Артем Мичурин - Еда и патроны
А снаружи продолжало твориться страшное. Рыжие пёрли из центра, как на бордель в день получки. Балаган под прикрытием безостановочно палящих в направлении главного удара Ткача и Гейгера прилаживал к своему ПКМу уже третий короб и быстро шевелил губами, произнося то ли проклятия, то ли молитву. Ряба и Сиплый сдерживали наступающих со стороны болота. Мой старый знакомый при этом то и дело дёргал за намотанные на руку поводья, насилу справляясь с полуобезумевшей кобылой. Шестой участник группы — Весло — обнаружился возле повозки. Его тело лежало на правом боку, вытянув руки с зажатой в них СВД по направлению к центру, а голова, почти отделённая от туловища, смотрела в противоположную сторону. Вспомнилась поговорка про хорошего снайпера с глазами на затылке. Рядом, застыв в попытке дотянуться до здоровенного ржавого тесака, валялся и виновник трагедии — рыжий уродец, прошитый кресс на крест очередями. Я только теперь заметил, что большинство трупов во дворе отличаются от моих болотных друзей. Во-первых, на этих была какая-никакая, но одежда — шкуры, тряпьё, обрывки кожи. Во-вторых, они со своими соседями и на рожу были не похожи — скуластые, с мелкими глубоко посаженными глазами, многие с бородой; и телосложение имели куда более мощное — ростом около метра шестидесяти, плечистые, на кистях никаких перепонок, размер ступни — кстати, в обмотках — вполне соответствует росту.
Пока Балаган менял короб, одна такая бородатая зараза, незнамо как вскарабкавшись на крышу рядом стоящего здания котельной, разбежалась и, с явно недобрым умыслом, прыгнула. Но цели ей достичь не удалось. Моя пуля сразила коварного злодея на взлёте, подтвердив гипотезу о том, что сердце у тварины только одно и находится в привычном месте. Мёртвая туша неловко взмахнула потерявшими управление конечностями и рухнула в метре от пулемётчика. Тот отскочил в сторону и направил ствол ПКМа в голову мертвеца, но, разглядев выходную дыру на спине, не стал тратить патроны. Вместо этого он резко обернулся и непонимающе покрутил головой, видя, что товарищи заняты своими делами, прущими совсем не с того направления, откуда прилетел дохлый урод. Но долго Балагану крутить башкой не пришлось. Рыжие после небольшой взятой на перегруппировку паузы снова попёрли в атаку, и ПКМ занялся привычной работой. Меньше пяти минут боя, и вот Гейгер уже просит магазин. Ряба, отстреляв рожок, вынул из разгрузки последний, матерится и активно жестикулирует Сиплому, чтоб подносил ещё.
А наступление рыжих, хоть и сбавило обороты, но даже не думало захлёбываться. С высоты пятого этажа я видел гораздо больше, чем мои подопечные. Такими темпами скоро придётся голубчикам идти врукопашную, что вряд ли даст положительный результат. А как только хреновы выродки порубят на гуляш компанию Ткача, так и за меня возьмутся. Долго оборону держать не выйдет, а назад путь отрезан.
Они здесь. За треском потерявшего былую плотность автоматного огня уже слышны шаги. Ближе, ближе. Снимаю с петли РГО. Твари не спешат, осторожно поднимаются по лестнице. Вынимаю чеку. Подходят к двери. Слышу скрежет когтей по бетону, отпускаю рычаг. Раз, два. Лови! Громкий хлопок. В ту же секунду комната наполняется белой кирпичной пылью. Ничерта не видно. Вешаю ВСС на плечо — скрытность больше не нужна, да и жаль тереть дорогую игрушку. Беру АК. Перешагивая через прежние трупы, иду к входной двери. Пыль разлетается клубами от ног, ступающих по усыпанному крошевом полу. Замечаю движение внизу. Жму на спуск. Пороховые газы вмиг разгоняют белёсую дымку. Брызги крови ложатся на подол плаща и тут же становятся из красных тёмно-серыми. Ещё движение — ещё выстрел, ещё. А вот этому, похоже, хватило. Граната легла аккурат под промежность. Левую ногу оторвало, правая еле различима в месиве кишок, от паха до груди сплошной фарш. Итого — семь трупов в квартире и один недобиток, волочащий перебитые ноги в сторону лестницы. Неплохой КПД, но на всех гранат с патронами не хватит.
Я совершил акт милосердия, послав пулю в затылок отступающего жителя болот, и вернулся к окну. Заметив трёх рыжих, пытающихся зайти Ткачу и Гейгеру в тыл со стороны котельной, дал две коротких очереди. Минус один. Остальные двое ретировались за угол.
— Эй! — Ткач на секунду оторвал морду от полиамидного приклада своего АКМ — или что это за хрень такая? — и посмотрел в мою сторону. — Ты кто?! — и тут же замахал рукой в сторону дальнего края пятиэтажки. — Справа! Справа идут!
— Добровольный помощник! — крикнул я в ответ, дождавшись, когда стихнет ПКМ Балагана. — Нужно отходить в лес! Их тут чёртова уйма! Не сдержим!
Попавшая в прицел голова очередного лазутчика изрыгнула алый фонтан.
— Патронов минут на десять! — поддержал меня Сиплый, кидая Рябе очередной рожок.
Ткач беззвучно выругался, ещё раз окинул командирским взглядом поле боя и отдал приказ:
— Сиплый, Гейгер, Ряба, Балаган! По одному к телеге! Берите, сколько унесёте! Выполнять!
Мой старый знакомый уже набил полные карманы рожков к своему «Витязю» и вернулся на позицию. Следом за ним к припасам подскочил Гейгер.
— А что с бидонами?!
— Нахуй твои бидоны!
— Понял.
— Помощник! — крикнул Ткач, не оборачиваясь. — Спускайся, уходим!
Это завсегда пожалуйста, два раза просить не надо.
— Эй! — окликнул командир, когда я уже направился к выходу. — Погоди! У тебя там гостей дохера!
Следовало ожидать. Я скинул вещмешок, прицепил РГН на разгрузку и вытащил моток верёвки. Эх. Верёвка-то у меня коротковата — десять метров всего. Дай бог до второго этажа хватит. Но уж лучше так, чем с боем по лестнице. Ждать никто не станет. Сам бы не стал. Так, куда тут нам подвязаться? Трубы вырваны, батарея расколота, но висит. Ага, крюк чугунный в стене под окном. Вроде крепкий. Если ошибся — лететь мне в крутом пике на землю-матушку, а там валяться переломанным, ожидая конца.
Я затянул на крюке узел, скинул верёвку вниз и, запрыгнул на подоконник. Как там Валет — гори, сука, в аду — учил? Рожок в левый задний карман, чтоб жопу не стереть, на плече плащ и так плотный. Пропускаем верёвку в промежность, заворачиваем через грудь по диагонали и бросаем за спину через правое плечо. Теперь левой рукой берёмся за свес, правой — за верёвочный хрен, и вперёд. Точнее назад, спиной наружу, ногами по стеночке. Вот так. Двадцать секунд страха и подошвы впечатываются в землю с трёхметровой высоты — не так больно, как с тринадцати метров.
— Колл?! — Сиплый аж в лице изменился, что бывает с ним крайне редко.
— Здорово! Потом объясню! — я присел возле повозки и зацелил участок между соседней двухэтажкой и гаражами, где секунду назад прошмыгнуло не меньше четырёх уродов.
Тем временем Балаган закончил набивать все доступные ёмкости барахлом, и к телеге подбежал Ткач.
— Будем отходить в лес! — крикнул он, затариваясь магазинами под «семёрку». — Бля! Слева держи! Вот падла!
— А Весло?! — бросил через плечо Гейгер, улучив секунду между одиночными выстрелами. — Надо его забрать!
— Всё, уходим! — проигнорировал вопрос Ткач.
— Надо забрать Серёгу! — не унимался Гейгер. — Нельзя так!
Ну что за пиздец?
Я подскочил к мёртвому снайперу, подобрал СВД, быстренько откромсал державшуюся «на соплях» голову и кинул её сантиментальному товарищу.
— Лови! Похоронишь.
Гейгер отшатнулся, и голова шмякнулась ему под ноги, прямо мордой в землю. Устыдившись, видимо, собственного малодушия, техник всё же подобрал друга и замер, не зная, куда его сунуть.
— Пошли-пошли! — заорал Ткач, направляясь с остальными в сторону леса. — Не растягиваться!
— Дай сюда, — я выхватил голову из мелко подрагивающих рук Гейгера и насадил ухом ему на поясной карабин. — Вот так. Вперёд!
Брошенная Сиплым кобыла, до того отчаянно рвавшаяся на свободу, так и осталась стоять посреди заваленного трупами двора, тоскливо глядя нам вслед. Когда тесаки вспарывали её живот, а железные путы ломали позвоночник, она только подрагивала, не пытаясь сделать даже шага. Сегодня явно не лошадиный день.
После двадцатиминутного марш-броска с плотным заградительным огнём, ослабевающим по мере углубления в лес, Ткач, наконец, дал приказ остановиться:
— Стоп! Стоп все. Вроде оторвались.
— Уф! Мать твою ети! — Гейгер сел на кочку и провёл ладонью по блестящему от пота лицу. — Староват я уже для забегов-то, ой староват.
— Заррраза, — Балаган согнулся, уперев ладони в бёдра, и сплёвывал тягучую слюну. — Ёбаные выродки. Чтоб их…
— Ушли, ушли, — повторял Ряба в паузах между глубокими вдохами, привалившись к стволу берёзы и запрокинув голову.
— Да. Я уж думал — конец, — нервно хохотнул Сиплый, — отлетался голубь, отвоевал своё. А вот хер! — погрозил он небу согнутой в локте рукой.
— Не гневи, — выдохнул Ряба. — Богохульник.
