Старая Земля - Кайм Ник

— Я восхищен твоей победой, но не могу принять участие в кампании, То, что мне предстоит совершить, имеет огромное значение, поэтому не думай, что я отказываю тебе без веских причин.

Вулкан рассеяно коснулся талисмана, висящего на шее и Медузон задумался о значении этого жеста.

— Это так же важно, как атака против легиона Хоруса, мерзкого предателя, убивавшего своих родичей и друзей на Истваане? — воскликнул он, давая выход раздражению.

Вулкан сурово нахмурился, и угли его глаз отчётливо сверкнули в полумраке зала.

— Осторожнее, Шадрак. Ты скверно отзываешься о моем брате.

Медузон мгновенно раскаялся:

— Я прошу прощения, владыка примарх. Я устал — война обоих нас подвергла жестоким испытаниям.

— А меня не раз убивал и почти свёл с ума мой брат–садист.

— Теперь мне кажется, что я не слишком–то и мучился, — пожав плечами, признал Медузон.

Вулкан рассмеялся, и огромный зал словно заполнился грохотом барабанов. Эхо еще не успело утихнуть, как он тепло улыбнулся военачальнику, словно какой–нибудь племенной вождь с Ноктюрна.

— Ты нравишься мне, Шадрак. Ты отличный воин и превосходный лидер. Ты оказываешь честь моему убитому брату, — добавил он, мгновенно став серьезным.

На таком близком расстоянии Медузон мог видеть даже символические языки огня и изгибы змееподобных существ, играющих на его коже.

— Так присоединяйся ко мне, Вулкан, и давай вместе отомстим за Горгона.

— Знай, что я бы с радостью это сделал. Я страстно хотел бы отомстить тому, кто убил моего брата, моих сынов и твоих братьев. Это моё постоянное желание, но меня ждет еще более грандиозное деяние, зовущее меня и моих сынов в Тронный мир.

— На Терру? Но как?

— И Древние пути, не всегда охотно открывающие перед людьми.

— Так позволь мне и моим воинам тебя сопровождать. Это будет великая честь для нас.

— Это для меня великая честь, Шадрак, но я не могу принять и это твое предложение.

—Ты отказываешься помочь мне и отказываешься от моей помощи, — сказал Медузон, иронично приподняв бровь. — В такой ситуации трудно не заподозрить оскорбление.

— Терры способна достичь только одна армия, и ты знаешь, о какой армии я говорю. Если я хочу добраться до Тронного мира, то должен сделать это в одиночку с помощью тех троих, кто присутствует с нами в этом зале.

— Верных Драконов.

Вулкан кивнул:

— Это древнее имя. В традициях я черпаю поддержку.

— И ты знаешь путь, который приведет тебя и твоих спутников на Терру?

Вулкан снова кивнул:

— Древний путь, тайный и запутанный. Я сам еще не вполне в нем уверен, но точно знаю, что это единственный способ попасть в Тронный мир и к моему отцу.

При упоминании Императора Медузон на мгновение склонил голову.

— Что же я могу сделать для тебя, если не сопровождать к Терре?

— Отремонтировать «Вулканис».

— Наши ресурсы ограничены, но это мы сделаем.

— А затем вернуть нас на наш путь.

— Если только это в моих силах. А что заставило вас его покинуть?

— Такой путь, как этот, невозможно пройти обычным способом.

— Я не стану притворяться, что мне все понятно, — искренне признался Медузон, — но клянусь помогать, насколько будет в моих силах.

В знак признательности и уважения Вулкан медленно склонил голову.

Медузон собрался встать, решив, что сейчас самое время закончить облачение в доспехи, как вдруг в его ухе послышался голос Ауга.

— Я собрал фратеров, — известил он.

— Включая Мора?

— Нет; Аутек Мор ушёл.

Медузон нахмурился:

— Ушёл? Куда?

— «Красный коготь» и остальные корабли под его командованием, похоже, не сотрудничают с нами.

— Тогда я поговорю с теми, кто еще остался, чтобы наш союз не ослаб еще больше.

Ayг отключил вокс–связь, и Медузон обратился к примарху:

— Прошу меня извинить, но надо уладить кое–какие дела.

— Военачальник никогда не остается без дела, — ответил Вулкан. — Если позволишь, я останусь. Возможно, сумею что–нибудь подсказать.

Медузон смиренно склонил голову:

— Это честь для меня, примарх.

Хотя военачальник и предпочел принять бесплотных гостей в бывшем триумфальном зале, а не в рубке, гололитические облики все так же мерцали помехами.

Кулег Равт и остальные, в полной броне, шлемах и при оружии, в дрожащих конусах света выглядели устрашающе.

Равт крепко сжал рукоять своего силового топора.

— Аве, Медузон! — торжественно произнес он. — мы одержали великую победу.

Все четверо одновременно отсалютовали, ударив кулаками в грудь.

— Что случилось с Мором? — спросил Медузон, немало удивленный таким проявлением преданности.

— Он ушел, военачальник, — ответил Кернаг.

— Это я уже знаю. Его корабли нам бы очень пригодились. Вы были с ним. Что произошло? — снова спросил он.

— Он сражался, а потом ушел к новым победам, — сказал Надуул Норссон, как обычно, не удержавшись от язвительной усмешки.

— Аутек Мор — паразит, — заявил Рааск Аркборн. Его неисправный бионический глаз зажмурился и снова открылся, словно от волнения. — И его уход нам только на пользу.

— Нам принесли бы пользу его корабли, его пот и кровь, — возразил Медузон. Он заметил смутное недовольство гололитического собрания при упоминании атрибутов плоти. — Если бы не он, вместо победы нас могло постичь поражение. Что вызвало ваше промедление в битве? Разве вы не видели, как изменилась ситуация?

— Ты приказал нам ждать второго сигнала, военачальник, — напомнил Кернаг, и от оттенка уязвленной гордости в его голосе у Медузона вскипела кровь.

— Но вы все же вступили в бой. Похоже, ваши намерения ждать претерпели изменения.

— Пользу для чего? — спросил Равт,

— Что, фратер? — уточнил Медузон, не понимая сути вопроса.

— Ты сказал, что корабли Мора принесли бы нам пользу. Для чего, военачальник?

— Для следующего сражения. Для чего же еще? Нам предстоит атаковать еще несколько патрулей. Не может же Тибальт Марр следить за всеми ними.

— Разумно ли это? — усомнился Равт, не в силах скрыть своего изумления, а вероятно, и не желая скрывать.

В его сомнениях Медузон увидел стремление к лидерству.

— Единственное, что нам остается, — идти вперед. Мы должны наращивать силы, приобретать новых союзников. Игра в прятки ни к чему не приведет.

— Значит, будет новое собрание, — сказал Кернаг, очевидно, имея в виду полученное от Ауга извещение.

— Риск нашего уничтожения с каждым разом возрастает, — заметил Аркборн, и его дергающаяся рука выдала сильное раздражение.

— Я готов рискнуть всем, лишь бы избежать постепенного исчезновения, — заявил Медузон. — И я должен знать, пойдете ли вы со мной, с легионом.

— Мы выполняем волю Горгона, — сказал Аркборн.

Военачальник нахмурился:

— Что это значит?

— Мы следуем его приказам и только его воле.

— Ты выражаешься фигурально, Рааск?

— Легион — это он. Горгон теперь говорит с нами.

Шадрак помнил, что из всех железных отцов лидер клана Фелг пострадал больше остальных. Ранения, полученные в ходе крестового похода и после него, не оставили в нем почти ничего человеческого, а заменившие плоть машины нуждались в срочном ремонте.

— Кулег? — Медузон обратился к Равту на тот случай, если Рааск утратил не только тело, но и разум.

— Через три дня, сказал нам Ауг, — отозвался тот, избегая незаданного вопроса.

Если последние слова и смутили его, под шлемом военачальник не мог этого заметить.

— Через три дня. Безопасное место будет обозначено в следующей шифровке, — подтвердил Медузон, предпочитая не заострять внимание на своих подозрениях.

Равт кивнул. Вслед за ним кивнули и все остальные, и после этого гололиты отключились.

Военачальник повернулся: триумфальный зал без мерцающих изображений вновь окутался полумраком.