ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Николай Петрович Марчук
– Накричался? – спокойным голосом спросил седовласый полковник.
– Да, – ответил я, садясь на свое место.
– Вот и хорошо. Я так-то тоже Великую Отечественную войну прошел и на Западной Украине с бандеровцами повоевал немного уже после войны, так что ты меня тут не стыди. Ладно, Петруха, давай рассказывай, как собрался будущее спасать. Или тебя лучше называть Гришей?
– Нет, называйте Петром, я к этому имени уже привык. Я поэтому и не хотел ехать в Союз, потому что понимал, что мне придется встретится со своей матерью, которая будет думать, что я ее муж. И как ей принять такую новость? Лучше уж пусть думает, что ее муж погиб.
– Да, так будет лучше, – кивнул полковник. – Теперь все сходится, надо было сразу правду сказать. Рассказал бы о своем детстве: в какой садик ходил, на какой кроватке спал, что любил есть, а что не любил. Это было бы проще проверить, а самое главное – никак не подстроить. Зачем надо было такой огород городить?
– Я не хотел говорить, потому что тогда вы получаете охренительный козырь против меня. Убейте меня ребенком в 1982 году, и я не смогу попасть в тело своего отца из 2023 года.
– Точно, об этом я не подумал, – кивнул Козлов. – Ладно, давай к делу. Что ты придумал?
Разговор продлился более трех часов, суть своего плана я рассказал довольно быстро, потом посыпался ворох уточняющих вопросов, сомнений, недоверия и обвинений в глупости. Пришлось все сомнения и недоверие оспаривать и доказывать свою правоту. Если с первой частью моего плана, которую условно можно назвать «Африканской», ни Козлов, ни Носов не спорили, то со второй частью, которую я окрестил «Советской», оба спорили активно и рьяно. Ну еще бы, африканскую часть плана я выносил на собственных плечах, от них требовалась лишь небольшая помощь, и то в рамках их нынешних полномочий и возможностей, мало того, если все пройдет как надо, то им еще и ворох медалей, орденов и внеочередных званий обеспечен.
– Ты пойми, то, что ты предлагаешь нам сделать, – это карается законом, тут же целый ворох статей УК, по которым приговор – «вышка»! – яростно и с пеной у рта доказывал мне Носов.
– Это ты не понимаешь, – парировал я, – после 1991 года СССР и его законов уже не будет. Все! Новая страна, новые порядки. Разрешат частное предпринимательство, валютой будут открыто торговать в обменных ларьках, заводы, фабрики будут закрываться сотнями, их имущество будут выкупать на залоговых аукционах за копейки, а потом перепродавать. Один мой знакомый продал свою «Волгу» «двадцать четвертую» в 1994 году, дал взятку и стал собственником закрытого к тому времени труболитейного завода. В начале двухтысячных он часть территории продал под строительный супермаркет за два миллиона долларов. Вот так тогда бизнес делали. Про ОПГ я уже рассказывал. Так что это сейчас вам все кажется диким и фантастичным, а как перестройка начнется, появятся первые кооперативы, братки-рэкетиры, вот тогда вы все сами поймете. Настанет бурное время, во время которого надо будет успеть ухватить как можно больший кусок пирога.
– Перестройка, говоришь? – задумчиво потер себе переносицу полковник Козлов. – Горбачев, говоришь? Пока он только член Политбюро. А потом, говоришь, этот «царь овец» дел натворит таких, что уму непостижимо?
– Ага, – кивнул я. – Объявит гласность, будут в газетах и журналах всякие обличительные статьи выходить, будут бороться с пьянством, в магазинах пропадут водка и вино, вырубят тысячи гектаров виноградников, разрешат кооперативы, ну и дальше в том же духе.
– А может, он тоже, как и ты, из будущего к нам прилетел? Или советчик при нем образовался, который советы давал? – задал неожиданный вопрос Козлов. – Не думал о таком варианте? Может, та история, которую ты знаешь, и не такая вовсе была? Может, все было по-другому, но прибыл в свое время такой же, как и ты, насоветовал Горбачеву всякого разного, тот сдуру послушался да натворил бед.
– Не знаю, – честно ответил я. – Может, и так.
– Так, ладно, с этим позже разберемся, надо собрать мысли до кучи и понять, что делать дальше, но сперва надо решить более насущную проблему.
– Какую? – спросил я.
– Вот эту, – полковник широким жестом обеих рук указал на внутреннее убранство пещеры. – Ты, Петруха, влез в такую яму, из которой будет очень тяжело выбраться, проще тебя в СССР вывезти, чем здесь оставить.
– Какую еще яму? – с тревогой в голосе спросил я.
– Твой Рикочо, если я правильно понял, работает на ЮАР.
– И что?
– А то, что вот этот вот блокнот, который ты протаскал в кармане целый год, содержит сведения, указывающие на точное месторасположение некоего военного объекта на территории ЮАР, где полным ходом идет разработка ядерного оружия. Делают они его не сами, а с помощью американцев и израильтян. Мы за этим блокнотом уже год по всей Африке гоняемся. Кто же знал, что он у тебя все это время был, а ты в наемники подался. Но это даже к лучшему, попади к нам этот блокнот год назад, противник перенес бы свой центр по изучению атомной энергетики куда-то в другое место, а может, вообще за пределы Африки, а так за год они там основательно обустроились, наработали базу и уж
