Девид Геммел - Сумерки героя
Кисуму, помолчав немного, посмотрел в темные глаза Нездешнего.
- Зачем ты здесь, Серый Человек?
- Надо же мне где-то быть.
- И то верно.
- А ты, раджни? Зачем тебе сражаться с демонами?
- Я не хочу больше сражаться ни с кем. В юности я хотел стать великим воином, прославленным и богатым. Совсем как Ю-ю. - По его лицу пробежала едва заметная улыбка. - Я хотел, чтобы люди кланялись, когда я прохожу мимо.
- А теперь - нет?
- Все юнцы этого желают. Гордость для них превыше всего, и они стремятся завоевать высокое положение. Но все это суета, недолговечная, как лист на дубу. "Смотрите на меня, я больше всех, зеленее всех, красивее всех. Никакой другой лист не может сравниться со мной". Но приходит осень, за ней зима, которой нипочем все листья, как большие зеленые, так и маленькие пожухлые.
- Я тебя понимаю - но это еще один довод против того, чтобы оставаться тут и драться с демонами. Какая разница, будем мы драться или побежим, одержим победу или потерпим поражение?
- Слава преходяща, но любовь и ненависть живут вечно. Быть может, я только маленький листик в вихре времен, но я буду выходить на бой со Злом, где бы его ни встретил и чего бы мне это ни стоило. Демон, которого я убью, не вторгнется в дом крестьянина, не расправится с его семьей. Бандит, погибший от моего меча, не будет больше убивать, насиловать, грабить. И если моя смерть хоть одну душу спасет от боли терзаний, дело того стоит.
Шардин перелез через груду камней и подошел к ним.
- Не хотите ли получить благословение? - спросил он. Нездешний потряс головой, но Кисуму встал и поклонился. Шардин возложил руку ему на голову. - Да благословит тебя Исток и да оградит от всякого зла, - произнес он. Кисуму поблагодарил и снова сел. - Могу я присоединиться к вам? - спросил Шардин. Нездешний жестом пригласил его сесть. - Как по-вашему - демоны придут?
- А у вас имеются заклинания на этот случай? - в свою очередь осведомился Нездешний.
- Нет, - с кривой улыбкой ответил Шардин. - Мои познания о демонах и способах их изгнания оставляют желать лучшего.
- Восхищаюсь вашей честностью, - сказал Нездешний. - Но если вы неспособны бороться с ними, вам лучше уйти. Когда они явятся, безоружному здесь будет делать нечего.
- Я не могу уйти, как бы мне ни хотелось последовать вашему совету. Мое присутствие помогает солдатам. - Священник улыбался, но Нездешний видел страх в его глазах. - Если демоны все-таки придут, я швырну им в зубы свою проповедь.
- Когда поднимется туман, держитесь ближе к нам, святой отец.
- Вот этому совету я определенно последую.
Некоторое время они сидели молча. Затем к Нездешнему подошел Элдикар Манушан.
- Не хотите ли пройтись со мной немного? - спросил он.
- Почему бы и нет? - Нездешний поднялся, и они, переступая через камни, отошли в сторону.
- Мне кажется, что у вас сложилось обо мне неверное мнение, - начал Элдикар. - Я не злой человек и не желаю вам вреда.
- Хорошо, что сказали, а то бы я ночей не спал.
Элдикар искренне и добродушно рассмеялся.
- Вы мне нравитесь, Серый Человек. По-настоящему нравитесь. И нам нет нужды быть врагами. Я могу удовлетворить самые сокровенные ваши желания - это в моей власти.
- Не думаю. Я не хочу снова стать молодым.
Эти слова на миг озадачили Элдикара.
- В обычных обстоятельствах я бы вам не поверил, но теперь верю. Неужели вы столь несчастны, что вам хочется поскорее закончить свои дни?
- Зачем вы ищете моей дружбы? - спросил вместо ответа Нездешний.
- Посмотрите вокруг. - Элдикар повел рукой, указывая на солдат. - Испуганные, мелкие, покорные люди - вот на ком держится этот мир. Они живут для того, чтобы ими повелевали. Посмотрите, как они жмутся в этих древних руинах, молясь о том, чтобы их столь замечательные жизни продлились до утра. Если превратить их в животных, они станут овцами. А вот вы - хищник, существо высшего порядка.
- Вроде вас? - усмехнулся Нездешний.
- Я всегда презирал ложную скромность. Да, вы такой же, как я. Вы богаты и потому много значите в этом мире. Вы могли бы быть полезны Куан-Хадору.
Нездешний тихо засмеялся, оглядывая руины.
- Вот он, ваш Куан-Хадор.
- Он разрушен здесь. Эта реальность лишь одна из многих. Куан-Хадор вечен, и он победит. Этот мир когда-то был нашим и снова им станет. И когда это произойдет, вам предпочтительнее будет числиться в наших друзьях, Дакейрас.
- Если это произойдет.
- Произойдет. Прольется много крови, многие умрут, но так будет.
- В этом месте, видимо, вам полагается сказать мне, что случится, если я не захочу быть вашим другом.
- Мне нет нужды угрожать вам, Серый Человек. Я уже сказал - вы хищник и при этом очень умны. Я только прошу вас рассмотреть мое предложение относительно дружбы.
Элдикар Манушан сцепил руки за спиной и направился к герцогу и его офицерам.
День выдался жаркий и душный. Тяжелые тучи закрывали солнце. Элфонс, герцог Кайдорский, старался сохранять спокойствие. Серый Человек чуть поодаль растянулся на земле и, видимо, спал. Маленький чиадзийский воин сидел рядом с ним, поджав под себя ноги и закрыв глаза. Священник Шардин расхаживал взад-вперед, заглядывая в глубь развалин.
Солдаты немного успокоились, но Элфонс знал, что дух их нетверд. Они, как и он сам, никогда еще не сталкивались с демонами.
- Способны ли наши мечи поразить демонов? - спросил он Элдикара Манушана. Тот развел руками:
- Говорят, что шкура у них крепкая, как выделанная кожа, ваша светлость, - но демоны делятся на множество видов.
- Ты думаешь, они придут?
- Если и придут, то после сумерек.
Герцог встал и подошел к Шардину. Тот казался испуганным, что отнюдь не вселяло бодрости. Священники должны сохранять безмятежность при любых обстоятельствах.
- Я слышал, люди толпами валят в ваш новый храм. Надо будет посетить одну из ваших проповедей.
- Вы очень любезны, ваша светлость. Число верующих в Карлисе действительно растет.
- Религия - вещь полезная. Она удерживает бедных от недовольства.
- Вы полагаете, это единственное ее назначение? - улыбнулся Шардин.
- Кто знает? - пожал плечами герцог. - Что до меня, я ни разу не видел чуда, и Исток не обращался ко мне. Впрочем, я прежде всего солдат и верю только в то, что вижу и могу потрогать. Для религии у меня времени нет.
- И вы никогда не молитесь?
- Однажды меня окружило племя згарнов, а меч сломался, - усмехнулся герцог. - Вот тогда я молился, могу сказать точно.
- И ваша молитва не осталась без ответа, иначе вы не стояли бы передо мной.
- Я бросился на них и вонзил свой сломанный меч в горло первому, кто подвернулся. Тут подоспели мои люди и разогнали их. Расскажите о себе - в чем источник вашей веры?
Шардин отвел глаза и произнес тихо:
- Правда об Истоке открылась мне много лет назад, и ничто с тех пор не смогло изменить моего мнения.
- Утешительно, должно быть, иметь веру в такие времена, как теперь. - Герцог увидел, что Серый Человек проснулся, и с улыбкой откомментировал:
- Только старый солдат способен спать перед боем.
- Если они явятся, бой будет недолгим, - ответил Серый Человек, поднимаясь. Герцог кивнул:
- Вы имеете в виду холод? Я видел в лесу замерзших птиц. Надеюсь, наши лучники уложат побольше демонов, прежде чем те до нас доберутся. Остальных, если Исток поможет, - герцог покосился на Шардина, - мы добьем своими мечами.
- Иметь план действий всегда полезно, - кивнул Серый Человек.
- Вы не согласны со мной?
- У этих тварей следы больше медвежьих, - пожал плечами тот. - Забудьте о демонах, ваша светлость. Если сюда явятся двадцать медведей, многих ли сумеют уложить ваши лучники? И ваши солдаты с мечами?
- Я вас понимаю, но поймите и вы меня: я правитель этих земель, и мой долг защищать здешних жителей. У меня нет иного выбора, кроме как выйти на бой со Злом и надеяться, что сила и мужество помогут нам выстоять.
- Скоро мы узнаем, сбудутся ли ваши надежды. - Нездешний обернулся к западу, глядя, как солнце опускается за горы.
***
Когда равнина оделась тьмой, за полуразрушенной колонной вспыхнула яркая искра. Вокруг нее вихрем закружилась пыль, всасывая влагу из воздуха. Из смешанных частиц земли, воздуха и воды в лунном свете стала вырисовываться высокая, тощая нагая фигура. Ее пятнистая кожа покрылась серой чешуей, потом отросли руки, и фигура облеклась в струящийся плащ из мрака. Тонкий безгубый рот открылся, наполнив воздухом только что возникшие легкие.
Ниаразз почувствовал тепло ночи, мягкую землю под ногами, шелковистую ткань плаща на плечах. Пленка на глазах отошла, и он моргнул. Какой-то миг он не мог пошевелиться - восторг материального существования вызывал дрожь во всем его теле.
Обретя способность двигаться, он выглянул из-за колонны. Шагах в тридцати к востоку он увидел людей и понюхал воздух. От запаха мяса у него свело желудок, а пьянящий аромат страха, исходящий от этих слабых розовых созданий, заставил его затрепетать от желания. Рот непроизвольно открылся, обнажив острые клыки. Его одолевали восхитительные воспоминания о человеческих самках, сладостно благоухающих ужасом, и детенышах, чьи мягкие косточки полны вкусного мозга.
