Антидемон. Книга 3 - Серж Винтеркей
Вполне возможно, что где-то в логове были и другие артефакты, валяющиеся прямо на полу – монстр охотился на этих просторах многие годы, да и до него кто-то мог держать здесь свое логово. Но жадность – плохое качество, я и так взял уже трофеев больше, чем рассчитывал, за счет случайно найденного тела мага. Поэтому, оглядевшись, я направился в ту сторону, куда ушел и сам монстр – не факт, что из логова есть другой выход, кроме того, что он использовал. Вначале свод пещеры еще больше опустился, а потом начал стремительно расти вверх, и вскоре я увидел солнечный свет впереди.
Вход в логово оказался скрыт на дне крутого оврага. Чтобы выйти наружу, пришлось подняться по крутой осыпи из камней разного размера. Осыпи бывают опасны, но по этой я поднимался без всякой боязни – если она выдержала пространщика с его весом, то и со мной на ней ничего плохого не случится. Так оно и оказалось – скоро я выбрался на поверхность.
Первым делом внимательно осмотрелся. Я оказался на склоне невысокой сопки, максимум в сотню метров высотой. Вокруг лежала опаленная солнцем пустыня, путеводный артефакт манил меня к себе – нужно было спуститься с сопки и двигаться прямо на юг. Направление, к сожалению, оказалось для меня неудачным – придется двигаться по ровной местности, почти без укрытий. Разве что километров через семь рядом с маршрутом начинала виться тонкая ниточка расселины – это она отсюда кажется тонкой, а на деле там будет провал в земле метров в десять шириной, неизвестной пока что глубины. Стоит монстру подняться на эту сопку и осмотреться хорошенько, он тут же заметит меня на этой плоской равнине. И с пяти километров, и с десяти, и, возможно, даже с пятнадцати – все будет зависеть от остроты его зрения. Обычно с ней у хищников все в порядке, что не может меня радовать в такой ситуации. Но одно обнадеживало – с этой высоты я нигде не увидел самого монстра. Я знал, что панцирь у него имеет характерный синеватый оттенок, так что я бы точно его различил, будь он поблизости.
Поспешно стал спускаться вниз, по еще одной осыпи, чтобы двинуться в нужном направлении. Через пять минут выбрался на нужную поверхность и постарался развить максимальную скорость, на которую был способен с хромой ногой. Движения получались дергаными, но где-то километров семь-восемь в час я давал. Смогу выдержать такой темп часа четыре с хвостиком – доберусь за это время до портала. Вряд ли он существенно дальше, чем километров тридцать отсюда.
Тренировался в последние недели я много, так что, несмотря на жару, не сбавлял темп движения долго. Решился остановиться для краткого отдыха через час. Как раз я добрался и до замеченной с сопки расселины – она действительно оказалась шириной от восьми до двенадцати метров и глубиной около двадцати-двадцати пяти. Словно какой-то могучий гигант с усилием прочертил своим пальцем по поверхности, оставив след. Сказки про легендарных исполинов я регулярно слышал в детстве от кормилицы и воспитательниц и очень любил.
Место для отдыха я нашел в тени трехметровой высоты камня, одиноко лежавшего в пустыне. Отдохнуть себе позволил совсем недолго, пять минут, только выпил половину одного из двух бурдюков с водой и немного посидел в теньке.
Еще один час ковылял в удивительной тишине пустыни – слышны были только мои шаги, да изредка щелкали нагревающиеся на солнце камни. Снова пятиминутный отдых в тени камня, в этот раз нашелся только такой маленький, что я едва засунул в тень свою голову и верхнюю часть туловища. Выхлебал еще пол-литра воды и выкинул освободившийся бурдюк. Похромал дальше.
Скоро сохранять прежний темп стало очень тяжело, я держался уже больше на силе воли и на том, что периодически прогонял по телу общее лечение. Не будь так жарко, было бы полегче, но эта жара буквально высушивала тебя! Если бы не вода, что я пил небольшими порциями, двигаться так быстро я бы не смог.
Одновременно появлялась надежда, что все закончится хорошо. Мне оставалась всего четверть пути, я это четко ощущал через связь с путеводным артефактом. Чем ты ближе к нему, тем лучше ощущаешь дистанцию, на которой он находится. Была надежда, что там уже и не семь километров осталось, а не больше шести.
Я устало поднялся после очередного отдыха, чтобы продолжить свой путь, и тут же замер – прямо от портала ко мне бежал своей характерной рысью пространщик! Пока я сидел и отдыхал, он, видимо, преодолел такой большой отрезок пути, что теперь был от меня в каком-то километре. И явно меня прекрасно видел!
Драться с ним было не вариантом – разве что позволило бы героически погибнуть в неравной схватке. Начал лихорадочно обдумывать разные стратегии, но очень быстро остановился на той, что пришла в голову, когда ковылял все эти часы вдоль расщелины. Да, получалось, что другого нормального варианта у меня и не оставалось!
Встал поближе к расщелине, приготовился. Пространщик бежал ко мне, все ускоряясь: заметно было, что он очень рад меня видеть. Из-за этой радости и предвкушения скорой встречи он даже перестал смотреть, куда ставит свои восемь лап, и камни разного размера стали выстреливать из-под них во все стороны. В двадцати метрах от меня он приподнялся на задних лапах, передние взвились в воздух, чтобы побыстрее схватить меня, а из уродливой морды начала опускаться полоска вырабатываемой материи – монстр уже предвкушал, как сейчас будет бинтовать трофей. В этот момент я поднял добытый у него же пространственный артефакт и метнул его через расселину, а затем, закрыв глаза, вызвал его образ и пожелал проникнуть внутрь артефакта. Все сделал так, как рассказывали другие владельцы артефакта.
Все получилось – артефакт уже летел через пропасть, когда я переместился внутрь него, оказавшись в тесном пространстве, где, однако, почему-то не было темно. Узкие стены источали свет, а я оказался в сидячем положении несмотря на то, что когда кидал артефакт и кастовал перемещение в него, стоял. Благополучно прошло и приземление артефакта по другую сторону расселины – я ничего не почувствовал, даже малейшего толчка. Все так и должно было быть – артефакт засовывал тебя внутрь в той позе, которую позволяло его внутреннее пространство, и тебе ничего не угрожало, пока он был цел. Такие пространственные артефакты очень прочны, но, в отличие от алмазов, тоже очень твердых минералов, не были хрупкими. Они не могли разбиться от простого удара при приземлении на камень после броска, на них можно было спокойно прыгать в кованых сапогах. Шанс сломать был, пожалуй, у кузнеца с огромным молотом, если он положит артефакт на наковальню и начнет по нему лупить, но кто же будет даже проверять, получится или не получится расколоть такую ценность?
Повезло, что перед этим я отдохнул – дыхание за пять минут успело успокоиться, и я смог провести внутри три минуты – мой рекорд. Дышать тут было нечем, так что после этого пришлось велеть артефакту выкинуть меня наружу, чтобы не задохнуться и не остаться внутри хладным трупом. Главный вопрос, пока сидел внутри, был прост – что все это время будет делать
