Афтершок - Евгений Юллем
— Вот, — Морис достал лист. — Немного.
— Дай сюда, — она стала изучать список фамилий. — Да, действительно негусто.
— Это тоже вариант так себе. На создание легенды и внедрение в такую организацию могут уйти годы, не думаю, что у нас есть такая роскошь.
— Да, часики тикают, — согласилась Елена. — А вот тут интересные пометки. Которые «в заключении». О, даже женщина есть, Магдерал Гланеда. Жещина? В восточном бизнесе?
— Вероятно, он без предрассудков или она очень ценный кадр, — пожал плечами Морис. — Все-таки потомок эмигрантов первой еще волны, облундился окончательно.
— Не знаю, не знаю… Надо больше узнать об этой даме, — задумчиво потерла нос Елена. — Запроси досье.
— Хочешь попробовать хрестоматийный избитый вариант? Наседку в камеру и организовать ей побег? Да ладно. Лохов среди них не бывает, может какого-нибудь дикого гобла с гор это бы и убедило, и то, одного из тысячи.
— А кто сказал, что это будет так? Работаем наседку наоборот.
— Это как? — сделал удивленную гримасу Морис.
— Только нам понадобится помощь и зунландской Тайной Стражи, и их пограничников. Ну надеюсь, ради хорошего дела они не откажутся помочь, шеф бывает очень убедительным.
… - Гланеда, к стене, положила руки на стену, расставила ноги!
Это что-то новенькое, давно ее так не поднимали. Магдерал вскочила с койки, быстро приняв нужное положение — а то эти уроды пройдут электрострекалом по нежным местам, недолгое начало долгого заключения за легализацию доходов, нажитых преступным путем в особо крупных размерах научило ее одному — нужно изображать покорность, если не хочешь корчится в луже собственной желчи или страдать от боли в треснутых ребрах, лежа в лазарете. Если хочешь когда-нибудь отсюда выйти.
Жизнь на свободе со всеми ее маленькими и большими радостями казалась теперь такой далекой, недостижимой и нереальной! Жизнь, которой она лишилась и к которой она может быть и вернется лет через пятнадцать, когда она уже будет сварливой старой клюшкой, пережившей климакс и никому уже не нужной как женщина. Но она выйдет, и человек, которого она прикрыла собой, отдаст долг, он сам об этом передал через своего помощника. Ну что же, когда-нибудь это произойдет, деньги не вернут ее молодость, но помогут пережить одинокую старость.
Магдерал почувствовала, как смыкаются на ногах стальные браслеты кандалов. Последний раз эти украшения ей надевали, когда ее везли на суд, где зунландский судья, глядя на нее, как на какую-нибудь жабу под стук молотка озвучил свой вердикт — виновна! Зал суда тогда завертелся перед ее глазами, упасть без чувств не позволил адвокат, успевший подхватить ее под локоть.
— Мы куда-то едем?
— Молчать! — уперся ей в спину конец дубинки. — Отойти от стены, повернуться, руки вытянула перед собой!
Она молча повиновалась, глядя на блеск стали смыкающихся на голой нежной коже запястьев кандалов, ниже рукавов оранжевой робы, которая успела ей не то, что приесться, она ее возненавидела всей душой. Ненавижу этот цвет, подумала она, а ведь раньше когда-то любила.
— Двигай вперед! — охранник опять прикоснулся к ней концом дубинки. Да что я теперь, животное? Да. Но мысль об этом больше не возмущала, выбитая из головы дубинкой, стрекалом и отсидкой в карцере.
Ее повели вперед по коридору тюрьмы, между дверями камер с загнутыми назад руками. В тюрьме строгого режима и одиночной камере были свои плюсы и минусы, а главный плюс — отсутствие сокамерников и общения с другими заключенными. Уж ее с ее нежным личиком и красивой фигурой оприходовала бы в первый же вечер какая-нибудь кобла, предварительно опустив через своих шестерок. Хоть этого удалось избежать.
А вот чего не удалось избежать, так это старой суки звероподобной надзирательницы Амдегель, которой до мужика осталось только хрен отрастить, настолько эта вертухайка была похожа на мужчину, и погоняло ей дали соответствующее — Бычара с п..й. Поэтому когда охрана втолкнула ее в комнату досмотра, она в очередной раз содрогнулась, увидев ее мерзкую рожу.
— Ой, кто к нам пришел? Принцесска? — злобно оскалилась та, показав частокол желтых прокуренных и испорченных чифиром зубов. — Люблю я таких сладеньких.
Магдерал в очередной раз вздрогнула.
— Ну-ка, легла на стол и спустила трусы, будем тебя досматривать, — скалящаяся надзирательница медленно и с наслаждением натягивала синие латексные досмотровые перчатки, без причины подтягивая их. — А потом мы с тобой поедем проедемся, переводят тебя от нас, вот какая незадача-то. Но ты не бойся, поедем вместе, я буду тебя конвоировать, сам господин начальник тюрьмы меня для этого выбрал. А сейчас раздвинь ноги, вонючая дырка!
Магдерал с содроганием развела ноги, подготовившись к неизбежному унижению…
— Вижу цель, — Морис лежал неподалеку от обочины, накинув маскировочную сеть, вдобавок еще и намагиченную плетениями скрыта.
— Готов, — отозвался Маквикс.
— Атаку разрешаю, — Елена пригнулась за пригорком, изготовив к стрельбе любимую эльфарскую штурмовую винтовку лундийской экстремистской группировки «Фронт освобождения Лундии». От кого или чего они собирались освобождать Лундию, не упоминалось, манифест ФОЛ напоминал бред упоротого наркомана, какими в принципе и являлись «борцы за свободу» или «террористы», все зависело от точки зрения. По мнению Елены, богатеньким трахнутым детишкам просто нравилось убивать и упиваться адреналином во время своих террористических атак. И такое бывает.
Теперь достоверность игры зависит только от них — в будущую операцию внедрения был посвящен очень узкий круг руководства и непосредственных исполнителей из зунландских Тайной и Пограничной Страж. Так что работу надо сделать так, как сделали бы настоящие боевики ФОЛ в реальных условиях, скопировать полностью их почерк. Все должно быть аутентичным, оружие и аммуниция нападавших должно было соответствовать тем, которые применяли террористы. Ну а жертвы… Желательно было бы обойтись без них. Хотя начальнику тюрьмы и шепнули на ушко, что в этот рейс можно назначить тех своих обезьян, от которых хотел бы избавиться, подарив десяток личных дел с подробным списком прегрешений каждого вертухая, кто волей случая или по блату оказался не с той стороны решетки.
Елена наблюдала за мирно катящим по дороге черным фургоном тюрьмы для перевозки заключенных в маленький перископ из импровизированого укрытия на местности. Вот шумная колымага въехала на рубеж открытия огня прямо напротив ее позиции метрах в двадцати, теперь выход на сцену Маквикса, штатного снайпера их тройки.
Вуух — донеслось до нее гулкое эхо винтовочного выстрела. Чтобы остановить транспорт, если нет возможности проголосовать, используйте мощный крупнокалиберный патрон с бронебойно-зажигательной пулей и правильную винтовку типа
