Владимир Поселягин - Второй фронт
— Лёха, — заявил он мне прямо с порога, — я тут классную работу нашел. О такой я даже и мечтать не смел!
— Где? — от удивления я даже не стал возмущаться, что он забыл поздороваться, — ты же и сейчас вроде как не безработный.
— Где-где? В Москве!
— В какой ещё Москве? Там одно жильё снимать обходится в несколько раз дороже, чем даже в Минске! Как раз вся твоя зарплата и будет на него уходить! Да и другие цены там ещё те… И процесс увольнения наверняка не на один год растянется, у тебя же подписок о неразглашении как блох на Барбоске…
— Да нет же, ты меня не так понял, — перебил он меня, — не в той Москве, а в Москве сорок первого года. Более того, я хочу пригласить и тебя с собой. Можно, конечно, было бы и одному рвануть, но ведь, как ты понимаешь, по самым что ни на есть объективным причинам, нет там у меня ни одного знакомого даже. А в паре с тобой как-то веселее, что ли, будет. Да и твои знания будут весьма кстати там. Впрочем, насчёт тебя я уже почти договорился. Дело стоит только за твоим согласием. Странно, что в твоей конторе тебе ещё не сделано подобное предложение?
Немая сцена… Сереге понадобилось полчаса, чтобы ввести меня в курс дела. Немного отойдя от шока, я отхлюпнул крутого чая и перебил разглагольствования друга:
— Подожди, подожди! Ты может объяснишь, наконец, что к чему и почему я обязательно должен туда ехать? В моих планах на ближайшее время ничего подобного не было. И, совсем ничего странного в том, что мне ничего не предложили на работе, нет: ты так давно ко мне не заходил, что даже не в курсе, что я только вчера утром из отпуска вернулся — и так поздно его дали… Вот, хотел за оставшиеся два дня обои ещё переклеить, — показал я на полтора десятка рулонов, лежащих в прихожей, — а то на старые смотреть уже страшно. Вот пораньше и вернулся. Я конечно знаю про новости что курсируют в последнее время в Инэте, но думал это утка. Конечно, я и сам задумывался, что интересно было бы посмотреть. Но переезжать туда на работу?
— Ничего ты не понимаешь! — с жаром начал Сергей, — Нам выпал уникальнейший шанс! Здесь для нас с тобой практически нет реальной возможности для роста. Даже самостоятельной работы нам ещё долго не светит. Вот и будем выполнять роль подавальщика ключей из анекдота. Максимум, что нам грозит, выйти на пенсию с должности начальников над десятком подчинённых. И то, в нашем случае — не факт. Какая сейчас зарплата и какая потом будет у нас пенсия тоже не буду объяснять — сам знаешь. Когда подойдёт очередь на квартиру или наскребём денег для её покупки — даже загадывать боюсь. Заметь, я намеренно пока поднимаю именно такие меркантильные вопросы, не затрагивая того, что идём помогать нашим соотечественникам, в некоторой мере — даже, можно сказать, нашим предкам, пусть и из другой реальности. И, помнишь, ты ещё сам же мне говорил, что опасаешься приватизации у нас в Белоруссии по российскому варианту?
Сергей, прервав свою речь, небрежно сбросил туфли и наконец-то прошёл мимо меня в единственную жилую комнату моей съёмной квартирки и уселся там в одинокое кресло. Я молча поплёлся за ним и разместился на диване, который ночью превращался у меня в кровать. Хорошо, хоть я всё свернуть успел до его прихода в дневное положение.
— Лёха, — продолжил он, как будто и не было небольшого перерыва на переход в комнату из прихожей, — если ты не согласишься, то потом будешь жалеть всю жизнь. Мы подписываем контракт на пять лет. Что мы получаем за это? Начну по порядку: на первое время нас поселят в коммуналку, всё же там большая проблема с жильём. Но у каждого будет своя комната. И уже буквально на днях там должно начаться строительство нескольких больших пятиэтажных домов для специалистов из нашего Мира. Новый микрорайон на окраине Москвы. Максимум, к новому году их обещают уже ввести в эксплуатацию и расселить нас в них. Квартир, замечу, меньших чем двухкомнатные, там просто не будет. Более того, по окончании контракта мы вольны будем уехать на Родину, где правительство СССР опять-таки обещает нам купить квартиры, или можем остаться в СССР и работать на прежних или иных должностях. Тогда за нами сохранится полученное там жильё. Зарплата, по самому пессимистичному для нас курсу, будет раза в три-четыре больше, чем ты сейчас тут имеешь. Плюс ко всему, нам будут положены паёк и форма, так как мы станем работать в структуре госбезопасности. Правда, форму носить нам очень редко придётся. Ну, и в дополнении ко всему, мы можем многое взять туда из нашего Мира. Конечно, есть список запрещённых к провозу предметов, но он не так уж и велик. Во всяком случае, автомобиль, компьютер и многое другое можно взять свободно. Правда, некоторые из современных девайсов, как, например, тот же компьютер, принтер, сканер, радиоприёмник, сотовый телефон — подлежат обязательной регистрации по прибытии на место и на них же составляется опись при прохождении портала. Но никаких таможенных пошлин пока не придумали. Только следует учесть при покупке бытовой техники и электронной аппаратуры, что напряжение электрической сети в той Москве 127 Вольт.
— М-да, — только и пробормотал я, осмысливая сказанное.
— Кстати, — стал дальше толкать свою речь Сергей, — ты вроде как мечтал авто приобрести? Так сразу после подписания контракта выдают подъёмные, вот на них можешь и купить. На шестисотый 'Мерин' тебе, конечно, денег не хватит, но что-то попроще — купишь. Тут кстати есть некоторые условия. Первое: из-за запчастей советуют брать что-то вездеходное. 'Уазы' например, их там много запчасти и спецы есть. Или 'Нивы'. Могут выдать подъёмные в белорусских, российских рублях или рублях СССР. Или в любом их соотношении по курсу. Второе: машину заберут на время войны, выдав справку. Обещают вернуть замену или по желанию само авто. Возить будут пока на служебных машинах.
— А чем мы там будем заниматься, обязанности-то у нас какие будут? Такие блага ведь просто так не дают? Надеюсь, пытать нам никого не придётся? — попробовал я даже пошутить.
— Ну, всех тонкостей я тебе не скажу, да и, по правде говоря, и сам их всех не знаю. В курсе только, что мы должны будем заниматься прослушиванием разговоров потенциально опасных для СССР лиц. Это и местный госслужащих и заграничных. Нет, нет, — замахал он руками, увидев моё выражение лица, — ихние, как их там, диссиденты, в сферу наших интересов входить не будут на сто процентов. Ты ж вроде английский неплохо знаешь? Возможно, придётся и за бугром побывать, правда, не сразу. Далеко не сразу. Заниматься, грубо говоря, будем тем, с чем ты борешься на своей сегодняшней работе, — Серёга поднял голову и взглянул на настенные часы: — Ладно, время поджимает. В общем, я поехал, а ты пока подумай. Если не позвонишь на мой сотовый, буду считать, что ты согласен. В двенадцать ноль-ноль я должен быть с тобой или без тебя в кабинете капитана НКВД Свиридова в представительстве СССР-тысяча девятьсот сорок первого. Сейчас я поехал себе 'Ниву' покупать — один хороший знакомый продаёт, а ровно в одиннадцать буду у тебя. А ты прямо сейчас дуй в деканат нашего факультета и забери свою характеристику. Я вчера утром её заказал и в девять часов она должна быть готова. Паспорт не забудь только. С работы тебе никаких бумаг брать не надо — документы нужные закажем прямо из представительства. Лукашенко дал указание своим чиновникам оказывать всемерное содействие в этом вопросе, вот пусть они и бегают. Тем более, и у твоей конторы есть прямая связь с представительством СССР.
И Серёга, в темпе одев свои туфли в прихожей, убежал. Выглянув в окно, заметил, как он садится в такси. Я тоже не стал медлить и отправился на автобусную остановку. Хорошо, что хоть езда до института и занимает по времени почти час, но зато никаких пересадок делать не нужно. Автобус подошёл к остановке почти сразу после моего появления на ней. Так как было утро выходного дня, то народу ехало относительно немного, и я устроился на сиденье у окна. Как это ни странно, в душе я был согласен с Серёгой, хоть и мало что знал о своей предстоящей командировке в Мир 1941 года. В конце концов, пришёл к выводу, что хуже уж точно не будет, и успокоился.
В деканате меня уже ждали. Я предъявил свой паспорт, расписался в какой-то амбарной книге и забрал характеристику. Она была выполнена аж на 3-х машинописных листах. Даже последний лист был заполнен на две третьих. Внизу красовались подписи декана, секретаря и аж 6 преподавателей! Умеет Батька чиновников заставить шустро побегать! И с чувством выполненного долга отправился домой.
Уже подъезжая к дому вспомнил, что в соседнем подъезде один старичок, жалуясь, что глаза совсем плохие стали, вроде как хотел продавать свой УАЗ-31512, в просторечье — 'козлик'. К тому же, по словам какого-то из моих соседей, машина находится практически в идеальном состоянии, так как у сегодняшнего хозяина руки откуда надо растут. Да и ездил он очень аккуратно и мало. И решил, не откладывая дело в долгий ящик, заглянуть к дедульке в гости. Оказалось, что пока ещё не продал, руки не доходят объявление дать. Сходили в гараж взглянуть на это чудо ещё советского автопрома. В самом деле, внешний вид — практически как у новой машины. Правда, когда дедушка назвал цену в 40 000 российских почему-то рублей, мне чуть дурно не сделалось. Но тут же выяснилось, что в цену входит и куча запчастей на него, что лежали в этом же гараже. Их было столько, что можно будет едва ли не ещё такую же машину из них сварганить. Договорились, что мы к нему с Серёгой в понедельник подойдём, благо мой приятель куда лучше меня в машинах разбирается, и тогда же и оформим документы. И с чувством исполненного долга я отправился домой.
