Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Увлеченный разглядыванием телохранителя девушки, Ильев не сразу обратил внимание на других спутников командира звездного корабля пришельцев, а они стоили его внимания, невысокого роста азиат, про которого можно сказать одинаково что он японец, китаец или кореец, так как в нем смешались все отличительный черты этих народов. Так же невозможно был определить возраст, гладкое лицо спокойного Буды, с таким же успехом могло оказаться у тридцатилетнего, как и шестидесятилетнего, только мудрые раскосые глаза говорили о большом жизненном опыте.
Но больше всего подполковника поразил четвертый спутник, действительно вечный народ, даже спустя тысячу лет от настоящего времени эта нация сохранилась.
Капитан размашистой упругой походкой, с грацией которой только обладают художественные гимнастки, подошла к встречающим ее представителям руководства Советского Союза, по ее просьбе были исключены любые церемонии и официоз.
Встречающий подполковник представился, девушка внимательно не спеша оценивающе рассмотрела Ильева и певучим слегка хриплым грудным голосом с непередаваемым акцентом, представилась сама и своих компаньонов;
- Капитан вольного, (дальше пошел англоязычный термин) JUMPSHIP класса Star Lord Мазур Елена.
Кивнув в сторону гиганта;
- Старший механик Пьер Лангре.
Ильев, подумал если он механик то я балерина;
- Старший навигатор Юнаги Фухимори.
Будда соизволил, спустится на землю, обозначил себя коротким кивком.
- Корабельный юрист и по совместительству торговый агент, Прецер Михаил.
Ясно этот точно не Иванов.
После того как закончилась процедура предоставления друг другу, подполковник поинтересовался у Капитана.
- Извините, у вас надеюсь, как договаривались, отсутствует оружие.
Капитан, резко повернулась, и ожидающе посмотрела на человека гору, тот неожиданно стал похож на нашкодившего ребенка. Такое же виноватое ворожение лица, только видеть у его у человека горы было не привычно.
- Капитан, я думал.
Начал, было, он оправдываться, Елена прервала.
- Пьер, видно я плохо объяснила, сдай, ВСЕ оружие товарищам, заберем на обратном пути, здесь нам не чего не угрожает. Нам ГАРАНТИРОВАЛИ.
Печально вздохнув, Пьер распахнул свою необъятную куртку и снял, висевшее на ремне оружие, выглядевщее по форме как пенал с ручкой, внешне напоминающею опытную немецкую разработку штурмовую винтовку G11. Взяв автомат в руки Ильев, поразился легкости не более двух с половиной килограмм. Пьер продолжал, разоружатся, достал не мене интересный пистолет и несколько необычной формы ножей. Потом с сожалением произнес.
- Вроде все.
Усадив гостей в два подогнанных ЗИЛа сто четырнадцатых, при этом капитан и юрист сели вместе с подполковником в первую машину, остальные во вторую машину.
Под завывание сирен милицейских волг сопровождения, кортеж тронулся в путь.
За окном автомобиля появились первые дома пригорода, девушка, резко повернувшись взглянув своими по рысьи слегка раскосыми глазами спросила;
- куда мы едем.
Подполковник КГБ Ильев ответил;
- Конечно в Кремль
Сначала на лице появилось непонимание, потом какой-то непонятный восторг;
- Миш - обратилась Капитан к своему спутнику - а Миш, неужели мы увидим целый Кремль, даже не верится вот подарок судьбы.
Видя непонимающий взгляд сопровождающего их офицера, пояснил;
- Это наша история, ваша, не знаю у вас наверное как мы надеемся будет другая.
В четырнадцатом году, когда гражданская война почти закончилась капитуляцией сторонников возрождения Союза, в Москве до прихода Миротворческих войск НАТО, установилось безвластие, и около двух тысяч курсантов в основном Кремлевских с преподавателями но были и из других училищ, захватили Кремль, почти без кровопролития, потому что ни кто не ожидал, это был акт отчаянья. Из тяжелого вооружения у них было только четыре Т-90 да пара Тунгусок без ракет. Шансов у них не было, да и сопротивляться они вроде не собирались, по крайней мере, американский Капитан парламентер, перед тем как выйти по рации доложил 'все в порядке я с ними обо всем договорился'. При выходе из Спасской башни его подстрелил неизвестный снайпер, дальше начинается непонятное, совершенно не адекватно, через несколько часов по Кремлю, наносят удар несколько стратегических бомбардировщиков при этом сбрасывают новейшие противобункерные бомбы. Превратив Кремль и окружающие памятники как ГУМ, храм Василия Блаженного, исторический Музей, Большой Театр, Библиотеку им. Ленина и другие исторические здания в груду обломков. Мировая общественность как то вяло по возмущалась, за неадекватное и варварское применение силы, но они быстро упокоилась удовлетворенные формальным наказанием командующего американским контингентом Миротворцев. Из всех курсантов в живых осталось десять человек.
Новые демократические власти Москвы несколько лет думали, что делать с развалинами Кремля, потом согласно политике деимпериализации снесли развалины и на деньги Сороса разбили на месте Кремля сквер с огромным памятником борцам демократии. Почти полностью повторяющим американский установленный на мемориальном кладбище в Вашингтоне, изваял его какой-то Церидели.
Как не хотели власти задушить память каждый год на седьмое ноября. День, когда уничтожили Кремль, у подножия памятника появлялись сначала красные потом специальные красно-черные так и названые 'седьмое ноября' гвоздики, как не боролись новые власти, что не делали, вплоть до оцеплений местности и ареста, несущих цветы, обязательно их все равно доставляли.
(Erta)
Открывшаяся дверь заставила ее насторожиться. В проеме появился человек в военной форме, вошел в комнату широко, четко и размеренно, печатая шаг. В тусклом свете Лее было трудно рассмотреть его. Подошел в плотную и замер, было ощущение, что он удивлен ее самочувствием. Остановился, что-то произнес. От звуков незнакомой речи Лея дернулась, нахмурилась, пожала плечами.
- я вас не понимаю, - спустя минуту напряженных раздумий произнесла девушка.
В комнату зашли еще двое. Подошли к Лее и помогли ей подняться. Вывели в коридор. Шли недолго -пара поворотов и ее ввели в новую комнату. Перед глазами по-прежнему плавали цветные пятна.
- Опять приступ, - вылезла светлая мысль.
Тычок в спину вернул в реальность, Скривившись от боли в мышцах, вошла за провожатым. Лею усадили на стул, стоящий перед столом. От конвоиров почти хором донеслось:
- Товарищ Лейтенант, пленная по вашему распоряжению доставлена!
сидящий за столом произнес:
- Вы можете быть свободными. Подождите за дверью!
- Но, товарищ…
- За дверью! - с нажимом произнес человек в форме,
- - пленная понимает, что ей отсюда не уйти… не правда ли?
Лея пожала плечами и произнесла:
- я не понимаю, что вы сказали.
Военный что-то нажал на столе и к ним присоединился еще один солдат.
Повторно произнес фразу, вошедший сразу ее перевел:
- вы должны понимать, что попали в плен и отсюда не уйти.
- - Теперь я понимаю, что вы сказали, я не буду оказывать сопротивление.
Лейтенант кашлянул и приступим к вопросам.
- Ваше звание, фамилия, имя
- звания у меня нет, я простой наемник, пилот боевого робота, имя - Лея, Фамилия -Маклаут .
- с какой целью появились здесь. -Переводчик чуть сгладил тон.
- Я здесь только из-за контракта и лично против вас ничего не имею.
В ответ посыпались угрозы. По незнанию языка они остались девушкой не понятыми. Хотя некоторые слова и казались знакомыми. Вздрогнув от очередного окрика, пояснила:
- Стандартный контракт заключённый со мной не оставил мне выбора.
- - а как же демократия и свобода?
- Да какая в задницу свобода, когда планетами правят зарвавшиеся лорды, так и норовящие наложить лапу на все что им приглянется.
Военный хмыкнул и продолжил:
- ваш возраст?
- - Десять с небольшим лет.
Было видно, что лейтенант не очень-то поверил. А когда Лея назвала свой возраст 'десять с небольшим лет', глаза его стали круглыми. Шпик не смог сдержаться и буквально выплюнул мне в лицо:
- Тебе не может быть десять лет!
Лея задумалась, выругалась про себя и быстро стала объяснять, что на ее родине год длится намного дольше, чем здесь. Закончив пересчет прожитых лет торопливо назвала свой возраст в теранских годах непроизвольно округлив до двадцати трех лет.
Разговор с исполнительным шпиком несколько утомил Лею. Сказывались последствия приступа. Невеселые мысли завели ее далеко в дебри логики: индуктивной и дедуктивной; она едва не заплутала в собственных мыслях, пытаясь отыскать корректный ответ из того клубка, в который спутались ее умозаключения. Из задумчивости вывел громкий окрик.
