Вячеслав Шалыгин - Лучшая защита
— Да-да, конечно, — торопливо согласился Добровский и быстро пошел за Виктором… …Примерно через сотню шагов они нашли еще одну винтовку. Крови на ней не было, а счетчик боезапаса показывал «48». Попов внимательно обследовал траву и кусты, но ничего подозрительного не нашел.
— Похоже, она просто бросила винтовку и пошла дальше…
— Тогда не все потеряно, — с облегчением сказал Добровский, и они побежали по узкой просеке… прорубленной группой Ханта…
* * *…А примерно час спустя на развилку, где когда-то расстались группы Эужена и Рика, вышли девять одетых в камуфляж бойцов. Все они были сильно обозлены, а один еще и легко ранен.
— Вот, значит, как… — рыкнул лидер отряда. — Запутать нас решили, чумазлы городские… Хорнет, проверь следы… Август, за тылом следи, не верти башкой, не то оторву на хрен!
— Справа следов больше, — сообщил Хорнет.
— Значит, пойдем туда. И смотрите по сторонам, обезьяны! Если появится новый стрелок, кто первым его уложит, получит приз от капитана.
— Как бы их стрелки сами все призы не заполучили, — буркнул один из пиратов. — Первый-то троих наших до полной негодности просверлил и Керка вон зацепил слегка…
— Молчать! Сам все знаю. Дальше сделаем так: Боб, Керк, пойдете налево, связь держать постоянно. Как только выйдете на Жуткую Плешь, сразу вызывайте второй модуль. Без поддержки к беглым не суйтесь. Кто знает, сколько их куда умотало. Может, пополам…
— Вправо больше, — оскорбился следопыт Хорнет.
— Нас придержал вообще один. А сколько мы его обкуривали, пока не прищучили? Полдня на него потратили! Мало?! То-то… Все, кончай базар, остальные за мной! Разошлись!..
5
Тропинка с каждым шагом становилась все уже, а противные липкие сети паутины все гуще. Оксана с отвращением стерла с лица обрывки паучьих тенет. Можно было набросить на голову сетчатый капюшон, но девушке казалось, что в нем она непременно задохнется. И, уж конечно, испортит остатки прически. Пока что на голове сохранялась хотя бы видимость порядка, чего не сказать о макияже и тем более о мыслях. В них был полный сумбур. Леденящий ужас не отпускал, и даже страшная усталость не могла выдавить его из души. Хотелось упасть и затаиться, отдохнуть хотя бы несколько минут. Ноги уже едва передвигались, а дыхание было частым и болезненным, но Оксана продолжала идти. Не из упрямства и не от избытка силы воли. Ей было страшно, и поэтому ничто не могло ее остановить.
Из зарослей то и дело доносились пугающие звуки и подозрительные шорохи, кто-то угрожающе рычал, сопел и трещал сухими ветками. В кронах деревьев и переплетении лиан кричали птицы или мелкие звери. Некоторые из воздушных корней вдруг оживали и тянулись к Оксане, покачивая плоскими змеиными головками. Из густых пологов паутины то и дело спускались на тонких нитях огромные мохнатые пауки, а под ногами хрустели разнообразные жуки и какие-то личинки…
Все это было невыносимо. Пожалуй, даже хуже, чем оказаться запертой в горящем космолете. Почти так же плохо, как сутки обходиться без ванны и не иметь возможности остричь сразу два сломанных ногтя.
Боже, как же это было глупо — попасть в такие ужасные условия!
Пот со лба скатился по векам, и Оксана не успела его вовремя стереть. Глаза защипало, навернулись слезы. Ну вот, теперь макияж поплывет окончательно. Девушка по привычке потянулась за зеркальцем, но сумочки на плече не было. Только этот ужасный тяжелый рюкзак за плечами и ружье…
О ужас! Где же ружье?! Как можно было его потерять?!
А впрочем, какая разница? Все равно непонятно, как им пользоваться. Да и не станут пираты стрелять в красивую молодую женщину. Не совсем же они нелюди. Обычные мужики. Им улыбнешься, построишь глазки, они и растают. Хотя могут и не растаять. Сорвут комбинезон, завалят на траву… В животе потеплело, а затем все резко оборвалось… Фу-у… Какая гадость!.. Ложиться голой спиной на этих жуков и на противные личинки… Оксана передернула плечиками. Но главное, чтобы потом не бросили, взяли на свой корабль…
Она вздохнула. По поводу благородства современных мужчин она давно уже не обольщалась. Они и цивильные-то все как один проходимцы и хамы, а уж пираты… Когда эти самцы чувствуют безнаказанность, им в голову лезут такие ужасные мысли!.. Групповое изнасилование в самых извращенных формах может оказаться далеко не худшей их фантазией. А обстановка для фантазирования самая подходящая: дикая планета, полные вены адреналина, беззащитная девушка…
Оксане стало себя ужасно жалко. Нет уж, лучше выйти к своим. Правда, они либо тюфяки, как Слободан, либо попугаи, как этот Хант, но хотя бы не опасны для жизни. Максимум, чего от них можно ожидать, — навязчивых домогательств, но с этим Оксана давно научилась справляться. В крайнем случае можно будет и уступить. Одному-двум тактичным джентльменам — это не целому экипажу озверелых наемников, не затруднит…
Ах, зачем побежала?! С Добровским и Виктором было так надежно. Но возвращаться на то ужасное место… ни за что! Может быть, остановиться и подождать, когда они догонят? А если это будут не они, а пираты? Нет, надо идти. Надо догнать Ханта. Он так откровенно поглядывал… Если намекнуть на возможность романа, точно не бросит. И хотя он попугай, выжить с ним в этих джунглях реальнее, чем с другими. Ну, может, за исключением Виктора или того… настоящего мужчины, который так благородно остался у развилки, чтобы задержать пиратов. Оксана снова вздохнула. Да, с тем безымянным спутником она бы чувствовала себя абсолютно спокойно, но его, наверное, нет в живых. Очень жаль… Остаются Виктор и Хант. Первый моложе и гораздо симпатичнее, но пока он где-то потерялся, и нет гарантии, что найдется, а Хант…
Лес вокруг начал редеть, и вскоре просека исчезла. Оксана растерянно оглянулась. Заросли стали прозрачными настолько, что сквозь них можно было проходить не вырубая кусты. Девушка попыталась найти хоть какие-то следы, сломанные ветки или примятую траву, но ничего не нашла. Группа Ханта словно испарилась с этого места. Оксана почувствовала, как к горлу подступил ком, а из глаз немедленно брызнули слезы.
Это было несправедливо! Натерпеться такого страха, так вымотаться — и все зря?! Проклятая планета!
— Что ж вы так убиваетесь? — донеслось из-за кустов. — Идите сюда…
Оксана всхлипнула еще пару раз и утерла слезы. Но с места не сдвинулась.
— Не бойтесь, это я, Герберт. — Из чащи действительно выглянул Герберт.
У Оксаны вырвался вздох облегчения.
— А где остальные?
— Хант, Инга и Слободан недалеко, в лагере…
— В лагере?
— Импровизированном. А я тут дежурю на всякий случай. А ваши где?
— А-а… А мои… отстали. Они там нашли… Мак застрелился.
Герберт отвел потемневший взгляд:
— Да, к сожалению, мы не успели его остановить.
Оксана ему не поверила. Слишком он был напряжен, и голос дрожал, как у пойманного с поличным преступника. Не закоренелого, а вот именно такого, впервые в жизни согрешившего. Да и потом, даже Оксане было ясно, что группа Ханта ушла гораздо раньше, чем прозвучал тот одиночный выстрел, на звук которого отправился несчастный Рамирес.
— А Рамиреса сожрали звери, — печально добавила Оксана.
— Вот это да! — оживился Герберт. Было видно, что он рад смене темы, хотя радоваться было совершенно нечему. — Какая трагическая нелепость!
— Их тут очень много. Рамирес стрелял и, кажется, убил одного, но его все равно съели…
— Кошмар! Идемте, я провожу вас в лагерь…
— Я сама, а вы лучше встретьте Добровского и Виктора. Они скоро должны прийти.
— Хорошо. Тогда идите во-он туда, видите просвет? Вот на него и ориентируйтесь. Там будет овраг и на дне ручей. Спуститесь к нему и пройдите немного вниз по течению.
— По течению — это куда стекает или откуда вытекает?
Герберт ухмыльнулся, как обычно это делают мужчины, если считают вопрос женщины глупым, но не настолько, чтобы рявкнуть в ответ какую-нибудь гадость.
— Вниз — это куда стекает. Бросьте в воду щепочку и идите за ней.
И он снова ухмыльнулся. Мужлан. Неужели так трудно понять, что не все на свете понимают некоторые условности одинаково? «Вниз по течению…» Как будто можно идти вверх «по» течению и вниз — «против» него!
Оксана в отместку не одарила Герберта даже намеком на дежурную улыбку и пошла к просвету между высокими деревьями… …Лагерь расположился в двух десятках метров от ручья, там, где овраг расширялся и становился неглубоким. Состоял лагерь всего из одной надувной палатки. Перед ее входом Хант старательно разводил костер, а Инга, что-то ему негромко объясняя, распаковывала пищевые концентраты. Слободан своего присутствия ничем не выдавал, но, наверное, и он был где-то неподалеку.
— Здравствуйте, — сбрасывая на землю рюкзак, сказала Оксана. — Обед готовите?
