Карен Трэвисс - Остров выживших
— Ну, в те времена меня не посвящали в государственные тайны. Но в одном я твердо уверен, Виктор: политикам нужна некая масса людей, чтобы было кем управлять, так что вряд ли он захочет рисковать своими… подданными. Прости, надо было сказать «электоратом». Как это старомодно с моей стороны.
— Ну ладно. — Хоффман положил ладонь на дверь в командный центр, словно проверяя, подастся ли она. — Лучше рассказать обо всем Шарлю, потому что нет смысла искать этот остров, если Управление не готово к эвакуации. О, и отныне ты больше не в отставке.
— На самом деле я никогда в нее не уходил, Виктор.
— Верно, но, как бы я ни восхищался вашим капитан-лейтенантом, я собираюсь сообщить ему печальную новость: теперь «Правителем» командуешь ты, а также распоряжаешься всем имуществом морского флота.
Майклсон отдал Хоффману шутливый салют:
— У меня будет свое собственное «Гнездо ворона». Как здорово наконец-то избавиться от запаха креветок.
— Проверь, правда ли, что эти вертушки могут долететь отсюда до Вектеса.
Майклсон ушел молодым, пружинистым шагом.
— Если бы все люди были довольны судьбой так, как он, — сказала Аня. В помещении стало значительно теплее — сюда вернулись люди. Служащие Управления по чрезвычайным ситуациям были сами по себе источниками энергии. — Не нужно воспринимать Прескотта так близко к сердцу, сэр. Капитан прав: это всего-навсего такая привычка.
— Аня, я обязан терпеть его, потому что не могу позволить себе его ненавидеть. Быстрее всего наше общество разрушит ссора между лидерами. — Хоффман обхватил себя за плечи; у него был такой вид, словно он все-таки никак не может смириться с мыслью о том, что даже сейчас от него что-то утаивают. — Однако вы вовремя поставили его на место, когда он заговорил о «Дельте».
— Маркус уже заплатил за все совершенные ошибки.
— Верно. Каждый человек совершает ошибки.
— Сэр, можно мне тоже отправиться на задание с ними?
— Зачем?
— В строю сейчас мужчины-солдаты, раненые, которые физически слабее меня. Я могу делать больше. Я усовершенствовала свои боевые навыки и прилично умею обращаться с оружием.
— Я знаю. Матаки дает вам индивидуальные уроки.
— Нам нужен каждый солдат, сэр. Неужели вы считаете меня никчемной?
Хоффман не умел лгать и льстить. Она видела его насквозь; он скрывал лишь естественное чувство страха и вины, но так и не счел нужным научиться обманывать. Он печально улыбнулся.
— Вы истинная дочь своей матери, Аня. Она тоже терпеть не могла, когда ходят вокруг да около. Идите туда. — Он указал большим пальцем в сторону консоли центра связи. — Найдите мне еще кого-нибудь вроде Матьесона, а лучше двоих, потому что никто не должен дежурить каждый день по двенадцать часов. Я хорошенько обдумаю ваше предложение. А теперь будем составлять план. Найдите Феникса.
Хоффман мог вызвать Маркуса по радио — не важно, был тот на дежурстве или свободен. Он знал это. Он просто пытался загладить вред, причиненный ему, и тем самым, косвенно, ей. Возможно, Дом был убежден, что сейчас эти два человека ненавидят друг друга, но Аня понимала, что оба они по-прежнему восхищаются друг другом, несмотря на совершенные ошибки. Когда-то Хоффман пришел в ярость из-за того, что Маркус покинул свой пост, а Маркус еще не оправился после того, как его бросили гнить в тюрьме. Оба они знали, что поступили вопреки своим убеждениям.
«Вас гложет чувство вины, верно, полковник? В конце концов вы вернулись за Маркусом. Вы знали, что это случится. Я знала».
— Будет сделано, сэр.
Маркус был свободен. Аня приблизительно представляла, где он находится, потому что в ее распоряжении были графики дежурств, а в Порт-Феррелле негде было особенно прятаться. Если он был не с Домом, то по собственному почину патрулировал склады или присматривал за порядком в центре распределения продовольствия. Никто не нуждался в свободном времени, все хотели отвлечься от своих мыслей.
И ни один разумный человек не осмеливался без крайней нужды выходить на улицу. Аня втянула голову в плечи и попыталась вызвать его по радио.
— Маркус, ты где? Это Аня. Хоффман планирует разведывательную операцию. Он хочет собрать всех прямо сейчас.
В наушнике раздался треск.
— Я в секторе «Альфа-Три». Ты еще в командном центре?
— Нет, примерно в пятистах метрах от тебя. Прохожу мимо медицинского пункта в «Альфа-Два».
— Подожди меня там. Обратно пойдем вместе.
Было так тихо, что она слышала, как в районе верфей заводится вертолет. Вой усиливался, затем застрекотали винты, и она подняла голову, чтобы его разглядеть. Нет, она ошиблась: это были два «Ворона». Они пронеслись на полной скорости почти у нее над головой, направляясь вглубь материка. Это не было обычное патрулирование. Вылетов на сегодня не намечалось — она бы знала. Это означало одно из двух: либо спустя долгое время после начала эвакуации замечены еще беженцы, либо где-то начались неприятности.
Аня нажала на кнопку наушника, чтобы послушать переговоры. Одного пилота она знала лишь по имени, это некий Рорри, но вторым пилотом была Гилл Геттнер, и она, очевидно, решила пойти на риск. Аня слушала, как пилоты обмениваются данными о целях; они заметили Саранчу.
— Давай беги, уродина тупая! — Это была Геттнер. — Корпсер, два километра прямо по курсу, сам напрашивается на пулю… Я готова.
— Шесть бумеров, на три часа, один километр, идут на сближение. Беру на прицел.
— Вас поняла, «Три-три».
— Цели направляются прочь от Феррелла, в пятистах метрах к западу от шоссе, повторяю: прочь от Феррелла, находятся на поверхности.
— Центр, это может быть отвлекающий маневр. Советую усилить охрану периметра.
— Я готов… открываю огонь. — Голос Рорри звучал отстраненно. Небо пересекли черные полосы дыма — это были ракеты, Аня видела их даже из центра города. — Цель ликвидирована, подтверждаю; готов к бою.
Аня остановилась, прижав палец к уху, чтобы лучше расслышать голос Геттнер, и взглянула в сторону леса. Еще один хвост дыма; к небу взметнулся столб огня.
— Корпсер готов, — произнесла Геттнер. — Никто не хочет потанцевать у него на брюхе?
— Все цели ликвидированы. «Ворон Три-три» возвращается на базу.
— Вас понял, «Вороны». — Это говорил Матьесон. — Отправляю «Броненосец» проверить участок.
У каждого человека был свой счет к врагам, каждому нужно было отомстить за погибшего товарища. Аня не знала, кого потеряла Геттнер, но сейчас невозможно было найти человека, который не лишился бы родных или друзей в войне с Саранчой или после эвакуации, в полуразрушенном городе. Как говорила Берни, горе становится немножко легче переносить, если все вокруг знают, каково это.
Маркус быстрыми шагами направлялся к Ане, прижимая к груди автомат. Он кивнул в сторону столбов дыма:
— Они никогда не сдаются.
— По крайней мере, мы знаем, что у них осталось. — Аня шла рядом с ним в сторону командного центра. По их стандартам, это было очень близкое общение. — Предполагается, что несколько корпсеров еще роют туннели из Логова. Видимо, для них важнее всего уничтожить нас.
— Они последовательны.
— Да, этого у них не отнимешь.
— Они могли бы сидеть и ждать, пока мы не вымрем от холода. — Маркус явно думал о другом. У него был какой-то рассеянный взгляд. — А может, они бегут от остатков Светящихся? Может, это вообще к нам не имеет никакого отношения.
— Скажи это вслух.
Он моргнул пару раз, но продолжал смотреть прямо перед собой.
— Сказать что?
— Твой отец. Когда ты нашел эти записи его голоса в компьютере Саранчи… только не говори мне, что тебя это не расстроило. Если бы речь шла о моей матери, я бы тоже расстроилась, да еще как. И разозлилась. И растерялась.
— Это похоже на дождь. Когда ты промокнешь до костей, то хуже уже не будет, в какой бы сильный ливень ты ни попала.
— Чем он занимался?
— Будь я проклят, если знаю это. И никогда уже не узнаю.
Маркус наверняка слышал сплетни о том, что отец его был предателем: яблоко от яблони недалеко падает, говорили некоторые. Теперь никто уже такого не говорил. Но Аня сомневалась в том, что он забудет. Она помолчала несколько секунд — на тот случай, если бы он собрался продолжать, но он молчал.
— Сейчас Хоффман собирается отправить тебя и «Дельту» на Вектес взглянуть, что к чему, — сообщила она. — Поэтому я искала тебя.
— Путешествие в Отравленный Город. Да, у нас все бонусы.
— Прескотт говорит, что сейчас там безопасно.
— Надо же.
Больше на обратном пути Маркус ничего не сказал, просто шел рядом с ней. Но это был самый длинный разговор, состоявшийся между ними за последние несколько недель. Аня надеялась на то, что рано или поздно количество все-таки перейдет в качество.
