Хироси Сакурадзака - Грань будущего

Другие солдаты замирали, уставившись на нас, проносящихся мимо. Шлемы надежно скрывали выражения их лиц, но не потрясение. А почему нет? Я и сам никак не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Разум упорно сомневался, но тело продолжало функционировать, безразличное ко всему, как хорошо отлаженная и смазанная машина, в которую оно, по сути, и превратилось. Движения были отточены до совершенства. Я пошел в атаку.

Когда мы приблизились к строю американских военных, на моем дисплее моргнул зеленый свет – кто-то вызывал по комму Риту. Связь между нашими Доспехами ретранслировала передачу и мне.

– Старший Заводчик вызывает Воющую Собаку. – Мужской голос. Движения Риты едва уловимо замедлились. Я предпочел увеличить дистанцию между нами. Голос между тем продолжал: – Сдерживание врага идет успешно. Ты, похоже, занята. Помощь нужна?

– Ответ отрицательный.

– Приказы будут?

– Пусть японцы не вмешиваются. Иначе я не отвечаю за то, что будет, если они встанут у меня на пути.

– Понял тебя. Славной охоты. Конец связи.

Канал снова закрылся, и я заорал на Риту:

– Это все, что ты можешь сказать? Да?! Какого хрена?!

Ответа не было. Красный Доспех снова двинулся ко мне. Больше времени болтать не было. Я был слишком занят спасением собственной жизни.

Я не мог понять, действительно ли Рита пытается меня убить или только проверяет на прочность. Я превратился в хорошо отлаженную боевую машину, у которой попросту не было циклов обработки внешней информации. Рита и любые действия сложнее набора «беги/парируй/уклоняйся» могут подождать. Какими бы ни были ее намерения, атаки от этого менее смертоносными не становились.

Главные ворота базы были справа от меня. Мы сейчас оказались на той самой дороге, по которой я много раз тайком проникал на американскую территорию базы, чтобы раздобыть один из топоров Риты. Линия обороны, которую удерживали американцы, проходила как раз по тому месту, где в петле стояли на посту два здоровяка.

Рита размахивала топором, даже не заботясь о том, кому или чему может достаться. Я не видел причин вмешивать в это дело других, поэтому начал уводить нас прочь от линии фронта. Столовая номер два была метрах в ста от нас. Ей неслабо досталось от копий мимиков, но, вопреки всему, здание каким-то чудом уцелело. Она была достаточно далеко от линии обороны – сойдет. Мгновением позже я уже преодолел расстояние в сто метров и пробрался в здание через дверь на дальней стороне.

Внутри оказалось темновато, света едва хватало, чтобы различать предметы. Столы были перевернуты и сложены в самодельную баррикаду перед входом, противоположным тому, которым воспользовался я. Еда и полупустые бутылки с соевым соусом в беспорядке валялись на бетонном полу. В помещении никого не было – ни живых, ни мертвых.

Здесь я просиживал бесчисленные обеды, наблюдая за тем, как Рита ест. Здесь я дрался с тем гориллой-переростком из четвертой роты и устроил с Ритой дурацкое состязание по поеданию умэбоси. Можно ли найти место лучше для сведения наших счетов в смертельном поединке?

Рыжий свет проникал в дыру в западной стене. Я покосился на хронометр возле головного дисплея и не поверил своим глазам: с момента начала боя прошло уже восемь часов. Сгущались сумерки. Неудивительно, что мне казалось, будто Доспех залит свинцом. Сказывалось отсутствие мышц, способных выдержать такую гонку. Батареи были на исходе, системы вот-вот начнут отказывать. Я до сих пор и четырех часов подряд в бою еще ни разу не проводил.

Красный Доспех Риты тоже проник в столовую. Я заблокировал горизонтальный удар топором; каркас силового костюма жалобно крякнул. Если бы попытался подставить лезвие, крутящий момент приводов разорвал бы Доспех изнутри. Страх того, на что Рита была способна, охватил меня с новой силой. Рита Вратаски была гением в бою – и она научилась просчитывать каждый мой удар, каждую уловку.

В битве все движения просчитываются на подсознательном уровне. Поэтому вдвойне сложно сражаться с противником, который с легкостью читает твои намерения. Рита всегда была на шаг впереди меня, готовясь нанести смертельный удар по тому месту, где я только должен был встать.

Наконец она попала в цель. Я инстинктивно шагнул вперед, ломая замах, с трудом увернулся – и удар получился скользящим, а не прямым. Левая плечевая пластина отлетела. На дисплее загорелся красный огонек.

Рита ударила ногой – и увернуться не было ни единого шанса. Я взлетел в воздух. Посыпались искры, когда мой Доспех проехался по разбитому бетонному полу. Я перевернулся и врезался в прилавок. Мне на голову дождем посыпались палочки.

Но Рита не собиралась останавливаться. Нет времени отдыхать. Голова – в порядке. Шея – в порядке. Торс, правое плечо, правая рука – все в порядке, кроме левой плечевой пластины. Я еще мог сражаться. Я выпустил топор. Вцепившись пальцами в перчатках в край прилавка, я выдрал его и перевернул. Взмахнув топором, Рита с легкостью разрубила его. Щепки и куски металла брызнули во все стороны.

Я уже был на кухне. Передо мной протянулась огромная раковина из нержавеющей стали и промышленная газовая плита. Огромные сковородки и кастрюли, в которых можно было бы целиком сварить свинью, выстроились вдоль другой стены. Горы пластиковой посуды доходили до потолка. Аккуратными рядами стояли подносы с завтраком, успевшим безнадежно остыть.

Я попятился, сшибая на пол тарелки – они посыпались на нас лавиной еды и прессованного пластика. Рита приближалась ко мне. Я швырнул в нее кастрюлю и неожиданно попал в цель. С грохотом, похожим на удар в гонг, посудина отскочила от вишнево-красного шлема. Но, похоже, это ей особого ущерба не причинило. Наверное, надо было выдрать из стены раковину. Взмахнув топором, Рита угробила полстола и укрепленную сталью бетонную колонну.

Я снова попятился – и уперся в стену. Быстрым движением упал на пол, когда топор свистнул в воздухе, направляясь ко мне. Вместо меня досталось лицу бодибилдера, который по-прежнему бездумно ухмылялся, глядя на кухню. Я попытался схватить Риту за ноги. Она отскочила. Отдавшись на милость инерции, я перекатился несколько раз и оказался у прилавка столовой. Мой топор лежал на том же месте, где я его оставил.

Если ты подбираешь оружие, которое не так давно бросил, это может означать только одно: ты готов ответить ударом на удар. Никто не хватается за оружие, не собираясь его использовать. Было ясно, что вечно убегать я не смогу. Если Рита действительно хотела убить меня – а я начал подозревать, что это вполне вероятно, – то бежать попросту некуда. Я старательно избегал ее атак, уклонялся от них, а в результате остался в Доспехе с почти сдохшими батареями. Пора принимать решение.

Была одна вещь, о которой я не мог позволить себе забыть. Кое-что я пообещал себе давным-давно, когда твердо вознамерился выбраться из этой петли. Под перчаткой на левой руке было спрятано число 160. В тот день, когда на его месте еще была «пятерка», я принял решение учиться и использовать полученные знания на следующий день. Я так ни с кем и не поделился секретом этих чисел. Ни с Ритой, ни с Ёнабару, ни даже с Феррелом, с которым я столько раз тренировался. Только я знал, что они означают.

Это число было самым близким моим другом, и пока оно там, на своем месте, я не боялся умереть. Даже если Рита убьет меня, какая разница? Без нее я бы в любом случае не добился таких результатов. И что может быть справедливее, чем отблагодарить мою спасительницу моей же смертью?

Но если я сдамся сейчас, все будет впустую. Кишки, которые вываливались из моего живота на том проклятущем острове, изрезанном кратерами. Кровь, которой я захлебывался. Рука, оставшаяся лежать на земле. Эта чертова петля. Все развеется, как дым, идущий из ствола после выстрела. Сто пятьдесят девять боев, существовавших только у меня в голове, исчезнут навсегда, лишенные всякого смысла.

Если я приложу все силы и проиграю – это одно. Но я не сдамся без боя. Рита и я наверняка думали об одном и том же. Я понимал, через что она проходит. Черт, мы с ней были единственными людьми на этой проклятой планете, которые способны понять друг друга. Я излазил каждый метр острова Котоюси, пытаясь найти способ выжить, точно так же, как Рита на своем поле боя там, в Америке.

Если я выживу, погибнет она, и я больше никогда не встречу человека, похожего на нее. Если она выживет, умереть придется мне. Какие бы варианты ни выстраивались у меня в голове, другого выхода я не находил. Один из нас должен был умереть, и Рита не хотела об этом разговаривать. Она предпочла, чтобы все решало мастерство. Она говорила со мной языком стали, и я должен был дать ей достойный ответ.

Я поднял топор.

Побежал к центру столовой и взвесил оружие в руке. До меня дошло, что я стою на том самом месте, где мы с Ритой на спор ели умэбоси. Жизнь – забавная штука, верно? Это было всего лишь вчера, а кажется, прошла целая вечность. Тогда Рита тоже выиграла… Думаю, можно смело сказать, что у нее был дар побеждать.