Уильям Дитц - Схватка с Иль-Ронном
— Отлично, — заметил Тиикс. — Я посмотрю, все ли готово, а вы ведите его.
Капитан чуть не выпал в коридор, когда дверь с шипением открылась. Его услышали! Голос рассудка чуть слышно спросил, как и почему, но капитан отмахнулся от него. Его услышали, вот что важно. Появился иль-роннианский врач. Вместо жилета с инструментами в кармашках на нем была обычная форма.
— Идемте …Мы поможем вам.
В душе капитана боролись нетерпение и смущение. Он шагал, увлекаемый иль-роннианцем за руку. Но что это там, впереди? Кажется, металл корпуса прогибается, словно под давлением чудовищной силы. Потом вмятина зашевелилась и превратилась в жуткое лицо. Оно походило на лицо Мелиссы, только на черепе почти не было кожи. Капитан услышал свой крик:
— Нет! Нет!
Но врач не отпускал его руку.
— Так, сюда, — сказал он успокаивающе. — У нас есть то, что вам нужно. Лекарство вам поможет. Но и вы должны нам помочь. Вы должны ответить на наши вопросы.
Лицо растаяло, и капитан позволил увести себя.
— Помочь… ответить… да, но сначала мне нужно лекарство.
— Вы получите его, — заверил голос. — Идите со мной, вам станет намного лучше.
Капитан сделал, что мог, стараясь не обращать внимания на жуткие лица, глядевшие на него с переборок. Это был галлюцинации, он понимал это. Он уже встречался с ним» раньше — в своей пустой каюте, а то и на улицах далеких теперь планет. Эти монстры следовали за ним повсюду, знал* все его потаенные страхи.
Наконец они вошли в помещение, лучшее, как решил Соренсон, из всех, что ему доводилось видеть на этом корабле; там сидели трое иль-роннианцев. Доктор всех представил, но капитан тут же забыл их имена.
Один из хозяев, самый маленький, пригласил его садиться, и капитан сел, спрятав руки под стол, чтобы не видно было, как они дрожат.
Потом иль-роннианец сделал то, за что капитан был ему очень благодарен. Он поднял изящный керамический сосуд, налил в чашку небольшое количество золотисто-коричневой жидкости и вручил капитану.
— Это вам поможет.
Капитан нес чашку ко рту, и рука его дрожала. Он поддержал ее другой рукой. Жидкость оказалась густой, как мед, а по вкусу напоминала мяту. Она медленно текла по пищеводу, и удивительное, какое-то звенящее ощущение распространялось по всему телу.
Алкоголь! Сорок, а то и сорок пять градусов крепости — как раз то, что ему надо. Капитан приободрился. Он сделал еще один глоток и обозрел графинчик, из которого ему наливали. Дадут ли еще?
Кажется, иль-роннианец умел читать мысли. Он поднял сосуд, изобразил на лице то, что, наверное, означало улыбку, и налил еще порцию. Человек благодарно кивнул и обхватил чашку двумя руками. Ему стало лучше, и он мог оглядеться по сторонам.
Кажется, иль-роннианцы понимали его и сидели молча, пока он разглядывал ниши в стенах, со вкусом подобранные изящные вещицы, а также планету, которая виднелась в иллюминаторе. Он думал, что у него выйдет изящный комплимент, но на самом деле прохрипел:
— Очень красивая каюта. У вас талантливый декоратор.
Один из хозяев, тот, что сидел перед иллюминатором, сказал:
— Спасибо. Мне приятно, что вам понравилось. Вам уже лучше?
Капитан кивнул, потом подумал, что они, может быть, такого жеста не знают, и сказал:
— Да, гораздо лучше. Могу я задать вам вопрос?
— Пожалуйста, — сказал самый маленький из них, дернув хвостом.
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Хороший вопрос, — сказал один из них. — Ответ на него зависит от вас.
Соренсону такой ответ не понравился. Что, если он скажет что-нибудь не то? Его могут лишить алкоголя. Он проглотил остатки напитка.
— Что вам нужно?
— Ничего особенного, — спокойно ответил другой. — Кое-какая информация, вот и все.
Капитан, прищурившись, смотрел на них. Он вспомнил, какое было у Мелиссы лицо, когда Лана-8 уводила ее прочь.
— Я отказываюсь говорить или делать то, что может принести вред моим друзьям.
— Похвально, весьма похвально, — заметил третий иль-роннианец, словно очнувшись от дремы. — Мы восхищены вашей верностью. Однако мы рискуем нарушить наши служебные обязанности, если не воспользуемся случаем поговорить с одним из самых влиятельных лидеров повстанцев. У меня есть предложение. Давайте поговорим, но ограничим нашу беседу предметами, которые не имеют военного значения.
Соренсон отхлебнул из чашки. Что ж, желание поговорить с ним вполне объяснимо. Предложение звучало вполне разумно. Если они будут задавать опасные вопросы, он не станет на них отвечать. Кроме того, чем дольше они беседуют, тем больше он сможет выпить.
— Кажется, это честная игра… Что бы вы хотели обсудить?
— Наверное, лучше всего будет начать с корабля, — как ни в чем не бывало сказал первый иль-роннианец. — Мы бы хотели знать, каков он изнутри и как работает.
Капитан нахмурился. Ему было трудно сосредоточиться, но когда он в последний раз согласился поговорить о найденном корабле с чужим человеком, ничего хорошего из этого не вышло. Пожалуй, на такой вопрос отвечать не надо.
Соренсон постарался принять величественный вид.
— Извините, — сказал он. — Я не стану отвечать на этот вопрос.
Маленький иль-роннианец, похоже, удивился.
— Почему? Ведь корабля уже нет здесь. Какой от этого может быть вред?
Капитан раздумывал над этим, наливая себе выпивку. И впрямь, никакого вреда — корабль улетел, и иль-ронниан-цам все равно до него не добраться. Даже Делла согласилась бы с этим.
Вино, бренди, ликер или что там было, усваивалось очень хорошо. Капитан стал заметно веселее. Что ж, можно порассказать им баек. Он усмехнулся.
— Да, вы правы. Корабль улетел, и ладно. Там на борту было просто жутко. Все эти высохшие тела, все еще сидящие в рубке за пультом. Кошмарные твари с тремя руками и четырьмя глазами. Они там провели не меньше тысячи лет… Да еще роботы — огромные, страшные, это они обслуживают корабль, и они гонялись за нами, — Соренсон сделал паузу, отпил немного из чашки, посмотрел на своих слушателей, которые зачарованно внимали, и продолжал свой рассказ. Интересуетесь кораблем? Ну так я вам устрою такой корабль, что вы его не скоро забудете.
Рола-4 прижимала к груди Нидера-33, а солдат тащил ее к штабной палатке. Что они хотят с ней сделать? Уже много дней прошло с тех пор, как солдаты отобрали у нее пластиковый диск. Она провела эти дни в каком-то закутке, в постоянном страхе, не имея возможности связаться с Богом.
Было грязно, под ногами расползалась глина. Рола-4 посмотрела налево и увидела зону сдерживания номер два, в которой стало еще больше пленниц, и искореженные укрепления — следы недавнего нападения. Все лица повернулись к ней, на них читалось любопытство — что с ней будет, — и радость, что это происходит не с ними.
Сердце Ролы-4 колотилось так сильно, словно пыталось вырваться из грудной клетки, солдаты открыли дверь и втолкнули ее в помещение.
Внутри было пусто, пол покрывала грязь, в одном углу помещался переносной обогреватель, в центре стоял стол, сделанный из снарядных ящиков и досок, за которым сидел какой-то иль-роннианец. На Рону-4 он посмотрел с презрением.
Рола-4 применила ту тактику, которой всегда пользовалась при общении с завоевателями. Она повесила голову и уставилась в пол. Нидер-33 запищал и попытался слезть с рук.
— Ты — конструкт Рола-4. — Из-за неполадок в трансляторе голос звучал как лязганье.
— Да.
— Тебя обвиняют в измене иль-роннианскому народу.
Рола-4 пыталась понять, что ей говорят. Измена? Что это означает?
— Я ничего плохого не хотела. Бог разговаривал со мной, а я слушала.
Илъ-роннианец сурово посмотрел на нее.
— А еще повторяла его слова другим.
— Да, это он мне так сказал.
— А мы тебе запретили.
Рола-4 пожала плечами.
— Повиновение Боту — часть моей жизни. Я не могу не слушать его, как не могу летать по воздуху.
Илъ-роннианец, опытный ксенолог, понимал, что это так и есть, но продолжал в том же духе:
— Вина есть вина. Ты совершила преступление и должна расплатиться за это.
— Как расплатиться? — с ужасом спросила Рола-4.
— Смертью.
Рола-4 крепко прижала к себе Нидера-33.
— Смерть? За разговор с Богом? А мой ребенок? Вы убили его отца, убьете мать…
Иль-роннианец взмахнул хвостом.
— Я не изобретаю наказания, а привожу их в действие. Ты разговаривала с машиной, которая называется «Бог», разносила его лживые слова и должна быть наказана. Если только…
Пауза была сделана намеренно. У Ролы-4 зародилась надежда.
— Если что?
— Если только ты не захочешь исправить ущерб, который нанесла.
Рола-4 не понимала толком, чего от нее хотят, но очень хотела остаться в живых.
— Что мне надо будет делать?
— Ничего особенного, — заверил ее иль-роннианец. — Ты просто вернешься к своим людям, поищешь тех, кто там у вас главный, и предложишь свою помощь.
