Андрей Быстров - Эффект проникновения
Действительно, ни Мартову, ни Кремневу не пришло в голову отправиться к Зимину вооруженными.
– Рискнем, – повторил Кремнев. – Выбора-то никакого.
Вытащив из шкафа манускрипт, папку с записями профессора и компьютерные дискеты, Игорь уложил все это в полиэтиленовый пакет. Кремнев распахнул окно спальни, привязал к трубе центрального отопления сорванную с постели простыню, перебросил свободный конец через подоконник.
– Марина! – позвал он. – Спускайтесь первой. Игорь, идите сюда… Если нам придется разделиться, ждите нас у ближайшей станции метро…
Девушка выбралась в окно, вцепилась в простыню и благополучно соскользнула на газон. Игорь метнул на землю пакет, тут же подхваченный Мариной, и приготовился к эвакуации.
Едва он присоединился к девушке во дворе, входная дверь капитулировала, и в квартире загрохотали шаги по меньшей мере четверых человек. Из спальни Кремнев не мог видеть Мартова, остававшегося в комнате. Физическая подготовка Кремнева позволяла ему выпрыгнуть в окно и обойтись при этом без переломов и вывихов, но не бросать же Мартова на произвол судьбы… Хорошо, что Кремнев имел маленькую фору: из-за приоткрытой двери в спальню его не могли заметить сразу.
– Бегите! – крикнул он в окно.
В спальню влетел здоровенный парень с пистолетом. Из-за дверного полотна Кремнев ударил его ногой в пах, перехватил оружие и стукнул бандита по черепу массивной рукояткой. Тот оказался крепким орешком и не потерял сознания, несмотря на адскую боль.
– Засада, – прохрипел он, шатаясь.
Остальные мгновенно сориентировались.
– Здесь засада, уходим! – завопил кто-то.
Второй вооруженный боевик навскидку выстрелил в Кремнева, которого теперь хорошо видел. Он промахнулся, а ответный выстрел задел предплечье его правой руки, и он выронил пистолет. Внезапно вспыхнувшая перестрелка привела бандитов в смятение. Они плохо соображали, что происходит и сколько человек им противостоит, зато отлично понимали, чем это может кончиться. Гурьбой они кинулись к выходу. За ними последовал и первый, подбитый Кремневым громила, глаза его застилала темная пелена, и он двигался огромными шагами наугад. Кремнев не стал его задерживать: говорить с бандитом ему было не о чем, он и без того знал, куда нужно ехать, чтобы выставить свои условия. Время же расчетов за Шатилова пока не настало…
Кремнева крайне удивило отсутствие в комнате Мартова. Если на то пошло, он не видел Мартова с того самого момента, когда говорил с Игорем у окна… Вот чертовщина, куда же он делся?
Загадка разрешилась через пару секунд. Со смущенной улыбкой Мартов появился из ванной.
– Вы что там, руки мыли? Точнее, умывали? – с презрением процедил Кремнев.
Евгений Максимович пожал плечами:
– Что поделать… Да, я не герой. Вынужден это признать… И что теперь? Расстреляете меня за трусость на поле боя?
– Неплохо бы, – Кремнев зло сплюнул.
– Не судите, да несудимы будете… И потом, у каждого свое предназначение. Я сплоховал в драке, но ведь не можете вы утверждать, что от меня совсем нет никакой пользы…
– Ладно, – вздохнул Кремнев. – Как видите, я без вас обошелся…
Он наклонился и подобрал окровавленный пистолет (второй он продолжал держать в руке).
– Трофеи, – сказал он. – Оружия все больше, а вот с реальными результатами пока скверно. Неужели они перехватили-таки ребят во дворе?.. Проклятье, если бы я знал!
– Что знали?
– Что гады запаникуют и так быстро смоются… – Он сунул пистолеты в карманы пиджака. – Поехали к ближайшей станции метро. Ребята должны ждать нас там, если…
– Минуту, – Мартов никак не мог избавиться от виноватого тона. – Давайте наведем здесь порядок, чтобы в случае чего моим коллегам из милиции не к чему было придраться. Кое-где остались наши отпечатки…
– Но поторопимся! Чего доброго, кто-нибудь сообщил о стрельбе. Тогда ваши коллеги не промедлят…
Как бы то ни было, Кремневу и Мартову повезло опять, коль скоро здесь уместно рассуждать о везении. Они беспрепятственно вернулись к машинам и прибыли к станции метро.
И вот тут везение кончилось. У станции их никто не ждал. Они спустились вниз к поездам, снова поднялись наверх, много раз объехали близлежащие кварталы… Игоря и Марины нигде не было. Они исчезли бесследно.
41
В назначенный день Олег Мальцев напрасно ждал телефонного звонка. Зорин не позвонил, он пришел сам около девяти вечера. Без очков, в элегантном плаще и мягкой шляпе, Владимир Сергеевич шагнул в прихожую квартиры Олега. Он излучал уверенность в себе и окружающем мире, отчего Мальцев, нервничавший с утра, слегка успокоился.
– Вы должны были получить письмо, – сказал Зорин, проходя в комнату.
– Вы знаете о нем?
– Оно было написано по моему настоянию, – пояснил Владимир Сергеевич.
– Вот как? – удивился Мальцев. – Но если вы признаетесь в этом, зачем вам понадобились фокусы со стариком Евдокимовым?
– Олег, мне хотелось, чтобы вы сосредоточились на содержании письма, а не ломали себе голову над тем, кто я такой и что мне от вас нужно..
– Оно настоящее?.. Я имею в виду… то, что там написано, – правда?
– От первого и до последнего слова. Его автор, Сергей Климов, – реальное лицо, и он действительно служил в охране «Сторожки». Я подделал только рекомендацию Евдокимова по известной вам теперь причине.
Мальцев невольно покосился на стол, где лежало письмо.
– Ну, хорошо… И что дальше?
– Дальше одевайтесь. Мы уезжаем.
– Куда?
– Увидите. Впрочем, могу обрисовать направление. Примерно в сторону Коломны, к Мещерской низине. Граница Рязанской губернии.
– В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов, – пробормотал Олег, снова ощущая прилив волнения.
Владимир Сергеевич пронзительно посмотрел на Мальцева:
– Все еще боитесь?
– Нет, но…
– Остановимся на «нет» без «но», – жестко произнес Зорин. – Подумайте сами, стал бы я возиться с письмом и прочим, если бы собирался избавиться от вас?
– Да не боюсь я, – раздраженно огрызнулся Мальцев и тут же сбавил тон: – Это другое…
– Вас тревожит то, что вы можете увидеть? – с веселым любопытством осведомился Зорин. – И что же это, по-вашему?
– Откуда мне знать…
– Вы физик, ученый. И вы неоднократно прокручивали в голове имеющуюся информацию. Неужели никаких догадок?
– Догадок выше крыши. Но как вы сами изволили заметить, я ученый, а в науке догадки лишь тогда чего-то стоят, когда проверены экспериментом…
– Вот я и предлагаю вам эксперимент, да какой! – Зорин подмигнул. – Едем.
– Нужно что-нибудь взять с собой?
– Нет, ничего. Перекусить в дороге у меня есть, но это не так уж далеко. Вряд ли успеем проголодаться.
Мальцев надел кожаную куртку, служившую ему верой и правдой не первый год, положил в карман сигареты и зажигалку. На пороге он пропустил Зорина вперед и оглянулся. Почему-то у него появилось отчетливое предчувствие, что если он и увидит свою квартиру еще раз, то очень не скоро.
«Фольксваген» Зорина развил большую скорость только за кольцевой дорогой. Водитель и пассажир почти не разговаривали, не считая малозначащих реплик. Мальцев плохо знал Подмосковье, а в темноте, рассеиваемой лишь лучами фар, и вовсе утратил всякую ориентировку. Он понимал, что направление поездки Зорин указал верно, однако подробности маршрута оставались скрытыми от него.
Последние четверть часа «фольксваген» петлял по какой-то полузаросшей проселочной дороге, окруженной плотной стеной леса, потом выкатился на обширную поляну и остановился.
– Приехали, – сказал Зорин.
Он полез во внутренний карман плаща. У Олега вдруг мелькнула мысль, что он кругом ошибся и Зорин достанет ПИСТОЛЕТ… Но в руках Владимира Сергеевича оказался лишь плоский футляр, из которого он извлек продолговатую пластину. В затемненном салоне Мальцев не смог хорошенько ее разглядеть.
– Выходите, – проговорил Владимир Сергеевич и первым открыл дверцу.
Они стояли по обеим сторонам машины и смотрели туда, где свет фар ослабевал и сливался с мраком ночи. Было довольно холодно. Накрапывал хилый дождичек, порывы ветра заставляли шуметь кроны деревьев. Мальцев поежился. Эксперимент? Замечательное место для эксперимента.
– Эксперимент, – произнес Зорин, будто заглянув внутрь сознания Олега, – обычно предваряется теорией, не так ли? Ну, а мы поступим наоборот. Скучно тратить время на теоретические выкладки, когда в наших силах устроить эффектную демонстрацию. Смотрите… Да нет, не на меня. Вперед смотрите, перед собой.
Через открытую дверцу он потянулся к приборной доске и выключил фары. Внезапный переход к полной тьме ослепил Мальцева «На что же тут смотреть?» – беспомощно подумал он, опираясь ладонью на капот «фольксвагена».
С той стороны, где стоял Зорин, послышался тихий, невыносимо тоскливый писк, словно десятки голодных комаров пели в унисон. Этот звук наполнил сердце Мальцева страхом и беспокойством, хотя в ровном тоне ничего угрожающего не было. Не сам звук вызывал смятение, а то, предвестием чего он являлся… Чего-то немыслимого, странного, будоражащего… И несомненно, зловещего.
