Вячеслав Шалыгин - Провокатор
Грин бесцеремонно протолкнулся сквозь толпу «зрителей» и перешагнул через барьер. Один из охранников дернулся было в сторону нарушителя, но Грин помахал пропуском с красной полосой (хорошо, что не выкинул в сердцах), и офицер мгновенно потерял к нему интерес. Филипп же, наученный горьким опытом, направился не в сторону «крупнорогатых», а к группе чинов помельче: заместителей и начальников всевозможных вспомогательных служб. Правда, освоиться в новом коллективе Грин не успел. Он едва начал улавливать смысл текущего обсуждения, как полковники и подполковники напряглись и умолкли. К группе подошел сам начштаба.
– Разведка здесь? – Он окинул взглядом офицеров, на миг задержался на Грине, но ничего не сказал и остановил взгляд на уже знакомом Филиппу полковнике–разведчике. – Егор Иванович, отойдем.
– В мир иной, – негромко добавил кто–то из полковников.
– Все там будем, – сказал кто–то еще. – Не позже вечера.
– Отставить пораженческие настроения, – без энтузиазма произнес стоящий рядом с Грином офицер. – Ничто пока не решено.
– Вы сами–то в это верите? – обозначил свое присутствие Грин.
– А вы нет? – Полковник смерил Филиппа тяжелым взглядом.
Грина его суровый взгляд не впечатлил. Фил указал пальцем на ближайший монитор.
– А вы не видите, что происходит?
– Вижу. – Офицер чуть склонил голову набок. – Вы, собственно, кто?
– Я Грин. – Филипп сказал это так, будто не сомневался, что его имя знает как минимум весь мир. – Филипп Грин.
– Что–то я вас не помню, вы из какого подразделения? – Полковник сложил руки на груди.
– Я придумал «Пилигрим».
– Даже так? – Офицер недоверчиво усмехнулся. – Хорошо, гражданин изобретатель, скажите нам, что же, по вашему мнению, происходит? Только лаконично, если умеете.
– Умею. Только все равно начну, как говорится, от печки. Когда пробил час «Ч», наша доблестная разведка зафиксировала, что коконы и спутники серпиенсов взяли в прицел «пустышки», ложные цели, что вражеская армия начала окружать фальшивые плацдармы, а флот начал сближение с фальшивыми кораблями. Так было? То–то вы все тут обрадовались! Одна беда, противник почему–то медлил с уничтожением подставных мишеней. Коконы прошли мимо «пустышек» и нанесли удары по нашим основным силам, наблюдающим за «шоу» из якобы надежно замаскированных укрытий. В считаные минуты под ударами «распылителей», в зоне поражения шоковых бомб и орбитального оружия серпиенсов Сопротивление потеряло половину личного состава и техники. Еще двадцать процентов погибнет в следующей волне – во время зачисток, облав и акций устрашения. Местами командиры успеют сообразить, что план сорвался, но максимум, что им удастся, – выйти из–под огня и раствориться в лесах, горах, морях. На круг уцелеет едва ли четверть нашей армии. Вот что происходит, полковник, по моему мнению. А штаб тем временем тупо пялится на экраны и бездействует, поскольку командование на грани паники и элементарно не может сообразить, что же тут можно предпринять.
– А вы можете?! – Офицер побагровел и сжал кулаки. Обличительная речь Грина явно пришлась ему не по вкусу.
– Я свою миссию уже выполнил, полковник. Я предупредил штаб, что змеевики давно разгадали наш замысел и провели контригру, но мне никто не поверил. Что ж, действуйте дальше по своему усмотрению. Я умываю руки.
– Надо же, какой непризнанный гений!
– Все так и было, полковник Пронин, все верно, – неожиданно вмешался в напряженную беседу генерал Алексеев. – Товарищ ученый предупредил нас, но мы ему не поверили. Только теперь нам поздно каяться, Грин, а вам – обличать. Надо как–то выкручиваться. У вас есть идеи?
– Никаких. – Грин с вызовом взглянул на генерала. – А у вас?
– У нас…
Закончить Алексееву помешал протяжный вой сирены. Даже малоопытному в таких делах Грину стало понятно, что дело совсем кисло. Сирена включилась не сама по себе и не для сгущения без того мрачных красок. Вой ревуна означал, что противник прорвался непосредственно к штабу или вовсе уже находится внутри измайловского бункера.
– Товарищи офицеры! – Алексеев положил руку на кобуру с древним, но мощным (что в бою с чужаками было важнее всего) американским «кольтом». – Боевая тревога!
– Бункер блокирован змеевиками! – срывающимся голосом крикнул один из операторов. – Все штатные выходы и смежные подземелья под контролем энергоботов!
– Выходы парковой зоны под контролем коконов, – сообщил другой оператор.
– Выхода нет, – констатировал полковник Пронин, расстегивая верхнюю пуговицу, будто ему не хватало воздуха или стало слишком жарко.
– Вот теперь у меня есть идея, – громко заявил Грин, смерив Пронина уничтожающим взглядом.
– Сдаться? – Полковник нервно хмыкнул.
– Не угадали, полковник, идти на прорыв. – Грин вынул из кармана пистолет. – Вы против?
– Все к тринадцатому выходу, – приказал Алексеев. – Охрана, вскрыть оружейку, раздать оружие! Где комендант?!
– Здесь, товарищ генерал–лейтенант!
– Слышали приказ, майор?!
– Так точно! Дежурный, ко мне!
Штаб охватила деловая суета, но Грина она не коснулась. Он сразу же отправился к резервному выходу номер тринадцать, понимая, что ничего интересного не пропустит. Так и получилось. Ключевые события развернулись спустя двадцать минут и не в тактическом зале, а на выходе из бункера и за его пределами.
Предусмотренный для экстренной эвакуации секретный выход открывался в тоннеле старого метро, но стараниями провокатора либо в результате разведки серпиенсы заблокировали и этот путь к спасению. Об этом прибывшему первым Грину сообщили охранявшие выход бойцы.
– Вроде бы тихо, а нет–нет зашуршит щебенка, – шепотом поведал один из часовых. – Камеру они сразу срезали, но перископ не нашли пока.
– Перископ? – удивился Грин.
– Ага, глянь. – Боец уступил место Филиппу.
Прямо из бетонной стены справа от бронедвери торчала трубка с зеленоватым стеклом. Грин заглянул в окуляр. По ту сторону стены было почти темно, рассмотреть что–то конкретное не получалось, но какие–то тени там мелькали, факт.
– Теперь послушай. – Боец протянул Филу небольшие наушники. – С той стороны у нас еще и микрофон имеется.
Грин надел наушники. Шуршание гравия было отчетливым. И не только шуршание. Грин услышал даже чье–то дыхание.
– Странно, почему не штурмуют?
– Дык тут у нас «Пилигрим» на постоянном дежурстве. – Боец указал большим пальцем за спину. – Вблизи двери ихние распылители не работают, а издалека жахнуть не получится, тоннель прямой, как стрела, дверь слегка утоплена. По касательной заряд пройдет и только «застеклит» тут все.
– Они ведь могут проходить сквозь это «стекло».
– Могут, ежели силовая защита работает. А под лучом «Пилигрима» она не работает. Вот такая вот проблема. Для змеевиков.
– А переносные «Пилигримы» есть?
– Есть один. – Боец кивнул. – А чего?
– Сейчас поймешь. – Грин кивком указал в глубь коридора, по которому к двери уже приближалась основная масса офицеров.
– А–а. – Боец, увидев столько генералов и офицеров, подобрался и придал лицу серьезное выражение.
– Старший поста, ко мне! – Впереди всех шагал командующий.
– Старший поста сержант Кузьменко. – Боец шагнул навстречу командующему.
– План «Варяг», сержант, взрываем бункер и уходим. Активировать детонаторы.
– Есть!
– «Пилигримы» включить! – скомандовал генерал штабным. – Группа электронного подавления – вперед, ночные охотники – следом, снайперы – страховать «пилигримщиков»! Всем остальным – прикрывать тыл охотников! Пункт назначения – переход на четвертый уровень спецметро! Сержант, открывай!
И снова все завертелось, словно коктейль в миксере. Люди, конечно, подстраховались, обработав из «Пилигримов» дверь и часть тоннеля, когда переборка открылась, но серпиенсов и энергоботов в тоннеле было слишком много, и на смену врагам, нейтрализованным шквальным огнем людей, быстро пришли новые.
Грин выбрался из бункера вместе с «остальными», как выразился командующий, но очень скоро очутился почти в первых рядах ночных охотников. Поначалу он пытался высмотреть среди охотников знакомую фигурку, но очень скоро ему стало не до поисков Вики. В тоннеле завязалась серьезная схватка, и любой «зевок» мог стоить Грину жизни.
В первые секунды Филипп мало задумывался о тактике и специальных приемах ведения боя со змеевиками. Он просто стрелял и лягался, будто ослик, если какой–нибудь серпиенс оказывался слишком близко. Когда же кончились патроны и пришла пора работать ножами, Грин был вынужден вспомнить свое прохладное отношение к боевой подготовке и обругать себя за это последними словами.
«Какой смысл учиться ножевому бою в условиях ядерной войны? – вспомнилась Грину сценка из культового фильма. – Какой смысл? А такой: если вы проткнете врагу руку, он не сможет нажать «ядерную» кнопку!»
