Мария Семенова - Парадокс Ферми
— Негр, что ли? — ничего не понимая, нахмурился Брагин.
— Нет… — Щепов то ли усмехнулся, то ли оскалился, было не понять. — Это сущность из него прёт… внутренняя чернота. Однажды я исхитрился, сфоткал его, а снимок отнёс к своим, на Лубянку, чтобы прокинули по «программе близнецов». И вот чудеса… Программа почти стопроцентно отождествила Чёрного аж несколько раз… с каким-то эсером-террористом, затем с конником Будённого… и наконец — с командиром заград-отряда в годы Великой Отечественной… Сколько же этому гаду лет? Люди столько не живут… — Щепов замолчал, дёрнулся, и по зелёной щеке сбежала слеза. — И он, сволочь, ещё поживет, а я… Влез куда не надо… не в своё дерьмо… теперь вот хлебаю…
В шею точно потянуло ледяным сквозняком, Брагин ощутил, как шевельнулись волосы на затылке. Он всю жизнь довольно скептически относился к потусторонним чудесам, не верил ни в порчу, ни в сглаз, ни в чёрную кошку, но в словах умирающего была какая-то страшная правда, и он молчал, не представляя, что тут можно сказать.
— И вот ещё что, тёзка, — передохнув, выговорил Щепов. — Ты… мечтал ведь прикупить домишко в Орехово?.. Откуда знаю?.. Короче, у меня там фазенда, от деда ещё… Так вот, забирай. Не хрен финансы разбазаривать… Бери, тёзка, владей, нотариус в курсе… Мне-то уже ничего не надо, я сам скоро к деду… Я, Коля, напоследок хочу одного…
Он обессиленно прикрыл глаза, и Брагин наклонился поближе: вдруг всё-таки удастся порадовать уходящего в вечность? Но синюшные губы Щепова скривились в жуткой ухмылке, и он выговорил:
— Подъехать бы на «Граде»… и со всех сорока направляющих… бабахнуть по этому бля…
Он не договорил. Его тело вдруг выгнулось судорожной дугой, а изо рта вместе с кладбищенской вонью вылетел крик. Жуткий, надсадный, полный страдания и невыносимой тоски. Ничего человеческого в нём уже не было — так кричит погибающее в муках животное.
— Всё, всё, всё, посторонние уходят, — влетела в палату Вера Павловна, сопровождаемая медсестрой и врачом.
Разом склонившись над кроватью, они стали что-то делать, включать дополнительные приборы, опорожнять шприцы… А Щепов всё кричал, и Брагин отчётливо слышал его голос в коридоре, потом в холле и чуть ли не за рулём служебного «Мерседеса».
Больше всего ему хотелось тоже заорать, вернуться и поставить жирную точку. Выстрелом. Пусть уж лучше сразу, чем вот так, под никчёмными капельницами, в неизвестно чем заслуженных муках…
А ещё Брагину хотелось поехать в Москву, отыскать там господина Чёрного и проверить, помогут ли тому астрал и пентаграммы против спецназовской пули. Маг ты, волшебник, колдун или экстрасенс — нам по хрен. Кровь на разрезе у всех одинаковая — красная…
Узер. Братья
Первым, кого он увидел в буферной зоне на выходе из Портала, был безутешно грустный кредорбиец с явственными следами побоев на худой горбоносой физиономии. Тут же, на каменной скамеечке, сидел второй, для разнообразия курносый, и у его ног на корточках расположилась группа аборигенок, все как одна — на редкость хорошенькие. На обращённых кверху мордашках светился неземной восторг, приправленный здоровой порцией страха.
— Прошу прощения, достопочтенные… — подошёл к вновь прибывшим горбоносый. — Кто здесь уважаемый естественнорождённый Хра?
Ему показали, и он с поклоном вытащил зачехлённый «Джед»:
— Вот, приказано отдать. Заложено три проверенных образа. Один комплексный, собирательный, — солнцеглазый сокол с распростёртыми крыльями, летящий сквозь пространство. Прошу вас, пользуйтесь на здоровье.
Он украдкой, почему-то с ненавистью покосился на Хра и отошёл, ощутимо хромая.
Исет, державшая Узера за руку, тихо сказала подруге:
— Ого, ты только посмотри… У них тут, случаем, не матриархат?
К ним как бы не спеша, но буквально гоня перед собой волну могучей энергии, зримо раздвигавшей то самое пространство, приближалась крупная кредорбийка. С головы до пят — лидер. Не карикатурная командирша, готовая чуть что сорваться на беспомощный визг, а истинный командир, за которым нешуточной крутости мужики с боевым кличем рвутся в огонь. Судя по лиловому цвету кожи, воительница происходила из северных хигрян, славившихся мужеством и силой. По мнению Узера, её портили только глаза. Наглые, распутные и злые, с хитрым, липким, оценивающим прищуром ветерана безопасности и правопорядка. Впрочем, не всякий ещё отважился бы посмотреть ей в глаза.
— Уважаемые вновь прибывшие, немного внимания, — отрывисто поздоровалась она. — Меня зовут Маат, я здесь отвечаю за порядок. Пожалуйста, встаньте в линию, приготовьте идентификационные чипы к осмотру! — Привычно проверила билеты, указала рукой. — Платный терминал во-он там, слева от входа. Пункт приёма продукции и вещевой ларёк — справа. Сам вход, он же выход, перед вами. Завтра мы не работаем — профилактика оборудования, так что всё необходимое вам лучше приобрести сегодня. Выбор достаточно широкий: оружие, медикаменты, дивитол, биостимуляторы последнего поколения. Очень советую купить респираторы: в здешнем климате без подготовки бывает тяжеловато дышать. Если возьмёте сразу упаковку, получите двадцатипятипроцентную скидку. За две упаковки…
И, предоставив новоприбывшим гадать о благах, которые давало приобретение сразу двух упаковок (нужных? или всё-таки не особенно?..) респираторов, по-хозяйски направилась к скамейке, где томились двое кредорбийцев:
— Вы что это, достопочтенные, забыли про свой давно уже использованный лимит? Ишь понабрали. — И она принялась пересчитывать аборигенок по головам. — Да ещё и без вакцинации небось, про обработку от паразитов я уж молчу… И не просите — не пропущу!
— Творцы, Маат, да что ты действительно? — Горбоносый вскочил, в амбразуре подбитого глаза полыхнула бессильная скорбь. — Неужели договориться нельзя?
— У нас инспекторская проверка на носу, Хор, — сказала, как отрезала, Маат. — Вы с Вером уехали и забыли, а мне тут жить. Какой-либо вывоз возможен только в виде биоматериалов. Могу позвать Хеха, если у вас есть чем ему заплатить. Разделочная вроде свободна… Ну что, звать?
— Зови, — синхронно закивали курносый и горбоносый. — Не бросать же добро.
Вскоре подошёл хмурый тип с беджем «Координатор», поднял туземочек, живо построил в колонну и привычно повёл налево, куда-то в боковую дверь. А они всё оглядывались на своих повелителей, всё старались поймать их взгляды, и чистые личики сияли таким истовым, неземным благоговением…
Только Хра, Узер и остальные новоприбывшие этого уже не видели — их увели в другой конец зала, где располагался упомянутый Маат вещевой ларёк. Цены в нем были такие, что Мехен-Та выругался, Исет закатила глаза, а Джех вполголоса прокомментировал:
— Мы тут, похоже, до конца дней на дивитол будем работать…
Узеру очень захотелось напомнить хербею, по чьей инициативе они во всё это вляпались, но он промолчал. От мелочной ссоры никому уж точно лучше не станет.
— Определяйтесь, уважаемые, — невозмутимо посоветовал продавец. — Мы скоро закрываемся, сегодня короткий день.
Действительно, свет в опустевшем зале очень скоро стал меркнуть. Тяжёлые створки ворот со скрежетом пришли в движение и медленно, но неотвратимо стали смыкаться. Новоприбывшие поспешили к выходу, поднялись по вырубленным в скале ступеням (Узер прислушался к себе и решил, что естественный камень под ногами ощущался совершенно иначе, нежели высокотехнологичные материалы Кредорби), наконец-то подставили лица ветру нового мира…
…И разом, все как один, застыли в восхищении. Какой простор!..
Оказывается, сколь угодно яркая голографическая картина не передавала и сотой доли величия и красоты распахнувшейся перед ними картины. Девственная природа. Могучая неукротимая река… А сколько зелени! И есть ли предел бесконечным переливам и оттенкам зелёного? Может, это и есть цвет настоящей жизни?.. И дышалось здесь, что бы ни говорила Маат, необыкновенно легко, воздух хотелось смаковать, как изысканное вино. Он отдавал цветами, травами, лесом, свежестью водяных брызг… Какой ларёк, какие цены на дивитол?! В это мгновение Узер понял, что, даже если его прямо сейчас почему-либо выдернут отсюда и отправят обратно, деньги назад требовать будет грешно.
Спасибо тебе, Игра, уже за то, что довелось увидеть такое…
Потом Узер обратил внимание, что их никто не встречал. Хотя и предполагалось, что встретят.
Он даже хмыкнул про себя: ещё одна подножка судьбы, вечно у него всё складывалось не как у людей… И одёрнул себя: да какое, на что жалуешься, по самому скверному варианту ты был бы здесь один, а между тем с тобой Хра и его спутники, да, страшноватые, но с ними не страшно ничего, с тобой две милые подружки, и вообще — можно ли пропасть в этакой благодати? Лес наверняка полон плодов, а в реке непременно водится рыба, и ребята Хра, конечно же, знают, как всё это собирать, ловить и готовить…
