Сергей Соболев - Кондор принимает вызов
В следующее мгновение произошло нечто такое, что напрочь заслонило собой мелкий инцидент на Чернышевского. На связь вышел Лупарев: у киллер команды, занятой потрошением Демченко, возникли непредвиденные осложнения.
* * *Едва заслышав грохот и звон битого стекла, Лупарев метнулся в смежную комнату. Картина, которую он там застал, подействовала на него обескураживающе. Он даже энергично тряхнул головой, чтобы справиться с наваждением. Высунулся в пустой оконный проем, изумленно присвистнул: вот это номер…
И что теперь делать? Для начала нужно соскрести с асфальта незадачливого «коллегу»… Трупешник определить в фургон, если не кончился, сунуть под капельницу – в команде есть «медбрат»… Что делать с омоновцем? Седьмой этаж, без вариантов… Так и запишем: выпал из окна… Неаккуратно эдак вывалился, переломал себе все кости, чертов самоубийца…
Лупарев коротко доложил о ЧП «Диспетчеру», затем толкнул в бок остолбеневшего костолома.
– Марш на улицу! Эй, Круглый! – позвал он одного из «своих». – Поможешь ему затащить жмура в машину! Демченко оставьте на месте! Бегом!!
Он поднес к губам портативную рацию:
– Водила, карету к подъезду!
Посреди гостиной дожидался ЦУ оставшийся член команды.
– Прихвати с собой камеру! Марафет наводить некогда… Уходим!
* * *В салоне штабного фургона отчетливо прозвучал легкий хруст: Риттер сломал карандаш, который он время от времени использовал в качестве указки, когда на дисплее появлялась компьютерная карта городских кварталов. Долматов также испытал чувство глухого раздражения: раздолбаи, не смогли справиться с такой простенькой задачкой!
Оба спеца по «экшн» многозначительно переглянулись. Пора вносить коррективы и расширять сферу поисков.
– «Диспетчер», – ответьте «Чарли».
– На связи.
– Все обошлось. Такое впечатление, что это была случайная проверка.
– Чем сейчас занят «Чарли 1»?
– Одну минуту… Мы потеряли его из виду… Диспетчер, докладывает «Чарли»! Объект вышел из под наблюдения!!!
Глава 6
Объект «Чарли 1», он же сотрудник СОБРа Александр Прохоров, в данный момент находился уже в двух кварталах от своего дома. И хотя у него возникли кое какие сомнения и подозрения на уровне интуиции, а не на основе реальных фактов, все же он не представлял себе всего масштаба событий и не имел абсолютно никакого представления о той опасности, что нависла над его головой. Не знал он и о том небольшом переполохе, который возник в связи с его неожиданным исчезновением из поля зрения «наружки».
Прохоров припарковал «Сиерру» в переулке на задах продовольственного рынка на Комсомольской. На базарчике царила обычная для предполуденного времени суета. Выбрался наружу, потянулся до ломоты в суставах – ощущался недосып, – затем сверился с часами. Минут эдак через пять сюда должен подтянуться Володя Гладкевич, такой у них был договор.
Ноздри приятно щекотал запах доходящего на углях мяса. С утра он ограничился чашкой крепкого кофе, а вот теперь можно и перекусить.
Прохоров направился к свежевыкрашенному павильону, именно оттуда доносились дразнящие запахи. Заведение содержали братья Кинкладзе, Шота и Гиви. Перекинувшись с обходительными грузинами несколькими репликами и полностью расплатившись, несмотря на их бурные протесты, за пару роскошных шашлыков и боржоми, он вернулся обратно к машине.
Володя Гладкевич уже дожидался его у своего старенького «Опеля Кадета». Выглядел он несколько моложе своих тридцати двух, на полголовы ниже Прохорова, сухощав, легок на подъем, постоянно заряжен на какое нибудь дело. Про таких в народе говорят «моторный». В оперсоставе УВД он работает уже восемь лет, числится на хорошем счету у начальства, сообразителен, да и пашет за двоих.
– Угощайся, Вова. – Прохоров вручил ему шампур с бараниной, луком и помидорами. – Ну что, проверили тачку?
Гладкевич смерил его задумчивым взглядом.
– С тобой все в порядке?
– А что, я плохо выгляжу? – задал встречный вопрос Прохоров.
– Да нет, видок у тебя вполне приличный. Но ведешь ты себя как псих. Я уж и вправду подумал, что у тебя что нибудь серьезное стряслось…
– Говори по делу.
– А что тут скажешь? Ты позвонил мне, я тут же перезвонил ребятам, они проверили… Все о'кей, как выражаются за бугром. Натуральные работяги, и в ГАИ на тачку эту ничего нет. Документы все в порядке. Не понимаю, из за чего ты хипеж поднял?
– Будем считать, что мне померещилось.
Прохоров почувствовал облегчение. Похоже, он и вправду стал жертвой разыгравшегося воображения. С раннего утра в квартире раздавались какие то странные звонки, несколько раз подряд ошиблись номером. Поначалу он не обратил на это обстоятельство никакого внимания. Гораздо позже, когда собрался выехать со двора, чисто по наитию он обратил внимание на грузовой фургон «Водоканала», припаркованный у соседнего подъезда. Вообще то он не относится к нервным особам, но в тот момент у него аж испарина на лбу выступила.
По странному стечению обстоятельств ему вспомнился вдруг эпизод из жутковатого повествования Бушмина. Цвет и марка микроавтобуса совпадали, вот только Андрей не упоминал о надписях на бортах, возможно, он их попросту не разглядел в темноте. Может показаться странным, но ему почему то втемяшилось, что именно этот транспорт увез мертвеца с Барнаульской. Это, конечно, был чистейший бред, у него не было никаких оснований для подобных подозрений, и все же он зациклился на этой дурацкой гипотезе. Тут же он вспомнил о подозрительных звонках, в голове зародились дурные мысли, началась даже легкая паника. Чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, а заодно и разобраться с этим неизвестно откуда взявшимся «хвостом», он сначала от соседей позвонил Володе Гладкевичу, изрядно переполошив того своим заявлением, а затем имитировал поломку, чтобы понаблюдать за подозрительной машиной. Когда появился патруль, он проследил реакцию работяг и воочию убедился, что слежка ему лишь померещилась. Теперь он испытывал чувство досады: надо же, как он опарафинился. Сам перенервничал сверх меры, да еще и перед Володькой опозорился.
Посмотрев на его обескураженное лицо, Гладкевич рассмеялся.
– Ты меня просто убил, Саня. Ты что, и вправду подумал, что тебя под колпак взяли?
– Была такая мыслишка.
– Во первых, я бы об этом тут же узнал…
– А если гэбисты? – перебил его Прохоров. – Или частная контора вроде «Балтии»?
– Извини, но на кой хрен ты им нужен? – по детски удивился Гладкевич. – Что то я тебя не пойму, Александр… Что это за игру ты затеял?
Прохоров не торопился с ответом. Откупорив обе бутылки с минералкой, одну передал Гладкевичу, из другой сам сделал несколько крупных глотков. Неторопливо промокнул губы бумажной салфеткой и лишь после этого решил возобновить разговор.
– Володя, помимо услуги, которую ты мне уже оказал, я еще нуждаюсь в информации. Чем закончилась история с розыском легковушки?
– Подожди, Саня… Это как то связано с Бушминым? – догадался Гладкевич. – Выходит, не зря ты вчера так подробно меня обо всем расспрашивал?
– Ты не ответил на мой вопрос. Впрочем, ты имеешь полное право послать меня куда подальше. Но учти, я тебя спрашиваю не из праздного любопытства и даже не потому, что хочу помочь своему корешу. Тут дело, можно сказать, государственной важности.
Гладкевич пожал плечами.
– Я не думаю, что открою тебе какую нибудь тайну. Мы зря только проваландались с этим делом, не за тот кончик ухватились. Толком даже не успели пройтись по списку, как нам спустили сверху команду бросить на фиг эту бесперспективную затею. До Бушмина, кажется, очередь так и не дошла. Сейчас следствие раскручивается в другом направлении, будут проверять на «вшивость» конкурентов Недзвецкого. Ну что, теперь ты удовлетворен?
У Прохорова после такого известия настроение окончательно пришло в норму. Кажется, фортуна повернулась к ним лицом. Обсуждая сложившуюся ситуацию, «триумвират» исходил из самых худших предположений, теперь выясняется, что если не все, то большая часть их тревог оказались напрасными. Они явно преувеличили существующую опасность, и в самом деле, попробуй ка найти иголку в стоге сена, то бишь разыщи мифическую малолитражку, которую толком никто не разглядел, установи ее владельца и докажи, что именно этот человек причастен к нападению на автоплощадку. С чего это они вдруг взяли, что следаки непременно вцепятся в Бушмина, как будто для них это единственная и вполне очевидная зацепка? Но, с другой стороны, хорошо, что они подстраховались, мало ли как все могло обернуться.
– Давай, Саша, колись, – нетерпеливо произнес Гладкевич. – Что это еще за дело «государственной важности»?
