Павел Корнев - Пятно
За спиной грохнул эхом разлетевшийся по двору выстрел; я невольно пригнулся, но это просто Кузнецов добил из пистолета корчившегося возле «Туарега» последнего скрая.
Убрав пистолет в кобуру, опер вставил в автомат новый рожок и обернулся ко мне.
—Порядок! — успокоил я его и, навалившись всем своим весом, вогнал острие кинжала в защитный костюм инопланетянина. Потом выдернул клинок из распоротого горла скрая и, на ходу стряхивая с него капли густой крови, поспешил к усевшемуся на бордюр федералу.
—Ты чего?
—Зацепили, — обрабатывая рассеченное бедро какой-то остро пахнущей жидкостью, пояснил Кузнецов и поморщился от боли.
—Ходить можешь?
—Царапина! — презрительно фыркнул опер и, заклеив рану странного вида пластырем, усмехнулся: — А ты так дальше и пойдешь?
—В смысле? — не понял я.
—Рюкзак проверь, — посоветовал федерал и, опершись на автомат, поднялся на ноги.
Изогнувшись, я глянул назад и выругался, заметив торчащую из промокшего рюкзака металлическую полосу.
—Выдернуть? — предложил Кузнецов. — Меня бронежилет спас, а тебе повезло просто.
—Выдергивай, и валим отсюда!
—Погоди ты!
—Времени нет! — Я поднял оброненные в схватке бутыли с водой и раздраженно окликнул опера: — Быстрее! Мало ли кто на стрельбу пожалует!
—Думаешь?
—Шевелись!
Мы проскочили через арку и перебежали к втиснутому между торцом жилого дома и перекрестком трехэтажному офисному зданию, серьезно пострадавшему от огня. Там Кузнецов начал понемногу отставать, и мне вновь пришлось его поторопить:
—Быстрее!
—Не могу, — захрипел тот. — Отдохнуть надо!
—Мать твою! — выругался я и свернул к зданию банка с немного покосившейся «копилкой» на крыше. — Давай сюда!
—Иду…
Жалея, что не успел перезарядить наган, я подбежал к служебному входу, но к лифтам проходить не стал и заскакал вверх по лестнице, предназначенной для экстренной эвакуации в случае пожарной тревоги.
—Автомат отдашь? — спросил я, дождавшись федерала на первой же площадке.
—Нет.
—Тогда первым иди.
Кузнецов мрачно кивнул и, вытерев выступившие на побледневшем лице капли пота, начал медленно подниматься по ступенькам. Впрочем, ничего подозрительного на лестнице не встретилось, и на третий этаж мы поднялись без проблем. Я уже собрался пройти через балкон в служебные помещения, но федерал неожиданно присел и потянул меня за собой.
—Ты чего? — инстинктивно понизив голос, прошипел я.
—Там кто-то шел, — объяснил опер.
—Где?! — Не на шутку удивившись, я чуть привстал, чтобы выглянуть на улицу, и сразу же спрятался обратно.
Меж брошенных автомобилей по дороге и в самом деле двигалась странная процессия: несколько человек в черных плащах с накинутыми на головы капюшонами вышагивали прямо посреди проезжей части.
—По наши души? — прошептал Кузнецов.
—Должно быть, — поежился я и на четвереньках уполз с балкона в коридор, благо выломанная дверь валялась немного дальше.
—И кто это мог быть? — Федерал устроился на полу рядом со мной и со стоном вытянул раненую ногу. — Как думаешь?
—Понятия не имею, — честно признался я, наслаждаясь недолгим отдыхом.
Шок после схватки с туристами только начал проходить, и пальцы заметно дрожали. Пронесло, опять пронесло! Это надо ж!
—Даже предположений никаких нет? — Кузнецов попробовал откинуться на стену, но сзади оказалось разбитое окно встроенного пожарного ящика, и он сдвинулся в сторону.
—Болтают всякую ерунду о черных людях, но ничего конкретного слышать не доводилось.
—Вот уж действительно черные люди, — поморщился опер. — Двигались они как-то странно. Заторможенно будто. Тебе так не показалось?
—Да я даже не успел их толком разглядеть, сразу обратно спрятался.
—Как думаешь, не выследят они нас?
—Это вряд ли, — усмехнулся я, почувствовав дуновение холодного ветерка.
Выглянул на балкон и удовлетворенно кивнул: по уцелевшим стеклам начинали растекаться брызги дождя. И пусть грозы сегодня ожидать не приходилось, шляться по улицам в здравом уме сейчас не станет никто. Хоть в три плаща закутайся и противогаз надень, но зацепит случайным разрядом и, считай, покойник.
—И чем так опасен дождь? — поинтересовался оставшийся сидеть на полу Кузнецов.
—Сейчас увидишь, — не стал я ничего объяснять и тихонько пропел: — «Бьет по стеклу утренний дождь…»
Опер с удивлением глянул на меня, но промолчал. Я криво усмехнулся и, сняв со спины рюкзак, вытащил из него пропоротую полторашку. Допил остававшуюся в ней воду и выкинул пластиковую бутыль на пол.
—У тебя как с ногой, совсем все плохо?
—Нет, но пару часов лучше ее не беспокоить.
—Тогда давай располагаться. — Я заглянул в ближайший кабинет, убедился, что все окна застеклены, и спросил опера: — Сам дойдешь?
—Да уж постараюсь. — Федерал с кряхтеньем поднялся на ноги и скривился от боли. — Но ты вроде говорил, дождь лучше в подвале пережидать?
—Грозу — да. А сейчас, думаю, сильно искрить не будет.
—Искрить?
—Увидишь.
Я выставил бутылки с водой на выкрашенный красной краской сейф, стоявший прямо у входа; Кузнецов поставил на ножки перевернутое офисное кресло с кожаной обивкой и, повалившись в него, закинул в рот какую-то таблетку.
—Колеса глотаешь? — усмехнулся я, потом уселся на кресло попроще и, оттолкнувшись руками, отъехал к соседнему столу.
—Это стимулятор.
—Пиво-то можно тебе теперь?
—Не антибиотик же, — пожал плечами Кузнецов и откинулся на спинку кресла. — Можно, конечно.
—Вот и ладно. — Я вытащил из карманов бутылки пива и поставил их на стол. — Надо накатить для снятия стресса.
—Только стекло, когда открывать будешь, не отколи, — предупредил опер.
—Смотри и учись, — усмехнулся я и, перевернув одну из бутылок кверху дном, сцепил пробки. Потом обхватил оба горлышка левой ладонью и, используя большой палец в качестве упора, начал осторожно отжимать в сторону бутылку в правой руке. Пшик — и готово. — Держи.
—А вторую как? — улыбнулся федерал и отхлебнул пива.
—А у меня открывашка есть, — рассмеялся я и, расстегнув нагрудный карман куртки, вытащил из него колоду карт и оправленный в начавшую трескаться пластмассу стальной кругляш размером с донце бутылки из-под шампанского.
—То есть это ты выделывался так? — хмыкнул Кузнецов и отсалютовал бутылкой. — Твое здоровье, фокусник!
—И тебя туда же, — хмыкнул я и сковырнул пробку, зацепив ее специальной прорезью. Потом глотнул пива и недоуменно покрутил головой. — Такое впечатление, одна из пломб раскрошилась…
—Это ты, наверное, осадок взболтал, — успокоил меня федерал и, положив автомат на колени, присосался к горлышку. Удовлетворенно крякнул и махнул рукой: — Нормальное пиво, не испортилось.
—Ну, будем надеяться.
—А открывашку зачем с собой таскаешь? — поинтересовался вдруг Кузнецов. — У вас же со снабжением дела не шибко хорошо обстоят?
—Подарок. — Я убрал открывашку вместе с колодой карт обратно в карман и вновь глотнул пива. — Хорошо…
—Хорошо будет, когда дело сделаем…
—Тоже верно.
В голове зашумело, я уселся в кресло и повернулся к окну. На улице сильно стемнело, поднялся ветер, но дождь по-прежнему еле капал.
Да-а, спору нет — хорошо вот так с бутылочкой пива в тишине посидеть, вот только все равно не получится забыть, что это всего лишь иллюзия нормальной жизни. Никак не получится.
Но зато нервы в порядок пришли. Уже не трясет всего, по крайней мере. Нет, что ни говори, алкоголь для снятия стресса — то, что доктор прописал. Главное, выпивкой не увлекаться, и все будет хорошо. Ну да с одной бутылки особо не разгуляешься.
Я вздохнул и вытащил из кобуры наган. Надо перезарядить, а то мало ли когда в следующий раз припрет. Процесс этот и в самом деле не быстрый.
Успевший ополовинить бутылку Кузнецов глянул на меня с издевательской ухмылкой — мол, я же тебя предупреждал! — но ничего говорить не стал и принялся набивать магазины к АК-9 вытащенными из ранца патронами.
—У тебя там хоть что-нибудь, кроме боеприпасов, есть вообще? — поинтересовался я и, выкрутив, вытащил шомпол. Потом сдвинул его в сторону и, откинув дверцу барабана, начал одну за другой выбивать стреляные гильзы.
—Держи. — Кузнецов кинул мне запечатанный в полиэтиленовую пленку ломтик хлеба и указал на наган: — Понял теперь, какой это геморрой?
—Зато он надежный, — возразил я, вставив последний патрон и прокрутив барабан. — А вот твой паек у меня как-то доверия не вызывает.
—Ты попробуй сначала, потом говорить будешь.
Я убрал заряженный револьвер в кобуру и надорвал упаковку. К моему удивлению, хлеб моментально нагрелся, и нос защекотали запахи свежей выпечки, сыра и ветчины.
