Александр Маркьянов - У кладезя бездны. Часть 4
— У него есть лавэ.
— А если это коп?
— Не, я копов носом чую… Какой это коп, сам на него взгляни, да…
Девочка, которой на вид было лет десять и которую на экране трахал мужчина в маске — то ли стонала, то ли кричала.
— Что, засмотрелся, папаша? Это дорого стоит… — цыган сделал губами непристойный чмокающий звук.
— Нет… мне это не нравится.
Цыгане заржали
— А что тебе нравится, папаша? Может, ты миссионер и хочешь провести душеспасительную беседу? Это тоже стоит денег…
— Нет. Мне больше нравятся… мальчики…
Стрелок — уже убрал револьвер и теперь держал в руках что-то, напоминающее мегафон, вот только без рупора. Рабочая часть этого прибора была нацелена точно на замазанное краской стекло — хоть оно и было замазано краской, но звук с него снимался отлично. Это был лазерный звукосниматель, лазерный луч направлялся на стекло и по микровибрациям, возникающим в результате распространения звуковых волн в помещении — можно было прослушивать, что происходит на расстоянии до полутора километров. Лазерный звукосниматель был хорош тем, что не надо было приближаться к объекту, рисковать с установкой радиозакладки — которая тоже стоила денег и которую чаще всего приходилось бросать после использования. Отрицательным было то, что здания, где происходили действительно серьезные разговоры — защитить от такой технологии прослушивания было проще простого.
— Что там? — спросил координатор?
— Похоже… детский бордель.
— Мать их… — выругался сидящий за рулем водитель, который служил в ремонтном подразделении Балтийского флота (Киль, двести шестьдесят пятая флотилия)[43].
— Кажется… машина Ганса.
— Доложи им. Пусть руководство решает, что делать…
Решение пришло быстро — координационный центр, расположенный в аэропорту города — приказал приступить к операции Шторм — силовому захвату здания. При этом — предписывалось стараться обойтись минимальными жертвами, цель должна была остаться в живых в любом случае. Извлеченную цель следовало доставить в аэропорт для разговора…
Немцы уже собрались на месте, моментально образовав ударную группу. Хотя для таких целей существуют специальные подразделения, а они были всего лишь оперативной командой, приписанной к четвертому управлению РСХА — девятеро из группы наблюдения служили в Рейхсвере, Кригсмарине или Люфтваффе, из них трое — в различных подразделениях специального назначения. Они и должны были взять объект штурмом, остальные перераспределились для того, чтобы прикрыть их и обеспечить отступление. То есть — кто-то сел за руль, кто-то за рацию, слушать полицейскую волну. Каждый нашел себе дело — немцы есть немцы…
— Интересно… у ублюдков есть наблюдение? — спросил Ганс, бывший метеоролог[44] Люфтваффе, проверяя свой бесшумный револьвер
— Может быть и есть… Надо действовать быстро.
— Черт… кто-то должен нас прикрыть.
— Людей и так нет.
На самом деле — разведка, конечно же, была. Цыгане купили квартиру в высотном доме через дорогу, там посадили одного из своих сородичей, который должен был следить за улицей и сообщить, если увидит что-то подозрительное. Но сейчас цыган — наблюдатель не мог ничего увидеть, потому что он был занят — занимался сексом с двенадцатилетней девочкой, которую цыгане украли в Польше. Один из цыган, несущих вахту в борделе был его двоюродным братом и он выпросил себе девочку, чтобы не было так скучно. А чтобы еще и заработать на этом, он установил видеокамеру… лицо потом замажут а ему выплатят пять тысяч лир. Все деньги…
Поэтому — увидеть перебегающих дорогу вооруженных немцев он не смог.
Проникли в здание немцы быстро и тихо — один из немцев осмотрел одну из решеток, покачал головой — тяп-ляп сделано, как и все в Италии. Где проникать — они поняли еще у машин — просто прослушивали лазерной прослушкой окно за окном и поняли, где тихо — значит, там никого нет. Достал что-то, напоминающее ножницы по металлу, но только без ручек, вставил в нужное место холостой патрон — они приводились в действие пороховыми газами холостого патрона.
Хлоп. Хлоп. Хлоп…
С четвертой точкой крепления справились просто — налегли вдвоем и вырвали. Третий поддержал, чтобы не упало и не загремело. Четвертый — прикрывал с оружием наготове.
Оставалось стекло. Один из немцев достал алмазный стеклорез, другой — приложил резиновую присоску — чтобы вырезанное стекло не упало внутрь и не разбилось с шумом. Алмаз — с едва слышным мерзким скрипением пополз по стеклу…
Скорее всего — если бы это были русские, у них чего-нибудь не нашлось бы. Или алмаза или пороховых ножниц по металлу или присоски или еще чего. И у англичан чего-нибудь не нашлось бы. И у североамериканцев. Но не у немцев. Немцы, выходя на опасное задание, брали с собой все, что теоретически может понадобиться и что они были в состоянии нести или везти. У немца — всегда находилась нужная вещь, что бы это не было. Немцы практически никогда не импровизировали, они просто были готовы ко всему, к любому повороту событий — потому что это были немцы. Трудолюбивые, рациональные, занудные — именно они перехватили у Великобритании титул первой сверхдержавы, технократической сверхдержавы, стоящей на самом острие прогресса.
Стекло было вырезано, аккуратно вынуто и опущено на землю. Немец, сделавший это, посмотрел на своего командира, тот кивнул.
Немец сначала заглянул в комнату, потом запустил свою руку внутрь и с трудом, едва не разбив стекло открыл одну из защелок, держащих окно. До второй он никак не мог дотянуться. Тогда второй немец встал у стены на четвереньки, а первый — встал ему на спину — и тогда то смог дотянуться и открыть…
После того, как стекло открылось — первый немец залез внутрь, протянул руку товарищам.
Они оказались в комнате, где были свалены какие-то книги… учебники… неизвестно что, в общем, какая-то литература. За стеной бубнил телевизор.
Один из немцев достал отмычку и направился к замку. Второй достал мобильный телефон, набрал номер группы прикрытия, сказал несколько слов.
Хрустнул, уступая отмычке замок — и в этот же момент один из немцев, остающихся снаружи, несколькими точными выстрелами перебил наброшенные на муниципальную электрическую линию провода, ведущие к превращенной в детский бордель школе. Двое немцев уже стояли у двери — в руках перезаряженные револьверы, на головах — легкие каски с монокулярами ночного видения, которые были размером с небольшую рюмку для вина, легкие и удобные…
— Мамэн барабокэн…
Немцы были уже в коридоре.
Один из цыган, раздраженный тем, что выключили свет, выперся в коридор — и получил удар в пах, согнувший его пополам.
— А-а-а! Жапа кар!!!
Второму повезло меньше — он вскочил с топчана и успел схватить лежащий на столе обрез. Лязг передернутого затвора совпал с двумя хлопками — и цыган упокоился навеки. Третьим и четвертым выстрелом — стрелок упокоил еще одного цыгана. Он был в одной комнате с помповым ружьем — и это делало его опасным.
— В комнате чисто!
— Коридор — чисто!
Один из немцев изо всех сил пнул лежащего цыгана, которого они взяли живым.
— Говоришь по-немецки?
— Нанэ! Нанэ![45]
Немец ударил цыгана в пах так, что тот заскулил. Верить цыганам не следовало ни в чем — тем более что они кочевали по всему континенту и знали все основные европейские языки, тем более общеупотребимый в Европе немецкий.
— Еще раз. Говоришь по-немецки!?
— Что… надо… — цыган с ужасом смотрел на толстенный ствол, смотрящий прямо ему в лоб.
— Патер? Где патер?
— Какой… партер…
Немец ударил еще раз.
— Где патер? — повторил он как заведенная машина
— Не знаю…а-а-а…
— Погоди — внезапно сказал второй немец — не бей его. Кто приходил к тебе последним? Человек в темной одежде. Что он хотел?
— Он хотел… мальчика… ай, больно…
Отец Коперник тяжело дыша отвалился от мальчика… как вдруг хлопнула дверь и вспышка ослепила его… потом вторая, третья. После полутьмы бывшей классной комнаты, разделенной на три секции — вспышки были ярче солнца, они совершенно ослепили его. Он инстинктивно закрылся руками от беспощадного, бьющего в глаза света… потом кто-то схватил его, натянул на голову черный колпак и наскоро схватил за спиной руки одноразовыми наручниками. В парализованном ужасом мозге священника промелькнуло только одно — вот ОН и явился за мной. За все надо платить…
Группе захвата предписали обойтись минимальными жертвами — но произошла накладка. Как только они потащили пастора вниз, с шумом открылась дверь в коридор, аж ударившись о стену. Один из немцев вскинул револьвер
— Что ко всем чертям здесь происходит!?
