Сергей Джевага - Серый Орден
- Работаю молотобойцем в кузне. После работы решил пойти, поискать подходящий инструмент на базаре. Приценился, завтра хочу вернуться и прикупить нужные материалы. А живу рядом с мастерской…
- Меч зачем?
- Так знал, куда иду, - не растерялся я. – Решил пойти напрямки, но лишь дурак сунется сюда с голыми руками.
- Складно врешь, - перебил усач. – Да только придется пройти в казармы… до выяснения.
- Позвольте! – возмутился я. – Но согласно законам Монрада вы хотя бы должны назвать причину задержания, затем найти независимых свидетелей и документально оформить факт ареста.
Уж такой реакции воины не ожидали точно. Реплика сбила с толку, а знание законов закрепило эффект. Бойцы начали переглядываться, неловко пожимать плечами. И даже командир потерял изрядную долю апломба, мучительно задумался.
Я хотел добить еще одной выдержкой из «Кодекса Правосудия», но опять почувствовал знакомую тревогу. Прикрыл глаза, чтобы привыкнуть к темноте, бросил быстрый взгляд через плечо… На фоне звезд выделялось три безмолвных силуэта. Судя по всему, с ног до головы закутаны в плащи - ветер колыхал длинные полы. Стояли на крыше дальнего дома, наблюдали. Остальных недругов не заметил, но смекнул – где-то прячутся… Тьма! Я же уверился, что сбросил «хвост». Что за люди? Полрайона мчались яки кошки крылатые…
Краткой заминки хватило, чтобы воины пришли в себя. Ошеломленное выражение на лицах уступило раздражению: никто не любит, когда тыкают носом в какашки. Да и рожа моя не понравилась - выгляжу тертым калачом, и одет в удобную куртку, какие в ходу у воровской братии. Командир и вовсе побагровел как свекла, но сказал достаточно осторожно:
- Ловим колдуна, что обретается в этом районе. Тебе… э-э-э… то бишь вам придется пройти с нами. Комендант приказал доставлять подозреваемых на допрос.
- Ладно, - пробормотал я, сделав вид, что колеблюсь. – Если не займет много времени…
- Как получится, - проворчал воин. Молодец, мужик. Понял, что как бы делаю одолжение. Но на всякий случай решил не связываться, мало ль переодетых аристократов-дураков шляется, приказал пятерке солдат: - Сопроводить. И того… аккуратно.
Бойцы неохотно закивали – командир запретил шарить по карманам арестанта. Один из конвоиров, высокий мужик с рябым от оспы лицом, подошел и протянул руку.
- Сдай оружие.
- Да-да… - пробормотал я. Отстегнул ножны, нехотя отдал. – Ведите, други. Но смотрите, чтоб завтра мне не пришлось выкупать меч у торговцев.
- Посмотрим, - хмуро парировал воин. – Комендант решит…
Глава восьмая
На протяжении дороги до казарм меня одолевали сомнения и тревоги. Нечто в самом появлении «теней» казалось весьма угрожающим и знаменательным. Я чувствовал, что короткая стычка – не более чем первый камень. Говорил же Гай о том, что к главе Гильдии являлись по мою душу. Но судить сейчас не было никакой возможности. Слишком мало сведений, много голых фантазий и догадок. Следовало побыстрее прояснить ситуацию, разобраться. А для начала – избавиться от навязчивого присутствия стражников.
Воины вели себя достаточно вежливо, но непреклонно. Я то и дело ловил холодные и настороженные взгляды, смущенно улыбался и пожимал плечами, старясь показать – мол, не виноват и совершенно безобиден. Судя по выражениям лиц, не поверили.
Пару раз я пытался заговорить с рябым командиром, но тот отвечал односложно и таким тоном, что я предпочел заткнуться. Всерьез задумался о том, чтобы напасть на дуболомов в каком-нибудь глухом переулке, но вскоре отмел идею. Гибель наряда вызовет нездоровый ажиотаж. Нет, лучше уж посидеть ночь в темнице. К тому же особой опасности не чувствовалось. Сколько я ни осматривался, но «теней» не заметил. Похоже, отстали, решили явиться в более подходящий момент.
К чести Монрада и в бедняцком районе имелось какое-никакое освещение. Но если в кварталах богачей наличествовали фонарные столбы, то тут ночь озаряли факелы в грубых коробах на подставках. Соответственно прогорали быстро, хватало на пару часов. Но сейчас еще слишком рано, и жизнь бурлила. Вокруг толпы людей, множество мелких торговцев, нищих, простых обывателей. Красноватые блики отсвечивали в черной воде Монры, на фоне звезд выделялись силуэты каменных мостов и множества лодок.
Стражники умело рассекали людское половодье, безжалостно били щитами зазевавшихся. Через десяток минут свернули к угрюмому двухэтажному зданию в конце улицы, вошли в ворота и перекинулись парой слов с часовыми. Я мельком осмотрелся, признал в доме одну из районных казарм. Кладка стен грубая, но крепкая, в узеньких окошках горели желтоватые огни. Повсюду множество воинов, рядом пара строений поменьше – оружейная и кузня…
Справа парочка воинов тащили за шиворот мелкого худого паренька, судя по характерной татуировке на запястье – ученика карманника. Юноша вяло упирался, что-то жалобно выкрикивал. Чуть поодаль тренировался наряд. Старый командир выкрикивал команды, густо пересыпая трактирной руганью. А солдаты старательно рубили алебардами толстые колоды, пыхтели и хакали как заправские дровосеки… Повсюду суета, человеческие силуэты, множество разнообразных запахов и звуков. Судя по взволнованным и угрюмым лицам многих служак, сегодня в казармах царило необыкновенное оживление. То ли начальство нагрянуло, то ли слишком много преступников попалось.
Мои провожатые разделились на две группы. Трое дождались короткого кивка рябого, умчались куда-то в боковой вход, видимо на кухню. Командир и еще один боец переглянулись, буркнули почти в унисон:
- Шагай.
- Куда?
- В первый раз, что ль? – хмыкнул рябой, легко толкнул щитом. - Прямо. Сейчас к писарю на оформление, потом к коменданту вызовут. Ну и как получится…
Последняя фраза получилась весьма многозначительной. Но я и так знал, что произойдет: либо отпустят с пустыми карманами, либо засадят в подвал. Суда не будет, суды только для благородных. А комендант то ли наложит штраф, то ли сошлет на ближайшие рудники. В худшем случае будут пытки и повешенье, но лишь в худшем… Опасность-то нешуточная, стражники искали именно меня. Главное, чтоб не попался никто из завсегдатаев «Королевского приюта». Но надежда призрачная, придется изворачиваться.
«В камере использую плетения, выберусь, - твердо решил я. – Серую магию засечь легче, создает мощные завихрения. А вот старые добрые энергетические контуры на фоне непрекращающихся волнений в Астрале будут практически незаметны. Станут искать, но плевать…»
Принятое решение немного успокоило. Я опустил голову, зашагал к главному входу. Подумал о капюшоне, но отбросил идею. Надо выглядеть как все, смешаться с толпой. Любое отличие сразу вызовет подозрения…
Внутри оказалось шумно и светло. Обширный зал запружен воинами и служащими, арестантами. Обстановка максимально скудная: пол земляной, стены голые, много факелов в специальных пазах. У стены массивный стол, заваленный стопками пергамента и ворохами гусиных перьев. На дальней стороне еще один, пара стульев… вот и вся мебель. А если приплести жирные пятна копоти, занавеси паутины и затхлый воздух – картина получается весьма живописная.
Заметив в толпе парочку знакомых лиц, я отвернулся и опустил голову еще ниже. Тьма, угадал… несколько знакомых ворюг из «Королевского приюта». А чуть поодаль переминался с ноги на ногу сам трактирщик, взволнованно заламывал руки. Под глазом лиловый синяк, бровь рассечена, губы как вареники. Делец пытался заговаривать со стражниками, бормотал о невиновности. Но те не слушали, подталкивали в спину.
В уголке неведомо откуда материализовался сухонький старик в длинном белом балахоне, беззвучно зашептал… Я невзначай спрятался за спинами конвоиров, закусил губу. Плохо. То, что пригласят служителей, не рассчитал. Если маг почувствует хоть каплю остаточной волшбы, мне конец. Теперь остается надеяться, что святоши вздумают допрашивать только после коменданта…
Рябой и второй воин подвели к писарю, маленькому тщедушному человечку с воспаленными глазами и красной блестящей плешью. Тот подслеповато поморгал, макнул перо в чернильницу и выжидающе глянул на стражников. Те в скупых фразах обрисовали ситуацию, после чего предъявили мои документы и клинок. Канцелярская крыса старательно записала, повесила на меч бирку и махнула рукой. Меня подтолкнули в общую очередь, приказали стоять смирно.
Шеренга двигалась довольно быстро. То и дело слышались отрывистые фразы допрашивающего, жалобные стенания люда. Я рискнул приподнять голову, выглянул из-за плеча переднего соседа. За вторым столом восседал какой-то командир, такой же усталый как и писарь. Быстро задавал стандартные вопросы, записывал. Чаще отмахивался, и очередного арестанта уводили в темный проход позади. Иногда задумывался, тем же небрежным жестом указывал на выход. Счастливчики уносились как на крыльях, провожаемые завистливыми взглядами.
