Василий Орехов - Зона поражения
– То же самое? – спросил Донахью.
– Не совсем, – отозвался я, досылая гранату в подствольный гранатомет. – Это не пятно. Похоже, ученые проводили тут какие-то эксперименты с тварями. Подвергали их направленному радиационному облучению или ставили еще какие-то опыты. И сдается мне, один пациент вырвался на свободу. Рекомендую не терять бдительности, господа.
Хе-Хе и охотники тут же последовали моему примеру.
Сигнал аларм-маячка внезапно пискнул и умолк. Стеценко посмотрел на меня.
– Этот человек умер! Наша помощь уже ни к чему. Не пора ли рвать когти?
Пришибить твою муху! Давно пора, но теперь я из принципа все сделаю наоборот.
– Маячок мог испортиться, – пояснил я. – Надо все-таки посмотреть, что с раненым.
Стеценко пожал плечами.
– Как скажешь, босс. Только охота становится слишком опасной.
– Это вы еще не видели действительно опасной охоты.
В одном из домиков послышалось слабое шевеление, и я вскинул руку: тишина!
– Бе… Березин! – донесся оттуда прерывистый голос. – Бе…
Несмотря на то что раненый говорил с трудом и захлебывался кровью, я сразу его узнал: это был Нестандарт, начальник лагеря. Кличку свою он получил за любимое словцо, которое часто употреблял, рассматривая артефакты, предлагаемые сталкерами для покупки. Березин, его научный и административный помощник, тоже был мне хорошо знаком. Его труп я обнаружил в одном из сборных домиков.
– Бере… – голос Нестандарта пресекся. – Бе… Березин! Уве… увеличить мощность! Березин!..
Снова заработал маячок, пульсируя на карте моего ПДА кроваво-красной каплей. Нестандарт явно был в бреду и в забытьи то включал, то выключал аларм.
– Надо оказать ему помощь, – сказал я. – Он истечет кровью, пока прибудут спасатели.
Несмотря на свою прижимистость и дурной характер, Нестандарт несколько раз здорово выручал меня, и я чувствовал себя обязанным. Да и вообще паскудно это: находиться в нескольких метрах от раненого и не оказать ему помощи. Дима Шухов такого не одобрит.
Мы полукругом приблизились к дверям домика. Снова затрещал детектор радиации, и я с неудовольствием подумал, что Нестандарт мог у себя в лаборатории хватануть солидную дозу облучения. Встав у стены рядом с дверью, я осторожно высунул ствол автомата в дверной проем. Никто внутри на это не отреагировал.
– Эй, Нестандарт! – негромко позвал я.
– Бе… Березин! – невнятно донеслось изнутри.
Сигнал маячка пропал снова.
Я шагнул вперед с мерзким ощущением, что ловушка уже давно захлопнулась, и одним взглядом охватил обстановку помещения.
По-видимому, это был пищеблок. Несколько рядов пластиковых столов, за каждым из которых могло разместиться четыре человека. Длинный металлический прилавок раздачи, окошечко для приема грязной посуды в противоположной стене, над ним – большие электронные часы. Коричневые двадцатикилограммовые сетки с картошкой и свеклой, грудой сваленные прямо в углу. На стене какая-то документация. Три неподвижных тела на полу. Кровь повсюду.
Нестандарт сидел за столом напротив входа, глядя прямо на меня. Изо рта у него вывалился кровавый сгусток. Мертвенная бледность покрывала лицо ученого. Судя по огромной треугольной ране у него в груди, кто-то знатно пришпилил его к стулу чем-то огромным и острым. Под стулом Нестандарта растекалась внушительная багровая лужа.
– Березин! – невнятно донеслось из угла.
Куча картошки в углу пошевелилась, и я внезапно осознал, что это живое существо.
Псевдоплоть, пожалуй, самая кошмарная тварь Зоны. Она напоминает жуткую помесь медведя с пауком и крабом. Четыре членистые, острые на концах крабьи ноги несут тяжелую коричневую тушу и втянутую в плечи уродливую голову, которую словно изготовили по небрежно набросанному сумасшедшим художником эскизу человеческого черепа и обтянули отходами кожевенного производства. Влажная треугольная дыра вместо носа, кривые глазницы разного размера, вылезающие из орбит глаза, двигающиеся независимо друг от друга, шишковатый неровный лоб, сморщенный старушечий ротик, непрерывно шевелящийся, бормочущий что-то бессвязное и роняющий на землю клочья отвратительной пены. Псевдоплоть более всех остальных мутантов походит на выбравшееся из преисподней адское животное, однако с ней, в отличие от многих других обитателей Зоны, довольно просто справиться. Она слаба, труслива и плохо переносит боль: шарахается от выстрелов, а получив пару пуль в мясистый загривок, что для нее почти безвредно, в панике бросается наутек. В основном псевдоплоть довольствуется падалью или ослабевшими от ран людьми и мутантами. Однако и у нее имеются чрезвычайно опасные повадки. Например, она обожает затаиваться в кустах и нападать со спины, вонзая свои острые костяные ноги человеку в почки; для сталкеров-одиночек эта тварь, умеющая по-хамелеоньи менять цвет своей шкуры в соответствии с окружающим фоном, представляет значительную угрозу. Кроме того, она чрезвычайно упорна и, сев на хвост раненому сталкеру, может преследовать его несколько километров, нападая, когда человек теряет сознание или лишается последних сил.
До сих пор ученые спорят, мутацией какого животного является псевдоплоть – свиньи или овцы. Некоторые полагают, что это совершенно новый зоологический вид, пришедший к нам через дыру в пространствах с той стороны. Впрочем, поскольку дыра между мирами существует пока на уровне легенды, третью версию обычно всерьез не воспринимают.
– Бе… Березин! – проблекотала псевдоплоть, ворочаясь в своем углу. – Мурлинап! Вторая камера!
Уродливый гипертрофированный левый глаз провернулся в орбите и уставился на меня.
Псевдоплоть такого размера я еще никогда прежде не видел. Она раза в два с половиной превышала габаритами самых крупных особей своего племени. Тварь лежала, подогнув под себя ноги и обхватив ими цилиндр из черного материала. По тревожному стрекотанию ПДА я понял, что это и есть тот самый радиоактивный брусок, пропавший из клетки. Оттопырив бесформенную верхнюю губу, чудовище пожевывало мелкими кривыми зубками, похожими на человечьи, помятый аларм-маячок. Пискнув, тот вновь включился.
Я медленно попятился, не сводя взгляда с огромной псевдоплоти. Хе-Хе попытался что-то спросить, но я оборвал его, знаком приказав немедленно отступать. Если погром в лагере учинила именно эта странная тварь, которая обнимает в пищеблоке урановый цилиндр, – а в этом нет никакого сомнения, – столкновения с ней лучше избежать.
– Харабут! – донеслось из распахнутой двери пищеблока. – Березин! Кирилл Алексуандрувчь!
Длинные слова псевдоплоть произносила с трудом: она просто-напросто забывала правильную последовательность звуков. Для нее это было слишком сложно. Зато она, в отличие от своих диких сородичей, прекрасно имитировала голос Нестандарта. Это и ввело меня в заблуждение.
За стеной раздался грохот, что-то звонко покатилось, заскребли по металлическому полу сдвигаемые столы. Неровная морда чудовища показалась в дверном проеме.
– Беоскыр! – рявкнула псевдоплоть, сфокусировав взгляд на Галлахере. – Смиф! Глырбеглиау! Березин!
Охотники потеряли дар речи. Они неловко отшагнули назад, с благоговейным ужасом глядя на мутанта. Действительно, первая встреча с псевдоплотью всегда производит неизгладимое впечатление. Тем более с такой громадиной.
Огромная коричневая туша начала протискиваться в дверной проем, который для нее был явно узок. Тем не менее тварь, ободрав о металлические косяки облезлые бока, быстро выкарабкалась на свободу – мы успели отступить лишь на десяток шагов. Теперь было отчетливо видно, что ее заостренные хитиновые копыта сплошь покрыты засохшей кровью. Военные сталкеры все же сумели нанести мутировавшей псевдоплоти солидный ущерб – левая задняя нога у нее была перебита из ручного пулемета, судя по размеру сквозных дыр, и безвольно волочилась по земле, правый глаз вытек, загривок был исполосован осколками, на боках виднелись полузатянувшиеся отверстия от пулевых ранений. Вероятно, только это спасло нас от судьбы обитателей лагеря: часть энергии твари уходила на регенерацию, и псевдоплоть стала не такой резвой, как раньше.
– Йомалаут! – заорала псевдоплоть, делая огромный скачок вперед.
Даже с поврежденной лапой она двигалась с такой скоростью, что мозг едва успевал схватывать ее перемещения. Судя по всему, когда эта псевдоплоть была здоровой, она вообще перемещалась так быстро, что просто размазывалась в воздухе. Естественно, что целое подразделение военных сталкеров ничего не смогло с ней поделать: она все время опережала их на долю секунды, и ни численный перевес, ни огневая мощь уже не могли их спасти.
Тварь в несколько прыжков оказалась перед нами и, вздернув передние лапы, словно гигантский взбесившийся богомол, наотмашь полоснула Хе-Хе поперек груди. Тыльная сторона ее напоминавшей огромную косу конечности была усеяна множеством мелких хитиновых зубцов, словно нога камчатского краба; именно этими чудовищными пилами псевдоплоть нашинковала защитников лагеря. Поперхнувшись собственной кровью, Хе-Хе переломился в поясе и рухнул во влажную грязь.
