Сергей Дмитрюк - Чаша огня
Трудно понять, сколько ему лет, так как мне был виден только его затылок, покрытый ежиком коротко стриженных светлых волос, широкие плечи и спина. Зато стоявшего рядом с ним мужчину в таком же серебристом халате я мог рассмотреть гораздо лучше. На вид ему было, лет тридцать-тридцать пять. Высокий лоб его обрамлен густыми, зачесанными назад волосами каштанового цвета. Прямой, с небольшой горбинкой, нос, слегка прищуренные глаза. Над верхней губой чернели аккуратно подстриженные усы. Он выжидательно поглядывал на своего товарища, сидящего за столом, но заметил нас почти сразу, как только мы вошли. На мгновение в его зеленоватых глазах появилась растерянность, от чего он стал похож на нашкодившего ребенка. Но уже в следующую секунду он широко и открыто улыбнулся нам и потряс коллегу по плечу, призывая обратить на нас внимание. Тот неохотно оторвался от микроскопа, посмотрел на высокого и повернулся в нашу сторону.
— А! Старый знакомый! Давно вас жду, — обрадовался он, увидев Влада Стива. Поспешно встал с винтового стула, выходя нам навстречу и приветливо улыбаясь.
Теперь я мог хорошенько рассмотреть и его. На вид ему было лет пятьдесят, и он казался ровесником нашего начальника. Широкое лицо его выглядело усталым, хотя большие светло-карие глаза под густыми белесыми бровями блестели живостью и неуемной энергией. Крупный прямой нос и волевой рот придавали ему мужественный вид.
— Да вы, я вижу, не один! С помощниками? — взглянул он на нас с любопытством и чуть лукаво.
— Это мои сотрудники, — кивнул Стив, отвечая на его приветствие. — Знакомьтесь! Максим Новак и Тосико Вэй. Как говаривали в старину, прошу любить и жаловать. А это, ребята, врач-психиатр ЦэКИ Семен Рогов, — представил он нам здоровяка.
Врач снова улыбнулся и крепко пожал мне руку. Повернулся к Тосико, простодушно улыбаясь и поблескивая глазами.
— Очень приятно! — вкрадчиво произнес он, галантно пожимая узкую кисть Тосико. — Рад видеть у нас в институте таких молодых, красивых и, что самое главное, совершенно здоровых ребят. Кстати, познакомьтесь, это мой коллега Таир Симонян, — представил он своего товарища. Тот слегка кивнул мне и улыбнулся Тосико.
— Знаете, — продолжал Рогов, — всегда радуешься, когда видишь вокруг здоровых, полных энергии людей. Это вселяет уверенность в процветании человечества в будущем.
«Наверное, этот Рогов веселый, добродушный человек, — подумал я. — К тому же он не равнодушен к женщинам. Смотрит на Тосико с нескрываемым восхищением».
От нее это тоже не ускользнуло. В награду она подарила ему ослепительную улыбку. И говорит этот Рогов как-то легко и певуче, словно выдыхает каждое русское слово. Теперь мне стало ясно, откуда такая богатырская удаль во всем его теле — славянские корни явно давали о себе знать.
— Послушайте, Влад! Я никогда не думал, что такие красивые и хрупкие девушки могут работать в вашей Системе. Согласитесь, подобная работа не для них. Их судьба — купаться в любви и цветах, вдохновлять нас, мужчин, на подвиги.
Он снова восхищенно взглянул на Тосико. Та изобразила смущение, опустила голову, но тут же метнула в мою сторону косой взгляд, словно говоривший: «Ну, что? Слышал, как настоящие мужчины умеют ценить женщин?» Она явно торжествовала.
— Может быть, вы и правы, — Влад Стив покосился на Тосико. — Мне трудно судить об этом… Каждый выбирает себе занятие по душе. Хотя, конечно, наша работа — тяжелый труд, требующий твердости характера и большой физической выносливости. Не каждой женщине он по силам. Впрочем, лучше спросить саму Тосико. Возможно, она с детства мечтала работать в Охранных Системах?
— Мечтала! — уверенно кивнула Тосико и снова бросила на меня косой взгляд.
— Вы говорите, требует твердости характера? — с легкой грустью произнес Семен Рогов. — От твердости молодые девушки вянут, как цветы. Гораздо важнее, чтобы в них присутствовала мягкость и ласка, даже, если хотите, определенная доля слабости. Да, да! Самой обычной женской слабости! Это делает их столь привлекательными в глазах мужчины.
— Твердость нужна женщине не меньше, чем мужчине! — уверенно заявила Тосико. — К тому же, она должна не просто вдохновлять мужчину на подвиги, но и совершать их вместе с ним! Женщина должна быть наравне с мужчинами во всем, особенно в наше время, когда перед нами открыт такой бескрайний простор для самых смелых фантазий и самых грандиозных свершений.
Рогов ласково, совсем по-отечески улыбнулся ей.
— Вы еще очень молоды, и многого не понимаете. Наступит время, когда вы измените свое мнение…
— Кстати, о времени! Как там наш подопечный? Надеюсь, ничего не случилось за время моего отсутствия?
Стив молодец. Всегда умеет вывести разговор в нужное русло.
— Вы сказали, что давно ждете нас. Что-то произошло?
— В общем-то, да… — Рогов вздохнул. — Прежде всего, я оказался в довольно затруднительном положении. Вы же понимаете, что эта необходимость приглядывать за ним, о которой вы говорили… М-м… Я, как и многие здесь, всю свою жизнь лечил людей от различных недугов. Могу вас заверить, что у меня большой опыт, но вот в вопросах изоляции людей я совсем не дока. Здесь я абсолютно теряюсь, впрочем, как и мои коллеги. Наши помещения совершенно не приспособлены для этого…
— Понимаю, — кивнул Стив. — Все это мне хорошо известно. Но у нас в сложившейся ситуации не было иного выхода. Зениц явно чем-то болен… Надеюсь, он не сбежал из клиники?
— О, нет! Что вы? — отмахнулся Рогов. — Он здесь, на втором этаже. Мы поместили его в карантинную палату. Там никого нет. Но на всякий случай я дал ему снотворное.
— Прекрасно! — Влад Стив посмотрел на нас с Тосико. — Вы правильно сделали. А как его самочувствие?
— Не важно. Как раз об этом я и хотел поговорить с вами. Мы столкнулись с весьма тяжелым случаем. Я бы даже сказал с уникальным случаем, потребовавшим привлечения других специалистов.
Влад Стив помрачнел. Спросил:
— Мы можем его увидеть?
— Разумеется! Идемте, я провожу вас.
Рогов шагнул к двери. Подумав, задержался на секунду, обращаясь к своему товарищу.
— Таир! Заканчивай здесь без меня. Думаю, это надолго.
— Мы работаем над одним очень интересным вирусом, — пояснил он уже в коридоре. — Редкая мутация, совсем недавно обнаруженная в лесах Амазонского заповедника. Некоторые ученые высказывают опасения о возможности возникновения страшной эпидемии, способной уничтожить все человечество.
— Но вы же не вирусолог? — удивился Стив.
— Вирусология это мое второе призвание, — не без гордости пояснил Рогов. — Увлечение так сказать для души… Вы же сами говорили, что нельзя запретить человеку, увлекаться чем-либо. К тому же последствия воздействия этого вируса сказываются, прежде всего, на психике человека. Он теряет свои умственные способности.
— И что же это за вирус? — поинтересовалась Тосико.
— Условно мы именуем его «Зет-2», — охотно пояснил Рогов.
— А разве есть еще и «Зет-1»? — удивился я.
— Есть, — кивнул врач. — Еще есть «Зет-3», «Зет-4» и даже «Зет-5»! Но вы не пугайтесь. Все они под контролем Биологической защиты и нам совершенно не угрожают.
Мы прошли по коридору вдоль ряда одинаковых полупрозрачных дверей и остановились почти в конце коридора, где Рогов указал нам на дверь, отливавшую жемчужным блеском.
— Это здесь.
Он осторожно сдвинул дверь вправо и заглянул внутрь. Я посмотрел через его плечо. Тосико тоже приподнялась на мысках, стараясь заглянуть в палату через наши спины. Наверное, со стороны это выглядело, довольно, комично. Я едва успел подумать об этом, как Рогов широко раскрыл дверь и уверенно вошел в палату. Мы вошли вслед за ним. Я бегло осмотрелся вокруг.
Небольшое светлое помещение дышало свежестью и чистотой. На широком окне прозрачные легкие шторы едва колыхались от порывов слабого ветерка. С двух сторон от окна стояли воздушные диваны. Были видны только прямоугольные каркасы стабилизаторов, лежавших на полу и верхние плоскости воздушных потоков. Крохотные глазки на штангах регулирования мощности едва заметно светились. На одном из диванов, справа от окна, лежал человек. Создавалось впечатление, что он просто висит в воздухе над полом. Необычность этого зрелища усиливалась свисающими с ограничительной плоскости полами халата пациента.
Зениц ничуть не изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Та же мертвенная бледность на лице, те же выступающие скулы и плотно сжатые бескровные губы. Глаза его сейчас были закрыты. Казалось, он спал.
— По-моему, он так и не пришел в себя, — заметил Влад Стив, внимательно изучая лицо Зеница. Посмотрел через плечо на Рогова.
— Безусловно! — подтвердил тот. — Мы специально поместили его в это устройство. Оно позволяет мышечной системе максимально расслабиться. А встроенный вот здесь нейро - стимулятор благотворно влияет на мозг. Но состояние пациента крайне тяжелое. Как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Если можно, с глазу на глаз?
