Вадим Тарасенко - Прыжок Волка
Эльдира ДарВул, Глава Совета национального спасения, еще несколько секунд ненавидящим, испепеляющим взглядом смотрела на своего собеседника. Руфи СакВока. Тот спокойно выдержал этот взгляд.
— Трус! — и Эльдира вышла из кабинета Главы Верховного Совета Достойных.
Монитор бортового компьютера флайера показал пятикилометровую высоту.
"Пора!" — Сарб решительно вдавил кнопку отключения бортового компьютера.
Но этого было недостаточно. Если возникнет реальная угроза безопасности флайера, спящий, точнее дремлющий электронный мозг проснется и перехватит управление. Мужчина повел глазами по кабине. Сбоку о т кресла пилота в специальной кобуре висел бластер. Весело ухмыльнувшись, Сарб схватил его в руку и навел на панель управления. Он отлично знал, в каком месте располагается бортовой компьютер. Палец утопил спусковой курок. Вспышка. Место, куда попал лазерный луч, обуглилось. Мужчина переключил режим работы бластера на пятьдесят процентов от номинала.
— Пилот флайера, регистрационный номер 6К678С немедленно осуществляйте посадку!
"Ага, разбежался!" — и вновь палец утапливает спусковой крючок.
И лазерный луч начинает неспешно, обстоятельно вгрызаться в пластик приборной панели.
— Пилот флайера, регистрационный номер 6К678С немедленно осуществляйте посадку! В противном случае открываем огонь на поражение.
"Открывайте, я только этого и жду", — Сарб взглянул на монитор.
Вокруг его вилось не меньше десятка флайеров полиции и службы безопасности. Из-за двери кабины слышались глухие удары — его охранники и очухавшийся пилот показывали служебное рвение, отлично понимая, что сквозь стальную дверь им не пробиться.
"Нет, спектакль точно удастся!"
Между тем, лазерный луч, разделавшись с пластиком, добрался до добычи. Несколько секунд и бортовой компьютер заснул мертвым сном, заснул навсегда. Тут же погас монитор, оставленный без отеческого внимания компьютера. Флайер вздрогнул и стал заваливаться набок.
"Ничего, как-нибудь а до земли я доберусь! — мужчина энергично отдал штурвал от себя, переводя флайер в крутое пикирование. — И тогда пусть Харк выкусит! Сарб не будет гнить на Гамеде ему на потеху".
Двигатель, не выведенный из состояния, форсажа продолжал разгонять флайер. На помощь ему подключилось притяжение планеты.
"Ну вот и все, через минуту все будет кончено. Даже останков не найдут. И это к лучшему. Знаю я этого Харка, приказал бы закопать меня где-нибудь втихую, как бездомную собаку. А так на, выкуси! Эх, жаль только, что этого ублюдка с собой не прихвачу. Ну, ничего. И так нормально!" — Сарбу неожиданно стало так легко, что он весело, беззаботно расхохотался.
Все, итоговую черту под своей жизнью он подвел. И над чертой оказалось не так уж и мало. Служба в Военно-Космическом Флоте, командование тяжелым крейсером, участие во многих сражениях, уничтожение шести звездолетов врага. Потом Служба государственной безопасности. Последняя должность — ее директор. Не все удалось. Откровенно говоря, Харку он проиграл. Ничего. Еще неизвестно, чем кончит Харк. Как бы его «Блестящая», в конце концов, не засунула на рудники Гамеда. А ему, похоже, пришла пора в своей жизни ставить последнюю точку. Жирную точку. Диаметром метров в двадцать.
Флайер с ревом несся вниз. Экран монитора был черным. Сарб взглянул на лобовое стекло, чтобы увидеть своего убийцу — родную планету Арикдну. И вдруг увидел… лицо Мулла. Как тогда, в своем новом кабинете в институте, после того, как оттуда ушли эти болтуны, гордо называющие себя учеными. По настоящему ученым был этот несчастный гомосексуалист Мулл. И вот сейчас, на фоне стремительно приближающейся Арикдны, на него смотрел сухонький старичок с детским лицом и с не по детски пылающими глазами. И снова Сарбу показалось, что ученый хочет ему что-то сказать.
"Поздно, Мулл. Уже поздно. А, впрочем, скоро ты мне все сможешь рассказать в спокойной обстановке. Скоро мы с тобой сможем спокойно сесть в прекрасном саду и под веселое щебетание разных птах долго-долго говорить. О чем? Да обо всем! Я извинюсь перед тобой за то, что грубо, цинично эксплуатировал твою любовь. Скажу, что я нисколько не обижаюсь на тебя за то, что ты сделал, — мысли в голове Сарба стремительно меняли друг друга. Мозг, смирившийся с тем, что ему осталось жить несколько секунд, стремился максимально использовать отпущенное время, стремительно прогоняя через себя гигантский объем информации. — Старик, ты правильно поступил! За поруганную любовь надо мстить! Ты поступил, как настоящий мужчина! И еще этого придурка Норка с собой прихватил. Жаль, что еще одного придурка — Харка с собой не забрал. Ох, я снова о мелких земных делах. Нет, там мы будем говорить о вечном, слышишь Мулл, о вечном! Ты мне расскажешь о захватывающем устройстве этого мира. И я все пойму. Правда, Мулл, пройму? Нет?" — Сарб отчетливо увидел, как детское лицо старика с пылающими глазами отрицательно качнуло головой.
Поблекшие старческие губы шевельнулись, и живой услышал, действительно услышал слова мертвого: "Живи…".
— Живи, — пробормотал Сарб, — ты сказал «живи»? Ты мне здесь хочешь рассказать, в чем дело?!! — осенило его.
И мужские руки отчаянно потянули штурвал на себя. Преданный до последнего своего чипа бортовой компьютер был мертв и уже не мог помочь своему хозяину. Оставались только уже не очень сильные руки пожилого человека, которому вдруг очень захотелось жить. Жить, чтобы разгадать очередную в своей жизни тайну. Жить, чтобы утереть нос этому Харку. Жить, чтобы улыбнуться улыбкой победителя в лицо "Блестящей".
"Весса, ты еще будешь стонать от наслаждения подо мной!"
— А-а-а-а, — мужские руки отчаянно тянули штурвал на себя.
— Он отказался, — выдохнула Эльдира.
— Ну и что дальше? — лицо Рахада Виргула было спокойным. — Если я не ошибаясь, то по вашим законам без твоей и Руфи СакВока подписей рейд куда-либо Военно-космического Флота или его части запрещен.
— Да, Рахад, запрещен.
— Что ж, — после паузы проговорил мужчина, — значить уничтожать кроков мы будем без вас, — и еще через паузу. — Жаль.
— Нет! Наши звездолеты тоже будут участвовать в рейде! С каких это пор фролы не хотят убивать кроков?!
— А как же закон? — чел усмехнулся.
— В законе сказано, что без подписи Главы Верховного Совета Достойных применение Флота невозможно. Имени Руфи СакВока там нет!
— Но, по-моему, Глава Верховного Совета Достойных и Руфи СакВок — это одно и тоже лицо, или я ошибаюсь? — чел вновь усмехнулся.
— Пока одно и тоже, — молодая женщина сделала несколько шагов и вплотную подошла к мужчине. — Рахад, ты поможешь мне, чтобы это не было одно и тоже?
Эльдира стояла так близко от Рахада, что он видел свое отражение в ее зрачках и чувствовал ее дыхание.
— Помогу, Эльдира, помогу.
Губы мужчины и женщины медленно соприкоснулись. Дыхание слилось в одно. Секунда, другая и стремительно растекающаяся вместе с дыханием по телу от точки соприкосновения страсть заполнила мужчину и женщину без остатка. Губы жадно переплелись, руки прижали друг к другу тела, которые не в силах сблизиться еще ближе и, изнемогая от этого, стали извиваться, словно втираясь друг в друга. С треском сорванная одежда полетела на пол, вслед за ней упали тела, не прекращающие лихорадочных усилий для полного соития.
— Эльдира…
— Рахад…
— А-а-а-а — женский крик, как и тела, переплелся с мужским рычанием.
— А-а-а-а, — Сарб изо всех сил тянул на себя штурвал, тянул до кругов перед глазами, до ощущения крови в груди.
А Арикдна была вот, рядом, протяни руку и достанешь. А до горизонтали было еще градусов десять — целых две секунды полета, которых уже не было.
Флайер крылом зацепил параболическую антенну, стоящую на крыше одного из зданий. Треск, удар, сильная боль в груди и темнота…
"Прости, Мулл… мама…"
От удара флайер почти мгновенно развалился на куски. Перегрузки всплеснулись до сорока единиц. И внутри агонизирующего флайера прошла последняя в его жизни команда. За полсекунды до того, как могучие силы инерции раскидали на сотни метров останки летательного аппарата, датчик перегрузки успел подать сигнал на пирозаряды, установленные под всеми креслами флайера. Еще одну десятую секунду срабатывали эти пирозаряды, соединяющие части фюзеляжа между собой и крепящие кресла к флайеру. Одновременно специальные кронштейны фиксировали тела в выстреливающихся креслах. Точнее, фиксировали одно тело, находящееся в пилотском кресле. Все остальные кресла были пусты. После того, как Сарб начал резко выводить флайер из крутого пике, перегрузка бросила охранников и пилота на пол и прижала к нему, не давая возможности подняться на ноги. Пилот Торри, повинуясь профессиональному инстинкту, диктовавшему, что в любом случае лучше находиться в кресле, сумел таки подняться на колени и, обливаясь потом, схватиться рукой за ближайшее кресло. Изо всех сил он потянул его на себя. На лбу мужчины вздулись вены, Торри приподнялся с колен… Сильный удар бросил его грудью на кресло и в то же мгновение сработал пирозаряд. Выпущенное словно из катапульты кресло, отбросило пилота и унеслось прочь.
