Денис Агеев - Страж границ (СИ)

Тьма… Я окутан ею, пронизан вдоль и поперек. Я сам являюсь ее частью.

Я шел в ней. Или летел. Или плыл. Может быть, стоял на месте. Не знаю. Я не чувствовал тела, ничего не слышал и не осязал. Даже тьму эту не видел, но ясно осознавал, что нахожусь в ней. И ощущал посторонним шестым чувством, что, помимо меня, здесь находится кто-то еще. Такая же тьма, что и вокруг, но в то же время иная — живая, а точнее, одухотворенная.

Их, этих неосязаемых некто, здесь много. Тысячи, может, миллионы. Не знаю. Счет не имеет значения. Нет даже такого понятия. Главное, что они здесь. И они — часть меня, а вернее, часть того, к чему принадлежу я. К чему-то огромному, неизмеримому, стирающему границы индивидуальности и заменяющему «я» на «мы».

Мы находились здесь не просто так. Мы собрались, чтобы решить нечто очень важное. Правда, я не совсем понимал что именно. Правильнее сказать, я понимал лишь часть всего замысла.

Я ощущал множество целенаправленных мыслей, каждая из которых была нитью общего полотна плана. Мы ловили их, собирали и пытались соединить в общий пазл. И постепенно нам открывалась суть всего замысла. Мы должны подготовить некое Перерождение, должны дать своей внутренней силе правильное направление для достижения Великой Цели.

Трудно сказать, как долго все это происходило, ибо в этом месте нет времени. Либо оно имеет совершенно иную форму. Так или иначе, но я начал ощущать изменение в пространстве. Нечто вроде движения. «Мы» стало опять распадаться на отдельные «я».

Витающие повсюду мысли постепенно рассеивались, все мною ощущаемое стало отдаляться, отдаляться, отдаляться. И я вновь окунулся в непроницаемую безмолвную тьму.

Глаза открылись будто сами по себе. Вот только что я был во тьме, а теперь снова находился в кабинете управительницы.

Тело онемело, даже остались те же ощущения, что появились при наваждении. Мир ощущался не в полной мере, а будто откуда-то со стороны.

И тут я почувствовал взгляд Алоно, прямо физически почувствовал. Словно она царапала меня им, как лезвием. Было в ее глазах что-то гипнотическое, нечто, заставляющее не думать ни о чем, кроме того, что она потребует.

— Теперь ты узнал меня? — прозвучал ее голос.

Я же как будто разделился на две половины. Одна пыталась бороться, вторая, спокойная, заставляла подчиниться воле Алоно. И почему-то твердила, что управительница — такая же, как я, и что она хочет мне помочь.

— Я… я не понимаю, что происходит! — Пока что верх над волей держала первая половина.

— Ты пытаешься бороться. Не нужно. Дай волю своей внутренней силе. Открой душу, — продолжал течь ее тихий голос.

— Кто ты? Кто?

— Для этого мира мы — те же, кем и были ранее. Для нашего же истинного мира мы все — одно целое, хоть и разделены на множество частей. Ты должен принять это. Но ты почему-то сопротивляешься.

— Я… я… — И тут я начал ощущать, что моим разумом стала овладевать вторая половина.

— Не сопротивляйся, — тихо попросила Алоно. — Это твой путь. Ты должен пройти его.

— Это мой путь! Это мой путь! — вторил я ей, как заведенный.

— Да, — улыбнулась управительница, не сводя с меня щипающего душу взгляда. — Я вижу, что Сопряжение прошло успешно. Но почему ты по-прежнему не узнаешь меня?

— Я узнал тебя, — также спокойно ответил я.

Голова шла кругом, мысли суматошно переплетались. Начал путаться в воспоминаниях. Я… Кто я? Человек из мира Земля или кто-то другой? То, что передалось мне при наваждении, вдруг обрело сакральный смысл. Я действительно был там. Ощущал тьму, чувствовал мысли, был одним из того великого всеобъемлющего «мы». Но тут из глубины сознания вырвалась гряда человеческих воспоминаний. Она обрушилась на чужеродную тьму, стараясь смять ее, загнать как можно глубже. Нет, я всегда был человеком, родился и вырос на Земле.

— Ты опять сопротивляешься, — с сожалением сказала Алоно, во взгляде появилось нечто новое, угрожающе-пугающее. — Твоя человеческая сущность не способна понять Великой Цели, но этого и не требуется. Ты должен лишь поддаться велению внутреннего голоса.

Меня затрясло, прямо забило в конвульсиях. Я повалился на пол, не в силах что-либо сделать. Во мне билось два существа, две части моей души.

Женщина смотрела на мое извивающееся в агонии тело и не смела вмешиваться. Хотя нет, она уже вмешалась, и сейчас наблюдала за развитием событий.

Но тут произошло то, чего ни я, ни управительница ждать никак не могли.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла женщина преклонных лет в темной длиннополой одежде. Лицо, как и у всех местных, вытянутое и бледное, голова седая, глаза серые, мудрые. Тонкие морщинки, как замысловатые узоры, покрывали лоб и виски, сползали на щеки.

— Что здесь происходит? — строгим голосом спросила она.

Агония понемногу стала стихать, и я начал медленно приходить в себя. Но голова по-прежнему кружилась, да и все тело, ослабшее и обмякшее, слушалось плохо.

— Кто… как ты посмела врываться в мой дом? — холодно, но с самообладанием спросила Алоно.

— Я попыталась ее остановить, но она меня не слушала… и еще она сказала, что… — раздался голос девушки, что встретила меня у ворот.

— Я из Ордена Шину. Именем Закона о Праве и Порядке я желаю знать, что вы делали здесь с этим мужчиной, — перебила Мио новоприбывшая, указывая на меня.

— МЫ беседовали, — спокойно ответила управительница.

— Зачем? В Рильо правилами запрещено принимать мужчин.

— Мы его не принимали. Он заплутал. Стража взяла его, подумав, что он чей-то осведомитель. Я же решила допросить его сама. — Тон управительницы оставался уверенным.

— Допустим, что так и было, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Но почему он весь трясется? Вы его били?

— Нет. Ему стало плохо. Я хотела его отвести к лекарю, но тут явились вы и…

— Это все ложь! — чуть прикрикнула женщина в длиннополой мантии, но беззлобно, так, для проформы. — Что вы с ним делали? Отвечайте!

— Только допрашивала.

Женщина несколько долгих мгновений буравила Алоно подозрительным взглядом, потом вздохнула и снова заговорила:

— Именем Закона о Праве и Порядке я забираю его с собой. — Перевела взгляд на меня. — Вставай, ты идешь со мной.

— Забирайте. Я все равно с ним уже закончила. — Ее пронзительный взгляд соприкоснулся с моим, и мне снова стало не по себе. Я вновь почувствовал, что она копошится в моей душе, выискивает что-то на прощанье.

Я приподнялся, отряхнул одежду, выпрямился.

— Как тебя зовут?

— Андр… Фирбет, — ответил я, все еще путаясь в мыслях.

— Пойдем, Фирбет, — скомандовала женщина и вышла за дверь.

И я, как загипнотизированный, поплелся за ней. Голова пухла от разных мыслей, что плотным коконом сковали мой разум. Управительница, транс, говорящая тьма, ощущение раздвоенности, попытка осознать нечто великое — все это вертелось в голове, как тряпье в стиральной машине. Да еще эта странная женщина, появившаяся под конец. Слишком много событий и слишком мало времени для их осмысления.

Я послушно шел за ней, глядя вдаль. На улице нас буквально окружили. Рабочие, стражницы и ремесленницы встали в плотную шеренгу, будто пытаясь преградить нам путь. Но как только женщина в длиннополой мантии подошла к ним ближе, стена жительниц Рильо вмиг расступилась. Нас пропускали. Злобно сквернословя под нос и недовольно перешептываясь, но пропускали.

Мы подошли к двухколесной телеге, запряженной лошадью (эти животные изрядно отличались от земных скакунов: были более худыми и высокими).

— Садись, — приказала женщина.

Я послушно залез в телегу и сел рядом с местом извозчика.

Женщина шустро забралась на место кучера. Громко гаркнула, легонько ударив скакуна кнутом. Лошадь лениво зашагала, потом пошла рысью.

Рильо отдалялся с каждой секундой, пока и совсем не скрылся за холмом.

Ехали молча. Я попросту не знал, что говорить. К тому же голова еще кружилась, и я плохо соображал. Состояние сродни сильному опьянению.

— Что с тобой делала управительница? — наконец спросила женщина.

— Не знаю, — замотал головой я.

— Я вижу сильное магическое воздействие. Она копалась у тебя в голове?

— Магическое воздействие? — переспросил я и замер. Наверное, даже дышать перестал.

Почему? Да потому, что я впервые в этом мире услышал слово «магическое». Да притом произнесенное на русском языке. Сознание встряхнулось, как от хорошей взбучки.

— Вы кто? — прошептал я, глядя на женщину, что с легкой ухмылкой следила за дорогой.

— Ты все еще не узнаешь меня, Андрей? — От этого вопроса я вздрогнул, вспомнив Алоно. Что это? Де жа вю?

— Что?

— Друг мой, неужели все так плохо? — Теперь она поглядела на меня с тревогой.