Ответный удар (СИ) - Шу Алекс

– Привет, Карл, гостей привез? – спросила она, с любопытством наблюдая, как мы выбираемся из машины.

– Привет, Эльза, – ухмыльнулся здоровяк. Теперь он не выглядел хмурым, а, наоборот, вполне жизнерадостным и дружелюбным.

– Конечно, привез. Куда я денусь?

– Вот и хорошо, – улыбнулась девушка, приветливо кивнула нам и обратилась к кучерявому. – Карл, покажи им дорогу. Я сейчас тоже подойду.

– Ладно, – согласился кучерявый, и легко взбежал по ступенькам крыльца. – Идите за мной.

Мы поднялись по широкой деревянной лестнице, Карл распахнул дверь, и жестом пригласил нас войти.

– Прошу.

Я шагнул за Сергеем Ивановичем и остановился. Посередине комнаты стоял высокий бородатый мужчина. Пистолеты в его руках были оснащены черными трубками глушителей и смотрели прямо в наши лица.

– Руки подняли! Быстро!

Примечания:

Meine geliebte Mutter (майне гелибте мутер) нем. – моя дорогая мать

БКА – Федеральное ведомство криминальной полиции, которое вело борьбу с РАФ. Затем, в мае 1991 г. после очередного политического убийства членами РАФ был создан специальный Координационный совет по борьбе с терроризмом (КГТ), включавший уже не только представителей БКА, но и БНД (разведки) и БФФ (Ведомства по охране Конституции – контрразведки), пограничной охраны и других федеральных ведомств.

6 января. 1979 года. Германия. (Продолжение)

– Не понял, в чём дело? – хладнокровно поинтересовался Сергей Иванович, поднимая руки. – Мы, вообще-то, на переговоры приехали.

«Черт, похоже, в дерьмо попали. Интересно, это полиция или БНД?», – я похолодел, и начал незаметно смещаться за спиной капитана. Рука поползла к карману брюк, где лежал выданный капитаном дерринджер.

– Тебе что, отдельная команда нужна? – раздался насмешливый голос сзади. В спину воткнулось что-то тяжелое и металлическое. Я медленно повернул голову. Сзади скалился кучерявый Карл. В руке водитель держал пистолет, упирающийся дулом мне в правую почку.

Пришлось поднимать руки. Карл профессионально охлопал меня ладонями, вытащил дерринджер, и удовлетворенно хмыкнул. Затем обшмонал капитана и забрал у него странный пистолет – компактный, тоже с двумя вертикальными стволами, но гораздо толще и не с такими изящными формами. Стволы курчавый распихал по карманам и снова стал сзади меня, уперев ствол в спину.

– Так в чем проблемы? – повторил Сергей Иванович.

– В том, что вы не те, за кого себя выдаете, – на чистом английском ответил бородатый. За его спиной виднелось огромное окно, и стеклянная дверь, выходящая на большую веранду. Мускулистый торс с широченными плечами в черном гольфе эффектно подсвечивался теплым желтым светом люстры. Прищуренные глаза смотрели внимательно и холодно.

– Обычные полицейские ищейки или уже для нашей поимки федералов из девятой пограничной группы подключили? – продолжил он. – А может вы – псы из ЦРУ? После семьдесят второго года, когда мы взорвали несколько американских баз, янки тоже идут по нашему следу.

– Вы ошибаетесь, – хладнокровно ответил капитан. – Мы действительно из СССР, и заинтересованы в сотрудничестве с вами.

– Да? – лицо бородатого скривилось в горькой усмешке. – Допустим на секунду, что это правда. Тогда почему я должен вам доверять? Вы предали нас. Пока мы выступали против террора власти, сражались с нацистами и американцами на нашей земле, ваши вожди делали вид, что нас не существует. Хотели казаться респектабельными лидерами в глазах Запада, готовыми к сотрудничеству политиками.

Мужчина сделал секундную паузу и продолжил, презрительно выплёвывая каждое слово:

– Где вы были, когда нацистские псы два года назад убивали Ульрику, Баадера, Гудрун? Без суда и следствия, расстреливали в камерах, вешали на кабеле, резали ножами? Вы предпочли этого не заметить. Думаете, что стали рукопожатыми? Ошибаетесь. Я вам один секрет открою. Никогда вас не будут дружелюбно воспринимать на Западе. И считать равными себе. Вы можете сдать хоть миллионы своих единомышленников на всех континентах. Если наци и западные буржуа будут уверены, что им сойдет с рук, они также как наших лидеров уничтожат вас. Скинут ядерную бомбу, удавят в постели, организуют теракт, отравят или расстреляют из сотни стволов. Демократия, этические нормы морали, пропагандируемые «человеческие» ценности – обманка для нищебродов. Сильные мира сего руководствуются лишь практической целесообразностью. Они спокойно сравняют с землей детский дом, приют для бездомных, убьют миллионы стариков и больных, если это позволит продвинуться к достижению глобальных целей – получению новых рынков, миллиардным прибылям и абсолютной власти. Они наймут настоящих террористов, утопят целые страны в крови. Их не остановит ничто. А вы и дальше играйте в благородных и высокоморальных, «не замечая» преступлений, творящихся под носом, и страшась вести с этими демонами в человеческом обличье настоящую борьбу. Только потом не удивляйтесь, что окажетесь побежденными, и на ваши могилы будут плевать все последующие поколения.

– Простите, как вас зовут? – вежливо поинтересовался капитан, когда бородатый на секунду замолк.

– Отто, – буркнул бородатый.

– Коллега Отто, я полностью разделяю ваши взгляды, – спокойно ответил Сергей Иванович. – И мы здесь потому, что желаем радикально поменять методы борьбы с предателями и Западом. Хотим задействовать вас в этих операциях. Готовы хорошо заплатить.

– Зачем это Советам? – ухмыльнулся Отто. – Нанимать кого-то со стороны, да ещё и платить немалые деньги? У вас своих специалистов хватает. Или вы хотите нас использовать, а потом в расход? Не получится.

Взгляд бородатого посуровел. Пистолеты в его руках угрожающе качнулись, нацелившись в наши лица. К тому времени я их уже рассмотрел. В одной руке револьвер, в другой, ствол, в первое мгновение показавшийся мне «макаровым». Но он был более тонким, с чуть заметными различиями в формах, если приглядеться, и иным спусковым крючком. На секунду блеснувшие в неярком свете на затворной раме английские буквы, окончательно развеяли иллюзии. Пистолет, скорее всего, был американским ремингтоном, пятьдесят первой модели, выпускавшимся до конца двадцатых годов. Слышал, именно он был очень похож на «макарова».

– Можете верить, можете, нет, но мы играем честно, – заявил капитан. – Сделаете свою работу, получите деньги и свободны как ветер. Вас никто ликвидировать не собирается.

– Я не знаю, кто вы, – напомнил бородатый. – Но, допустим, поверил, что представляете русских. Какие гарантии, что вы расплатитесь и не попытаетесь потом нас уничтожить?

– Только моё слово, – чуть развел поднятые руки капитан. – Других гарантий не будет.

– Что здесь, черт подери, происходит? – раздался разъяренный голос блондинки. – Карл, какого хрена, ты тычешь парню пушкой в спину?!

– Это могут быть полицейские ищейки, или какая-то подстава, – пробурчал курчавый, не отводя ствол. – Не вмешивайся, Эльза.

– Какая чушь! – возмутилась девушка. – Быстро опусти ствол!

– Я же сказал, не вмешивайся, – повысил голос Вебер. – Мы с Отто разберемся.

Щелчок затвора, заставил меня инстинктивно напрячься. Затем я почувствовал, что дуло пистолета, упершееся в спину, дрогнуло.

– Ты чего? – пробормотал Карл.

– Должен же кто-то остановить идиотов, пока вы тут дел не наделали, – прошипела Эльза. – Опусти ствол.

Я осторожно глянул через плечо. Блондинка стояла сзади Карла. Белая холеная ручка сжимала «вальтер ПП», вставленный в затылок Вебера. Кроваво-красные ухоженные ноготки на черной рукоятке пистолета смотрелись сюрреалистично.

– Ладно, – вздохнул курчавый, и опустил пистолет.

– Эльза, что происходит? – забеспокоился Отто. Со своего места он не мог разглядеть происходящее.

Я чуть сместился, решив обезоружить курчавого, но капитан, уловивший моё движение, предостерегающе схватил за запястье и чуть заметно качнул головой. А блондинка тем временем, растолкала нас и предстала перед бородатым.