Третий закон Ньютона - Иван Сергеевич Воробьев
Мужчина, несмотря на дикие боли, всё-таки нашёл в себе силы подняться и подойти к спящей красавице. То была девушка неописуемой красоты, как белая майская роза. Удивительной чистотой и непорочностью дышало это истерзанное, измученное до самой смерти тело. Лицо как лик прекрасной сказочной феи, но смертельно бледное. С застывшей гримасой ужаса, паники и страданий в голубых, небесного цвета глазах. Уста её были едва приоткрыты. И как миловидны черты этого умопомрачительно чудесного чела! А также тонкая, гибкая и изящная шея…
Восхитительный, прелестный цветок с весьма приятным благоуханием был срезан раньше срока, едва успев зацвести и не успев достигнуть своего совершенства; и теперь он будет валяться на голой, пыльной дороге и с каждым часом неизбежно вянуть, теряя всю свою воздушную легкость и красоту.
Красавица манила романтика своей возвышенностью и очарованием. И да, пусть это не иначе как самое настоящее кровавое очарование. Но в чём же заключалась возвышенность чудной особы? Этого Джо никак не мог понять. Логика здесь точно не в помощь, но сердце то знает и твердит своё… Может, возвышенность её состояла в том, что ей пришлось пройти через многие скорби и боли, и притом воительница отлично и очень мужественно справлялась с этой задачей.
Рыцарю показалось, как будто раньше он видел эти глаза. И эти глаза, должно быть, имели обворожительную силу. Если он их видел, то вряд ли смог бы тогда устоять перед тем жизненным блеском, что струился из этих пропитанных насквозь дивным светом добра и любви очей.
Но сейчас от безжизненного тела веяло холодом. Однако, что если, можно вернуть тепло в эту изорванную и истерзанную плоть, вдохнув неё огонь жизни?
Рука сильно дрожала. Стоило поскорее выпить зелье, пока оно не разлилось. Хотя, по правде говоря, Джо, находящегося в весьма странном состоянии, это мало беспокоило. Всё-таки он ещё успеет сделать это, если понадобится, и если он захочет того, в любой момент. В таком случае некуда торопиться.
И что же в конце концов его связывало с этой девицей? Неужели она когда-то что-то значила для него? Однажды Джо обманула его девушка и бросила. Пусть он этого и не помнит, и вряд ли в голову нагрянут в сию же секунду чёткие и ясные картины с воспоминаниями; но ощущения то остались! И они давали герою о себе знать. И потому рыцарь испытывал некоторое довольно непонятное недоверие к незнакомке. Интересно, а что в ней может быть исполнено искреннего доверия?
Джо поднёс склянку к своим губам, как вдруг его что-то остановило. То была его внутренняя сила. Его славная, как свет солнца, воля. Ему нужно было преодолеть себя, напрягшись, взяв себя в кулак и борясь через силу, для того чтобы раскрыть истину. Рыцарь интуитивно, невольно притронулся к руке спящей красавицы, желая, в лучшем случае, разгадать загадку чудесного создания. «Неужели мне это что-то даст?» – думал Джо. Точнее, не сам Джо, а тот мятежный дух, что жил в нём. Именно недобрая сила этого духа могла огородить его даже от лёгкой пробы…
Неожиданно в помутнённый мозг бойца накатили слабые воспоминания, связанные с Айганой. С Генихом они спасают её от троллей. Они сидят вдвоём совсем рядом друг к другу у костра, утешая друг друга в искренне любящих объятиях. Вместе они проходят через испытания, держась за руки, увертываясь от электрических шаров и встречая в конце пути дракона… Потом тот её убивает…
С прикосновением Джо к Айгане, вероятно, открылся неведомый, невидимый портал, отделяющий важные воспоминания героя от его сознания. В омертвелом сердце рыцаря вспыхнул огонёк любви несмотря на то, что он так и не вспомнил даже её имени. Сердце воина словно оттаяло ото льда. И готово было вот-вот разгореться ярким и неугасимым пламенем. Ладно, пусть он и погибнет, и сгинет в какую-нибудь бесконечную бездну, она же да будет жить… И сила величайшей, истинной любви да оживит её! С помощью зелья.
И это будет по истине благородно с его стороны. Самый настоящий рыцарский поступок!
Сердце в груди героя неистово билось. Вряд ли он сможет ещё пожертвовать чем-то из своего столько же ценным. Жертва весьма велика. И спящая мирным сном красавица достойна её. Только бы оказалось достаточно чудотворного лекарства. Джо истратил весь сосуд. И… ничего не произошло.
Чары рассеялись. Боль и горечь, и скорбь, и всеобъемлющее, захватывающее всё несчастное существо страдальца уныние снова нахлынули на Джо тройной волной с невероятной, крушащей всё на своём пути, силой. Он всё вспомнил. И ясно осознавал, что успел уже сделать. И ничего теперь не вернуть… ВСЁ ЛОЖЬ.
На глаза Джо накатили слёзы. Он не мог поверить в такой ужасный, лишённый всякой радости и смысла исход.
Но… раздался лёгкий кашель. Кровь чудесным образом испарилась, словно её и не было, и Айгана очнулась ото сна, глубоко вдохнув, широко расправив свою изящную грудь, на которой не осталось и следа крови или хотя бы намёка на неё.
– Где я? – Удивившись, спросила Айгана, и на лице её царили торжествующая улыбка и тихий восторг.
– Всё хорошо, Айгана, – со слезами радости произнёс еле стоявший перед ней на коленях Джо, – теперь всё кончено. Всё уже закончилось. – Джо остановился как бы в раздумьях, добавить ли следующее слово. – Любимая… моя.
– А где все? Где остальные? – Вспомнила Айгана очень кстати.
И тут, как по волшебству, стоявший в стороне оборотень, наблюдавший за чудно-трогательной картиной, принял своё первоначальное обличие, и яркий свет озарил собой всё пространство залы с пола до потолка, с угла до угла. Герух. Это был он, собственной персоной.
Там, в той комнате, в которую вела та самая спиральная лестница, закрыв дверь на засов и скрываясь там от злой нечисти, проводил долгие часы, охваченный тоской и неведением, Герух. С ним рядом находился Эгихан. Но эльф скончался от потери крови. В комнату вливался свет из окна. Время в замке шло, как понял позже Герух, в несколько раз быстрее, чем снаружи. И потому, несмотря на то, что должен был быть только полдень, в окне показалась полная луна и, когда часы пробили полночь, встретила одинокого Геруха, прячущегося в своём укрытии. Тогда преображённому эльфу не так много чего стоило
