Вадим Полищук - Лейтенант Магу
— Анатоль тоже здесь?
— Анатоль? Причем здесь Анатоль? Я вышла замуж за совсем другого человека. А вот, кстати, и он. Видишь, он разговаривает с министром.
Веер Мари указал на двух мужчин. Вряд ли их общение можно было назвать разговором, так как говорил только один, солидный пожилой господин. Второй, лет тридцати пяти, почтительно слушал. Похоже, министр давал какие-то указания своему подчиненному.
— И по какому ведомству служит твой муж?
— По финансовому.
Мари почему-то гордилась этим фактом. А Алекс смотрел на нее и никак не мог понять, что он в ней находил раньше. Ну да, мордашка смазливая, фигурка весьма соблазнительная, но мозги-то куриные. И через год-другой она начнет изменять своему мужу только потому, что «так делают все». Если у большинства знакомых дам есть любовники, то и у нее должен быть.
— А о чем с тобой говорил император?
— Его заинтересовало, за что меня наградили.
— А что тебе дали? Можно я посмотрю?
Мари цапнула одну из коробочек, с намерением открыть и посмотреть. Алекс не отдал. Неслыханное хамство по отношению к женщине, но он не хотел, чтобы эта курица касалась наград.
— Алекс, ну дай же взглянуть!
Женщина потянула коробочку к себе, но лейтенант был заведомо сильнее. Он и вышел победителем из этой схватки.
— Для тебя там нет ничего интересного. К тому же мне пора идти. До свидания, Мари.
Алекс развернулся и решительно направился к выходу, огибая попадавшихся на пути гостей и царедворцев. В спину ему прилетело.
— Фи, Алекс, какой ты стал бука.
Дура и есть. Так и не смогла понять, насколько Алекс изменился за прошедший год, и что все ее прежние ужимки на него уже не действуют.
Забрав в гардеробе шинель, Алекс покинул дворец и вышел на свежий воздух. Улица встретила его весенним солнышком и легким, едва заметным ветерком. Ранняя весна решила побаловать столицу хорошей погодой. Лейтенанту вдруг захотелось просто пройтись по знакомым с детства улицам. Дойдя до семейного экипажа, Алекс приказал кучеру возвращаться, а сам отправился домой пешком.
Однако далеко уйти не удалось, едва он миновал арку Гвардейского штаба, как на него налетел стремительный вихрь.
— Алекс, дружище!
Едва успев обернуться на восклицание, Алекс попал в объятия здоровенного гвардейца, рядом с которым, совсем немаленький Магу выглядел сущим подростком.
— Анатоль! Отпусти, задушишь!
Гвардеец отпустил Алекса.
— Как я могу задушить своего лучшего друга, с которым еще год назад мы сбегали из училища на свидания к гимназисткам из Первой дворянской. Сколько же мы с тобой не виделись? — гвардеец пристально рассмотрел лейтенанта. — А ты изменился. Где тот веселый мальчик, с которым мы устраивали мелкие пакости ротному офицеру. Возмужал, загорел. Много времени проводишь на свежем воздухе? Где ты сейчас служишь? Что нового? Не женился? Впрочем, об этом бы узнали из газет. Ах да, мы же поссорились! Ты никак не можешь простить мне Мари?
— Ну еще бы! Я был так безнадежно влюблен в нее, но едва увидев тебя, она тут же отдала свое предпочтение не мне, несмотря на все банковские счета моего отца.
Едва заметная гримаса исказила лицо Алекса, но гвардеец не обратил на нее внимания. Тогда он был готов вызвать своего лучшего друга на дуэль, и только решительное вмешательство отца удержало от этого безрассудного шага. Но об этом Анатолю Червонозерскому знать незачем, пусть так и думает, что все это было лишь мимолетной интрижкой.
— Увы, ненадолго, — усмехнулся гвардеец. — Молодого гвардейского лейтенанта-аристократа она быстро поменяла на какого-то штатского чинушу. Так что, хрупкий цветок ее невинности так остался при ней.
— Как был пошляком, так и остался, — констатировал Алекс, — кстати, я буквально только что видел ее.
— И где же? — заинтересовался Анатоль.
— Во дворце, на большом приеме. И ее видел, и мужа. Средней руки чиновник министерства финансов, почти вдвое старше ее. Никоим образом не превосходит тебя по знатности рода и уж явно не богаче моего отца. За что только она его выбрала?
— Не пытайся понять женщин, лично у меня это никогда не получалось. А как ты на прием попал?
— Был среди награжденных.
— Ого, быстро ты сподобился. А я после училища попал в штаб Гвардейского корпуса, а начальник штаба…
— Муж твоей двоюродной тетки, — продолжил Магу.
— Правильно. Он-то и устроил меня на нужную должность, а по истечении выслуги, следующее звание обломится автоматически, но раньше, чем через пару лет даже завалящей медальки не получить. А тебе что дали?
— Анненский крест и «Владислава» с мечами.
У Алекса мелькнула мысль, что стоило приехать в столицу только ради того, чтобы полюбоваться на изумленную физиономию Анатоля. Прядя в себя, гвардеец поинтересовался.
— И где сейчас дают «Владиславов» с мечами?
— Сто четырнадцатый Текульский пехотный полк. Начальник пешей охотничьей команды.
— Подожди, подожди, сто четырнадцатый Текульский? Недавно там была какая-то позорная история. Вроде несколько солдат сдались бандитам по приказу своего офицера.
— А потом еще и командир полка застрелился. Да было. А офицером попавшим в плен был я.
Пораженный известием гвардеец замер.
— Ну что, ты теперь не подашь мне руки?
Анатоль быстро справился с удивлением, но от бесшабашного весельчака не осталось и следа — перед лейтенантом стоял серьезный и сосредоточенный гвардии лейтенант.
— Пошли.
Гвардеец подхватил Алекса под руку и потащил за собой.
— Куда?
Лейтенант Магу предпринял безуспешную попытку высвободить руку.
— Туда, где ты сможешь рассказать мне все без посторонних ушей.
— Вот так все и было, — подвел итог Алекс.
— Да-а-а, — протянул Анатоль, — хватил ты приключений. Роман можно написать. И не один.
— Кстати, а где это мы? — поинтересовался Магу, оглядывая помещение.
— В моем кабинете. Кабинет — в штабе корпуса, но это ты уже и так понял.
— Твой личный кабинет?
— Не совсем. До своего пока не дорос, но сейчас весь отдел в разгоне и кабинетом я распоряжаюсь единолично.
— А как отдел называется?
— Промышленно-технический.
— Промышленный шпионаж, значит, — сделал вывод Алекс. — Поздравляю, ты стал шпионом, Анатоль.
— Фу, как грубо! Мы только изучаем новинки зарубежной военной техники. Кстати, прямо сейчас идут испытания новейшего механического самострела инженера Гартинга, все остальные на полигоне.
— А тебя здесь забыли, — съязвил Магу.
— Должен же кто-то остаться.
— Ну да. А самострел ваш не такая уж и новинка, я им уже полгода пользуюсь, только в горах его возить невозможно, поэтому мы поставили его на треногий лафет…
— Стоп. Подожди. Ты хочешь сказать, что в твоем сдулазаряжающемся пехотном полку уже полтора года есть новейший иностранный образец вооружения? Откуда?
— В полку — нет, а у меня — есть. Сверх штата, вроде, как мое личное оружие. А откуда — спроси моего папу, он его где-то купил по моей просьбе.
— Ах вот оно что — сынишка вырос и папа купил ему новую игрушку! — съязвил Анатоль.
— Можно сказать и так, — согласился Алекс. — Пока наши генералы сообразят, что пора перевооружаться, много воды утечет. К тому же все что могут произвести заводы моего деда, я уже не говорю о казенных, все равно будет устаревшим.
— Тут ты прав, — согласился гвардейский штабист, — но все равно делать что-то надо, иначе, так и останемся с передельными винтовками образца пятьдесят шестого года. Впрочем, что это мы все о грустном. Давай, показывай.
Алекс извлек на свет две коробочки с наградами. Полюбовавшись на недостижимые для столичного гвардейца ордена, Анатоль решительно заявил.
— Сейчас мы сделаем из тебя настоящего героя.
Пять минут спустя, восьмиконечная бронзовая звезда на бело-синей ленте и небольшой алый крестик на красно-белой ленте заняли строго определенные уставом места на парадном мундире лейтенанта Алекса Магу.
— Ну вот, совсем другой вид, — полюбовавшись своей работой, заявил гвардеец. — А теперь, это дело надо бы отметить.
— Меня еще дома ждут, — запротестовал Алекс, — а еще я хотел узнать. Можно ли у вас патронами для «гартинга» разжится?
— Брось, Алекс, дела подождут до завтра. В кои-то веки мой лучший друг награждается двумя орденами сразу! Их непременно Нет, нет, едем в «Триатон», я плачу!
— Поскольку, как ты справедливо заметил, мой отец богаче, то плачу я.
— Хорошо, счет пополам, — предложил Анатоль. — Ну что, поехали?
— Поехали, — согласился Алекс.
От Гвардейского штаба до «Триатона» пять минут ходу. Неторопливым, прогулочным шагом. Но кто же ходит в такой ресторан пешком? Пришлось ловить извозчика. Да не простого, а «лихача». Лихач — это тот же извозчик, и скорость у него, если и больше, чем у обычного, то не намного. Но зато это покрытая лаком коляска на мягких рессорах, обитые кожей сиденья, звонкий колокольчик и тройная цена.
