Алексей Доронин - Сорок дней спустя

— В курсе, — с тем же лаконизмом ответил мужик. — Служил.

— Почему тогда не шевелитесь?

— А куда?

Сурвайвер понял, что против этой логики не попрешь, и хотел уже откланяться, но тут его взгляд упал на два ГАЗа-66 с кунгами, припаркованных на площадке у дороги. Гулять, так гулять.

— Откуда транспорт?

— Дык… муниципальный.

— Понятно. Слышь, земляк, у меня предложение на миллион баксов.

— Хочешь «шишиги»?

— Ага. Твои орлы против не будут, если мы махнемся не глядя?

— Они не мои, я у них вроде замполита. Слушаются они своего основного.

— Ладно, — вздохнул Богданов. — Зови сюда этого главного. Перетрем.

Через десять минут группа разжилась двумя уникальными вездеходами, которые по недоразумению относились к классу грузовиков. Владимир не сомневался, что в новом мире без дорог их проходимость сослужит выживальщикам хорошую службу. Отдать пришлось новый блестящий «гранд чероки», сто тысяч рублей и две канистры спирта.

«Полупаркетник» Артема Богданов выбрал предметом бартера как самый пижонистый. У остальных машины были рабочими лошадками, а «чероки» сиял новым тюнингом. На водительской дверце была нарисована фигура оскалившегося вепря. Ну, просто мечта гопника. Или негра. Чем не тачка для главаря новообразованной банды?

— Накинь еще какой-нибудь ствол для меня, — попросил бригадир, выступавший в роли посредника, когда переговоры были закончены.

— Застрелишься? — испытующе посмотрел на него Богданов.

— Как масть пойдет.

— Ладно, держи. — Владимир протянул ему ТТ китайской сборки из «обменного фонда».

Бригадир выщелкнул обойму, проверил патроны.

— Семья у меня в Москве… была, — проговорил он. — К теще ездили. Слыхал по радио… Это везде так?

Вон оно что. Ясно, отчего с виду неслабый мужик выглядит таким раздавленным.

— Везде, — подтвердил главный сурвайвер. Больше он ничего сказать ему не мог.

Снова пошел дождь… Но народ тут про радиоактивные осадки не слышал и только прикрыл мангал самодельным навесом. Забрав грузовики, параноики продолжили свой путь, покинув лагерь работников с большой дороги.

А Владимиру еще предстоял нелегкий разговор с хозяином «широкого джипа». Слава богу, тот не стал устраивать разборок при чужих.

— Ты что, забыл, Артем? У нас теперь все общее. Понадобится, и свой «патруль» отдам. У твоего-то джипа только понты, а проходимость так себе. Помнишь, сколько раз тебя лебедкой из говна вытаскивали?

Назад решили поехать другим путем. Застрявшие на дороге запросто могут сообразить, что странный кортеж возвращается с добычей.

До того как стемнело окончательно, они целый час наблюдали диковинную иллюминацию. Небеса пылали, словно расцвеченные новогодним салютом. Владимир знал, что эта адская радуга вызвана преломлением солнечного света в солях выброшенных высоко в стратосферу частиц пепла. На такой высоте ветер фигачит со скоростью гоночного автомобиля, поэтому иллюминацию скоро смогут увидеть даже там, где войны не было. Успокаивало то, что с такой высоты радиоактивный дождик не прольется. Или не успокаивало?

На часах было без четверти девять, но темно стало, хоть глаз выколи. Фары освещали безлюдное шоссе… То есть шоссе казалось безлюдным, но Богданов был уверен, что люди никуда не делись от своих автомобилей. Иллюзия была бы полной, если бы не мелькали за стеклами светлячки фонарей и не горели нечастые костры, где сжались, сбившись в кучки, застигнутые темнотой вдали от дома люди. Аварийные знаки никто не выставлял, да и освещение салона мало у кого горело.

Редко-редко проносились мимо счастливцы, чьи машины благополучно пережили импульс. Встречных было того меньше. Все спешили добраться до Черепанова, даже если ни у кого там не было родственников или знакомых. Люди могли не знать про войну, но чувствовали — случилось что-то очень плохое.

Набухшие влагой облака сплошной стеной катили с запада. На высоте двух-трех километров вокруг частиц измельченного грунта, поднятых в воздух взрывной волной, активно конденсировалась влага… Авангард — вырвавшиеся вперед тучки необычно правильной формы — то и дело выливали свое содержимое на землю, и тогда дворники принимались за работу, размазывая по стеклу мутные потеки. «Не позже чем через час, — подумал Богданов, — до райцентра доберется весь фронт. И люди, если не бараны, на улицы носа не высунут».

Через сорок минут выживальщики добрались до райцентра и разделились. Один внедорожник отправился на станцию техобслуживания и АЗС. В машине поехали трое — на заправке вполне можно встретить сопротивление: насколько ценным станет топливо в изменившемся мире, многие явно уже поняли. Идеальным вариантом было бы захватить бензовоз.

Не доезжая двух километров до города, оставшиеся растянулись так, чтобы расстояние между машинами было не меньше сотни метров. Иначе колонна выглядела бы подозрительно не только для милиционеров, но и для любого обывателя, а будоражить народ раньше времени было не с руки. Рация из-за помех работала через раз, но свет фар позволял сурвайверам выдерживать дистанцию. Впереди ехал УАЗ Макса — передовой дозор. Дальше двигался богдановский «патруль», игравший роль КШМ,[19] за ним — остальные, грузовики — в середине.

Они напрасно опасались блокпостов — никто не остановил их до самого въезда в город, отмеченного бетонной стелой и постом ГАИ. Будка «продавцов полосатых палочек» была пуста и смотрела на пустое шоссе старательно выбитыми окнами. Фары мазнули по ней, высветив распахнутую настежь дверь и кучу разбросанных по полу бумажек, которые ворошил пока еще слабый ветер. Кто-то выразил народную любовь, навалив у порога кучу.

Черепаново встретило группу вымершими улицами и непривычной тишиной.

Добраться до склада можно было двумя путями — через город и по длинной объездной дороге. Решили ехать напрямик: время дорого. Когда-то Владимир исколесил этот город вдоль и поперек, но теперь в быстро сгущающейся темноте соваться туда, не имея никакой информации, было опасно, а времени на детальную разведку не оставалось.

— Макс, «языка» надо взять, — произнес в тангенту Богданов. — Пусть расскажет про обстановку.

— Принято, — ответили на том конце. — Сейчас выловим.

— Только не прессуй, — предупредил Владимир бывшего вояку. — Тут тебе не Чичистан. Допрашивать буду я. Встречаемся у шашлычной. Давай вежливо, без переломов.

— Обижаешь. Мы нежненько.

Богданов хмыкнул, зная нрав своего товарища, который плохо соизмерял силу даже в потешной борьбе. Командир группы подозревал, что поймать человека на вымерших улицах пригородов будет нелегкой задачей. Разве что вломиться в отдельно стоящий домик… Ага, и получить заряд картечи в брюхо. Как и машины на шоссе, дома за высокими заборами казались покинутыми. Выбивалось из картины запустения только бреханье собак, разносившееся по цепочке от двора ко двору. Сколько людей там приникли к оконным стеклам за плотно задвинутыми шторами, сжимая в руках старую «вертикалку»? Нет, надо придумать что-нибудь получше.

Первый встретившийся им на пути прохожий, услышав автомобиль, ускорил шаг и исчез за двухметровыми стальными воротами. Впрочем, какой «прохожий»? Назвать его этим словом из мирного времени было трудно: он не проходил, а стелился вдоль забора. За плечами у него висел не то мешок, не то тюк, по виду тянувший на полцентнера. Он не мог видеть троих крепких мужчин в полувоенной одежде в салоне уазика, но определенно что-то почувствовал, как и тот шофер-камазист на трассе. Во время революций, гражданских войн и прочих катаклизмов инстинкт самосохранения обостряется… хоть и не у всех.

Вскоре, однако, им повезло. Под жестяным козырьком подъезда двухэтажной хибары жалась худая девчонка лет шестнадцати и тщетно пыталась прикурить от спички. Дождь на время прекратился (догадывалась ли она, что под него лучше не попадать?), но ветер хлестал не по-детски. Выражение ее лица выдавало если не профессию, то образ жизни. Из-за шума деревьев она не услышала, как за углом остановилась машина.

Две пары сильных рук схватили ее и втащили в салон, так что она и пикнуть не успела.

В салоне девчонка вжалась в сиденье, не отрывая взгляда от лежащего на виду оружия.

— Ну даете, орлы, — хмыкнул Богданов, оглядев приобретение. — «Языка»… Я ж не в прямом смысле. Повзрослей бы надо.

В этот момент из соседнего подъезда вышел дед в дождевике, по виду еще крепкий, с рюкзаком за плечами. По грибы, что ли, собрался?

— Принимайте клиента.

Девчонка дрожала.

— Да не боись ты, мы не из органов, — успокоил ее Владимир. — Расскажешь, что в городе творится, и пойдешь.

Оба оказалась не дураки, и через десять минут выживальщики знали все, что требовалось. Ситуация в Черепаново была именно такой, как предполагал Богданов.