Михаил Николаев - Телохранители. Закрытый сектор
Теперь остаётся только ждать. Наши шансы в открытом бою примерно пятьдесят на пятьдесят. Если мой замысел удастся – они немного увеличатся. По крайней мере – ни один из вражеских кораблей назад точно не уйдёт.
Между тем эскадра приближалась. Я следил за ней, глядя на экран умножителя. Красиво идут. Линкоры – остроконечным клином, авианосец – чуть позади, с отставанием примерно на двадцать тысяч километров. Похоже на копьё получается: линкоры – наконечник, а авианосец – древко. И направленно это копьё именно так, как мне требуется – прямиком на тройку дестроеров.
Сергей
Мирная обстановка во второй из населённых ящерами систем нас основательно расслабила. Поэтому двигались к порталу мы неторопливо, особенно не разгоняясь, и вошли в него уже ближе к вечеру. Ещё хорошо, что все трое в этот момент находились в обзорном зале и бодрствовали. Выход из портала располагался вблизи от орбиты пятой от местного светила планеты – газового гиганта, в полтора раза превышающего по размерам наш Юпитер, но был заметно смещён в сторону от плоскости эклиптики.
Наше появление в системе оказалось полной неожиданностью для всех её обитателей, более того, они не обратили на нас ни малейшего внимания. Что было совершенно не удивительным – в системе шёл бой. Особо яркая вспышка, затмившая на мгновение даже местное солнце, осветила экран буквально через доли секунды после того как планетоид вышел из портала.
Раньше я представлял себе звёздные войны несколько иначе.
Вице-архонт Цедырхрырр второй
Пора, линкоры уже на траверзе – идут прямиком к дестроерам. Я отдал соответствующие команды, ворота доков отворились и оба дестроера медленно выплыли на космический простор. Отойдя от доков на безопасное расстояние, мы выдали на маршевые двигатели полную мощность и, быстро разгоняясь, устремились вдогонку за вражеской эскадрой.
На авианосце заметили наш манёвр и начали отворачивать. Поздно! Объединенный залп лазерных батарей главного калибра двух мощнейших кораблей вовсе не за красивые глаза прозванных разрушителями пришёлся на корму авианосца. Океан энергии мгновенно превратил в плазму многометровую толщу композитной брони и, пройдя через несколько переборок, как горячий нож сквозь масло, ударил двух с половиной километрового исполина прямо в сердце – термоядерный реактор. Доля секунды и авианосец исчез в чудовищной вспышке белого пламени термоядерного взрыва. На пару секунд экраны ослепли – электромагнитный импульс оказался чересчур мощным. Когда изображение восстановилось, я увидел лишь быстро расширяющееся облако светящегося газа и короткий бочкообразный обрубок носовой части авианосца, нелепо кувыркающийся на его границе. Вот так, один «золотой» удар, и вражеский корабль уничтожен.
Минус один. А как там мои дестроеры? Оказалось, что никак. Линкоры открыли огонь первыми. С большей дистанции. А чего им бояться? Залп линкоров оказался не критичным для брони. Нагрел её в некоторых местах до малинового свечения, да и только. Но он напрочь уничтожил все внешние антенны и расстроил готовящийся совместный залп дестроеров. В результате настройка лазерных батарей оказалась расфокусированной и, вместо того чтобы выжечь в лобовой броне головного линкора аккуратную дырочку площадью в несколько десятков квадратных метров, они хорошенько перепахали целый гектар, превратив внешние слои брони в скопище оплывающих кратеров, но не пробив внутренние.
Дальнейший расклад был понятен: если немедленно не вмешаться, то линкоры, выйдя на дистанцию уверенного поражения, быстро разделают под орех все три дестроера. Только вот переломить ситуацию, ударив линкорам в тыл, у меня никак не получалось. Тактический экран запестрел отметками маломерных скоростных целей. Это запустили двигатели и начали разгон по стремительно меняющимся траекториям несколько сотен ракет, отстреленных линкорами в тот момент, когда они находились на траверзе планеты.
Оба дестроера вынуждены были прекратить разгон и открыть беглый огонь по приближающимся целям из всех видов оружия, одновременно выпуская на свободу истребители. Разумеется, не все приближающиеся ракеты несут боеголовки с антивеществом. Наверняка среди них имеется много обыкновенных термоядерных. Только вот их не отличить на большом расстоянии. А значит, придётся перехватывать все ракеты до одной. Потому что даже парочка ракет с антивеществом, достигших поверхности, могут натворить очень большие неприятности. А если их будет четыре или пять, то возникнет реальная угроза глобального катаклизма. Интенсивный огонь лазерных и протонных батарей привёл к тому, что угольную черноту космического пространства расцветило сразу несколько вспышек, третья из которых была особенно мощной – накрылась-таки одна из боеголовок с антивеществом. Вот только сколько их ещё осталось? Пока имеется надежда на потоки шрапнели, выпущенной навстречу ракетам электромагнитными пушками. Часть из них наверняка встретит и разрушит либо собьёт с пути ещё некоторое количество вражеских ракет. А все остальные придётся брать на себя истребителям, перехватывая их на близкой дистанции. Что в случае наличия в ракете термоядерной боеголовки просто чрезвычайно опасно, а при поражении боеголовки с антивеществом – вообще не оставляет пилоту шансов на выживание.
Ракеты мчались к планете широким фронтом, накатываясь тремя разнесёнными по глубине боевого порядка волнами, постоянно меняя скорость и направление движения. Автоматика наведения не справлялась, и большая часть залпов уходила в пустоту. Накал обстановки не позволял мне отвлечься даже на секунду, чтобы бросить взгляд на обзорный экран – посмотреть, как идёт сражение основных сил. Когда же я смог наконец себе это позволить, моя пасть непроизвольно открылась и глаза полезли на лоб. Я мгновенно забыл про набегающие ракеты, несущие угрозу планете и всей орбитальной инфраструктуре, про необходимость руководить действиями по их отражению, вообще про всё. На экране творилось невозможное.
Линкоры летели назад прочь от места схватки. Один – кормой вперёд, а остальные два – боком. И не просто летели, а по крайней мере с двойным ускорением. Создавалось такое впечатление, что некая сила ухватила их поперёк корпусов и куда-то тащила. Вот только рядом с линкорами никого и ничего не было.
Из столбняка меня вывело другое не менее значимое действие. Ракеты, летящие в сторону планеты, вдруг начали взрываться. Одна за другой с промежутками менее секунды. Как будто кто-то огромный шагал через пространство и включал лампочки. Огромные такие лампочки, мгновенно выбрасывающие в пространство до квинтиллиона джоулей энергии. Менее чем за минуту всё было кончено. В пространстве не осталось ничего кроме гигантских расплывающихся клякс светящегося газа и хаотического переплетения электромагнитных полей.
Только в этот момент я наконец увидел виновника пертурбаций. Планетоид диаметром в девятьсот километров неподвижно висел примерно в пятидесяти миллионах километров, каким-то непостижимым образом подтягивая к себе линкоры. Если быть точным – то, что от них осталось. У всех трёх были смяты и перекручены орудийные консоли, расплющены и свёрнуты набок отражатели.
Подтянув изувеченные линкоры на расстояние в несколько десятков тысяч километров, планетоид начал удаляться в противоположную от меня сторону. Несколько минут он стремительно разгонялся, двигаясь по прямой с двукратным ускорением. Я на секунду отвлёкся от экрана умножителя, а когда посмотрел на него вновь, там не было уже ни планетоида, ни линкоров.
Что-то кардинально изменилось в нашем звёздном скоплении. Появилась могущественная третья сила и, насколько я смог понять, ей очень не нравятся агрессоры.
Быстро разобравшись с постановкой в доки избитых до неузнаваемости, но так и не побеждённых дестроеров, я оставил руководство эскадрой на заместителя и направил свой корабль в сторону портала. Доложить о произошедшем императору нужно было лично, и сделать это следовало как можно быстрее.
Сергей
Бой уже вступал в заключительную стадию. В стороне от четвёртой планеты три линкора методично избивали тройку дестроеров. Те отчаянно сопротивлялись, но исход схватки был уже предрешён. Дело в том, что при наличии примерного равенства масс покоя дестроер являлся универсальным многофункциональным кораблём, предназначенным для решения целого ряда разнообразных задач, а линкор – специализированным. Причём специализацией линкоров как раз и являлось уничтожение мощных тяжелобронированных объектов. Именно под эту задачу они и были заточены. А при столкновении специалиста и универсала преимущество всегда будет у специалиста. Если, конечно, ему ничего не будет мешать. Поэтому вмешаться нам требовалось безотлагательно.
