Михаил Парфенов - Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную!
Последнее совещание командиров перед наступлением проходило в конференц-зале. Оно было коротким, но эмоциональным. Мест не хватало, люди сидели и стояли в проходах. Командор Волков хотел лично прибыть, чтобы поддержать нас, но у него оказалось слишком много хлопот. Собранием руководил Советник Броуди.
– Друзья, – начал он свою речь, – перед нами сейчас стоит наиважнейшая задача – переломить ход войны. Человечество еще ни разу не находилось так близко к краю пропасти. Чужаки стремительно захватывают позиции и, если мы сейчас не остановим их, нас сотрут с лица Земли.
В зале прошел ропот. Атмосфера накалялась. Броуди сделал успокаивающий жест и, дождавшись, когда командиры поутихнут, продолжил:
– План операции вы уже знаете, поэтому я не буду останавливаться на этом моменте. Я хочу сказать о другом. Многое из того, что было сделано за последнее время, совершено вами – солдатами из сорок третьего года. Вы дали нам надежду на победу, и мы многому научились у вас. И теперь, надеюсь, вы снова не подведете. Враг наш силен, но и у него есть слабые места. Врезать по их задницам – вот наша задача!
Люди зааплодировали. Все верили в победу, никто не сомневался в успехе.
– Вся информация, касающаяся предстоящей операции, уже есть на ваших мониторах. Я прошу еще раз вдумчиво с ней ознакомиться. У нас нет права на ошибку.
Мы поднялись с мест и направились к выходу. Шли молча, каждый сейчас думал о поставленной задаче, внутренне готовясь к предстоящему сражению.
– Как чувствуешь? – спросил у меня Вольфганг. – Мы справимся?
Мне хотелось подбодрить друга или отшутиться, но я решил ответить прямо:
– Не знаю, Вольф. Но думаю, что ты прав, и Господь направит нас, ведь мы поможем ему избавиться от сатанинского отродья.
– Кто знает? – Немец вдруг остановился, лицо его помрачнело. – Сейчас я понимаю, что там, на Восточном фронте, я ничем не отличался от этих чужаков, сам был таким же исчадьем ада…
Я не нашелся, что ему ответить.
Глава 11
В ангаре около своих боевых машин собирались летчики. Командиры эскадрилий давали последний инструктаж, механики суетились, готовя катера к старту. Сотни разнообразной техники заполняли ангар. Тут находились большие пузатые корабли, перевозящие к месту назначения десант, тяжелые танки и артиллерийские установки. Длинные, как стрелы, бомбардировщики, готовые осыпать головы врагов тысячами мощнейших бомб. Штурмовики и истребители. Гигантский муравейник ожил и зашевелился. Такой массированной атаки на врага еще никогда не предпринималось.
На борту моей машины, кроме опознавательных знаков Вооруженного Департамента Земли, было выведено «ИЛ-XXII». Сделал это Вольф несколько дней назад. Я застукал его ковыряющимся у левого борта моего катера и, естественно, решил полюбопытствовать, чем это он там занимается. Вольфганг, заметив меня слишком поздно, встал в позу праздного человека и быстро убрал руки за спину.
– Ты чего тут делаешь? – спросил я его.
– Эээ… – замялся он. – Ничего.
Говорил он равнодушным будничным тоном, но я слишком хорошо знал засранца, и провести ему меня не удалось. Я молча смотрел на него, недобро прищурившись. Забывшись, Вольф почесал нос пальцами, они были перемазаны в краске.
– А ну, отойди! – Я силком отстранил его от катера и замер, разинув рот.
На борту моей машины красной краской здоровенными буквами было выведено «…ХУ…». Чего-чего, но такой подлости я от него ожидать не мог!
– Это что такое?! – во мне закипала злость. – Чем же я так обидел тебя, что ты меня обосрать хочешь перед всей эскадрильей?!
Вольф окончательно смутился, явно не понимая, о чем я говорю.
– Я… Это…
– Это Степан тебя научил словам непотребным?
И тут я увидел валяющийся на полу, измазанный той же краской пластиковый трафарет, на котором было филигранно вырезано – «ИЛ-XXII». Я застукал Вольфа слишком рано, он успел только слегка пройтись краской по центру надписи. У меня не было слов. Вспомнил, как Степан после тяжелого боя нарек этим прозвищем мой катер, и рассмеялся. Шульц все еще ничего не понимал.
– Хотел тебе приятное сделать, – извиняющимся тоном произнес Шульц. – Не думал, что это тебя так расстроит.
– Да все в порядке! – продолжая смеяться, ответил я. – Спасибо, брат!
Я протянул ему руку, и Вольфганг крепко пожал ее, измазав меня в красной краске.
В сегодняшней операции участвовала не только наша база. Со всех очагов сопротивления через несколько минут должны были взмыть в небо тысячи катеров. Мы собирали стальной кулак и были готовы обрушиться на инопланетных чужаков.
Я гордился, что участвую в этой беспрецедентной операции. Но нервы были на пределе, ожидание взлета томило, а потому вздохнул с облегчением, когда на экране возникло лицо Советника Броуди.
– Всем экипажам! – произнес он ровно, а потом взорвал эфир басовитым рыком: – Впере-ед!
Сотни катеров взмыли в воздух, словно гигантский пчелиный рой. Они выстраивались по нескольку машин на площадке и уносились вперед по стартовому коридору. Все происходило невероятно быстро и слаженно, время было рассчитано по секундам.
Скоро подошла очередь моей эскадрильи, и я отдал приказ:
– Полный газ! Набираем высоту и сразу становимся в строй.
Семь штурмовиков и восемь истребителей помчались за мной к клапану, отделявшему ангар от внешнего мира. Моя усиленная эскадрилья, которой предстояло разрушить штаб белесых созданий. Командование не рискнуло посылать на задание больше машин, опасаясь, что крупные силы будут обнаружены врагом, а нам в таком составе проще проскользнуть и затаиться. Я предлагал забросить к логову несколько таковых групп, но и это сочли рискованным. Ведь попадись одна такая чужакам, они тут же просчитают, что могут быть и другие. Решили, пусть твари думают, что отчаявшееся человечество вышло на свою последнюю битву.
И такие мысли были оправданны, по себе понял. Если количество боевых машин в ангаре поразило меня, то на высоте я был ошарашен. Небо в одночасье стало тесным. Казалось, все пространство заполнено до предела и уже нет свободного места даже птицам. Техника зависла в воздухе, ожидая приказа о начале выполнения боевой операции.
Задача штурмовиков была простой – нам необходимо затаиться на подступах к цели и оставаться необнаруженными, пока основная эскадра не вытащит на себя корабли чужаков. После того как основные силы ввяжутся в бой с врагами, втянут их в битву и, отступая, уведут их подальше от штабов, мы под прикрытием истребителей поднимемся в воздух и ринемся на слабо защищенные цели. Только так, «под шумок», штурмовики смогут добраться до логова зверя. На помощь нам придут диверсионные отряды, которые будут уничтожать зенитные орудия врага, а потом зачистят норы после нашего штурма.
Прозвучал приказ о начале движения. Наши катера борт к борту полетели к намеченной цели.
– Как ты там, Вольф? – спросил я прикрывающего мою машину истребителя.
– Иду за тобой, обзор отличный.
– Хорошо. Ребята, до подлета к позиции – режим радиомолчания.
Местом нашей дислокации был небольшой сектор в Подмосковье. Далее по сигналу надо было выдвинуться к вражескому штабу. Понятно, что не все достигнут цели, но кто-то вполне мог прорваться.
Я на своем «Ил-XXII» вел эскадрилью. Погодные условия благоприятствовали нам, было облачно, накрапывал мелкий дождик, но на экран выводилась четкая картинка, будто мы летели ясным днем. В такой облачности у нас больше шансов пробраться беспрепятственно к намеченной цели.
Вспомнил, как профессор Левин рассказывал о вражеской технике, устроив «новоприбывшим» лекцию.
– Самое странное, – говорил он, – что нам так и не удалось разобраться в их оборудовании. Лучшие наши программисты и механики работали над этим, сутками напролет ковыряясь в нем, но нисколько не продвинулись. До сих пор системы связи, слежения, управления, работа двигателей и прочее – для нас тайна за семью печатями. Мне было проще забраться в мозги «генерала» чужаков, чем в простой на вид механизм. Думаю, что они действуют как-то централизованно и при захвате нами агрегата противника вся аппаратура в нем надежно блокируется. Уверен, что нам это все-таки удастся, но время поджимает, а результатов пока нет, и обрадовать мне вас нечем.
Мы действительно ничего не знали о работе их «крабов», «шил» и других боевых кораблей, но нам было известно другое – они горели. Мы могли их бить, остальное не имело значения. А уж если нам удастся разгромить их штабы, то победа будет не за горами.
В полете я чувствовал себя абсолютно уверенно, прошло то волнение, которое испытывал при старте. Полностью сосредоточился на работе. Надо было незамеченными подобраться к логову как можно ближе. Наша точка находилась в том месте, где когда-то был Серпухов, ставший позднее частью Подмосковья. Да, разрослась Москва!
