и седы.
Стоило бы, наверное, испугаться и хотя бы попробовать договориться с этими людьми, но я почему-то даже не нервничал, продолжая молчать.
Похоже, моя история скоро подойдет к концу. И конец будет далеко не счастливым – навряд ли эти уроды тащат меня к своему главарю для того, чтобы тот похлопал мне по плечу и отпустил на все четыре стороны.
Впрочем, чутье, шевельнувшееся внутри, почему-то верило в подобный исход.
Передвигались быстро. Меня тащили через кусты и поваленные деревья, через лужи и поляны, поросшие высокой травой, через канавы, буераки, холмы. Несколько раз носильщики менялись.
Жутко болели спина и голова. Похоже, я красиво свалился. Жалко, со стороны не видел своего полета. Может, спросить у носильщиков, понравилось им или нет?
Хотя это не самая лучшая идея.
Прошло около получаса, прежде чем меня доставили в селение. Дома тут были построены явно не теми, кто жил в них сейчас. Строения представляли собой небольшие бетонные корпуса с поломанными рамами и покореженными решетками на окнах. Местами серый бетон был забрызган чем-то темным. Чутье подсказывало мне, что это – запекшаяся кровь.
Этот городок психов вызвал во мне жутковатые ощущения. Наплевательское отношение к своей судьбе постепенно сменялось паникой. У входа в один из домов я заприметил мужика, сидящего на земле и рисующего палкой круги. Увидев нашу процессию, умалишенный изрек глубокомысленное «Гы!» и вернулся к своему занятию. Вид этого парня почему-то напугал больше, чем грязные уроды, тащившие меня через лес.
Как я и предполагал, меня вынесли к самому центру селения. Вывернув шею так, чтобы видеть, где закончится мое путешествие на руках носильщиков, я нервно сглотнул слюну. На посыпанной грязным песком площади стоял помост, а с него на меня уныло глядела виселица.
Неужели смерть?
Хрустнут шейные позвонки, сиплое дыхание вырвется из перекошенного рта, боль хрустальными иголками вопьется в тело, холод и слабость разольются по членам…
Впрочем, с чего это я решил, что меня ждет смерть через повешенье? Может, четвертуют или посадят на кол. Или вообще применят какие-нибудь пытки, о которых я в свои восемнадцать еще и не слышал.
Но ведь я видел будущее! Если способности не врут, я еще должен встретиться с Наташей, увидеть смерть Пашки, поговорить с каким-то Наблюдателем…
– Постафьте сюда! – раздался чей-то приказ.
Меня водрузили на дощатый настил. Будучи обмотанным веревкой, я с трудом удерживал равновесие. Зато теперь мне представилась возможность увидеть говорящего. Им оказался достаточно высокий и плотный молодой человек, всего на несколько лет старше меня. На лице у него застыло выражение полной отрешенности от действительности. Лихие белые кудри разметались по плечам. Одет мужчина был в длинный черный балахон, потертый и запачканный, но все-таки не такой рваный, как у тех, кто доставил меня сюда.
Кажется, я уже где-то видел этого человека.
– Здорофо, Сереха! Ты фырос! – обратился ко мне белобрысый.
И я наконец узнал его. Это был Клюв. Или Душный? Я прикинул еще раз и все-таки решил, что это Душный, он шепелявил гораздо сильнее Клюва.
Воистину мир оказался тесен! Слава богу, что я встретил в этой психушке хоть кого-то знакомого. Теперь шансы на счастливое избавление от петли резко возросли.
– Я скучал по тебе, Сереха, – заявил Душный, чуть ли не со слезами на глазах. – Мы очень ждали, кохда ты пояфишься тут.
После этих слов почему-то захотелось быть повешенным. Лучше уж «крак» – и все, чем оказаться в руках спятившего знакомого.
– Я Сфященник! – продолжил Душный. – Я хлафный тут. И мой брат, кстати, тоже здесь! Смотри!
Душный достал откуда-то из недр балахона человеческий череп с остатками плоти и волос. Я с трудом сдержал рвоту, когда сумасшедший нежно поцеловал своего «брата» в лоб.
– Спасибо, – сказал Душный в сторону и более грубым голосом. – Не за что, – ответил он самому себе, на этот раз нормально.
Твою мать! Тут одни психи. Спасите меня!
– Я не стану убифать тебя, Сереха! – поразмыслив немного, обратился ко мне Душный.
Не скажу, что мне полегчало от этой фразы.
– Освободить его? – поинтересовался носильщик у Душного.
– Да. Разфяжите и профодите ф мой дом. Он не пытался убежать с Территории, он просто только что сюда попал. Нужно ему мнохое показать и объяснить, чтобы он решил остаться тут нафсехда.
Кто-то из тех мрачных уродов, что тащили меня, быстро справился с веревкой. Я размял затекшие руки и ноги, растер посиневшие запястья.
– Идем! – ласково подозвал меня Душный. Глаза парня смотрели куда-то в пустоту далеко за моей спиной.
Неловко спрыгнув с помоста, я пошел за Душным к двухэтажному строению из бетонных блоков.
Изнутри здание оказалось темным и неприветливым. Душный повел меня на второй этаж. Тут было чуть лучше и светлее. В комнате, куда мы пришли, оказалось несколько топчанов, низкий стол с посудой и какой-то снедью неаппетитного вида. Священник сел за стол и жестом пригласил меня занять место напротив. Я присел на топчан.
В комнате бесшумно возник хмурый мужчина с подносом. Он был такой же уродливый, как и остальные, встреченные здесь. Мужчина налил нам в чашки какого-то напитка и столь же бесшумно скрылся.
– Кто тебе так нос уделал? Да, я смотрю, и полофина зубоф фыбита, – протянул Душный.
– Долгая история, – уклонился я от пространного ответа. – Соседние кланы, знаешь ли, не очень добродушны…
– Попей чаю, расскажи, как попал сюда, – предложил Душный и сам отхлебнул из чашки.
Я посмотрел на кружку – старая и побитая, с трещиной, из которой сочился только что налитый чай. Видимо, посуда осталась после того, как начальство тюрьмы отозвало охрану с периметра…
– Да чего тут рассказывать, – снова замялся я. Не хотелось делиться с Душным подробностями. Не настолько сильно я ему доверял. – Пару раз подставили, потом я решил с помощью связей сделать фальшивые документы и улететь на Край. Меня поймали, отдали под суд, а потом привезли сюда. Вот и вся история…
– Понятно, – кивнул Священник. – А что с тфоими друзьями? Пашей и Натой? Так их фроде зфали, да?
– Пашка улетел на Фронтир. Наташа где-то на Земле…
– Ясно, – скривил губы Душный. – А мой брат с наркотиками балофался, и попали мы из-за нехо сюда…
– Ничего я не баловался наркотой! – Душный говорил теперь за мертвого брата, хорошо хоть череп больше не доставал. – Это ты увлекался! Ты меня на смерть обрек из-за дозы!
– Не-ет, – протянул псих своим нормальным голосом. – Ты же жифой! Я не мох тебя на смерть отпрафить!
– Нет! Это ты во всем виноват, уродец! – снова промычал Душный.
Меня даже озноб прошиб от этого диалога в исполнении чокнутого знакомого. Впрочем, мне с моим даром тоже недолго до психиатрической лечебницы, что-нибудь в голове замкнет – и пиши пропало.
– Изфини моехо братца, – заискивающе проговорил Душный. – Он немнохо не ф себе. Псих. Если б не он – меня бы тут не было…
Я приготовился к новой перепалке личностей Душного, но второй голос промолчал.
– Ты пей-пей! Фот еще рыбы вяленой можешь пожефать.
– Спасибо, не голоден, – сказал я, но чая все же отпил.
Чувствовал я себя жутко уставшим – сказалась травма, нервное напряжение и нагрузки последних часов. Руки, сжимавшие чашку, подрагивали, по спине то и дело пробегали мурашки. Хорошо хоть боль от падения со стены поутихла. Я размышлял, что делать дальше. Придется жить среди умалишенных? Или все-таки Душный отпустит меня на свободу?
Свобода! Смешно. Просто клетка станет чуть больше…
– Я все еще ничего не понимаю, – сказал я, вытирая лоб, – от горячего чая вдруг стало жарко. – Расскажи, что здесь происходит и как ты стал главным.
