Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин
Заур кивал, слушал, снова кивал. Иногда потягивал вино, с наслаждением прикрывал глаза, смаковал.
– Почему, – спросил он, – почему? Ведь я – разбойник.
Мрак отмахнулся с великолепной небрежностью:
– Да брось! Все мы – разбойники. Только тот, кто успел захватить власть, уже не разбойник, а зовется иначе. Чистые да честные таким сбродом править не смогут. Они всю страну кровью зальют!..
– Да, нас поймали хитро, – сказал Заур невпопад. Глаза его были отсутствующими. – Как?
– Да был у меня один верный человек, – ответил Мрак небрежно. – По ночам сам разбойничал… Слышал, шайку Волдыря зничтожил? Вот он походил, послушал… Дознался, что будет большой сбор всех мелких вожаков там, в пещере. Побывал там, послушал.
Заур кивнул:
– Похоже, – признал он. – Мне кажется, я даже припоминаю того человека. Мне рассказывали про полуголого варвара, что в одиночку справился со всей ватагой Волдыря… Мол, совсем дикий человек, зверь. Дурак, не поверил! А мог бы докопаться еще тогда. Нет, я все-таки дурак.
Мрак широко улыбнулся:
– Никто ж не докопался. Вот посмотри на Аспарда. И сейчас ничего не понимает, а ведь честнейшей души человек! Заур, у тебя зоркий глаз…
– Ума бы еще к нему, – вздохнул Заур горько.
– Какой тебе еще? – возразил Мрак. – Ты чуть не сделал то, что не удалось ни одному из претендентов на трон, а их были тыщи!.. Такого орла, как я, дважды обставил!
Заур печально покачал головой:
– Но не хватило, не хватило на третий, самый-самый… А что с моими людьми? Ах да, на весла… В самом деле, зачем рубить головы, когда можно вот так…
– Так идешь ко мне? – спросил Мрак с надеждой.
Заур допил вино, поднялся. Взгляд его черных глаз был чист и ясен.
– Ваше Величество, – сказал он негромко, – вы же понимаете, что каждый мужчина хочет если не прожить красиво, то хотя бы умереть… Прожить мало кому удается, это ж мириады подвигов, а вот умереть… Так что убьют ли меня здесь…
– Размечтался! – ответил Мрак грубо. – О тебе, значитца, будут петь песни, а я – злодей?
Аспард незаметно для всех перевел дух. С великим облегчением проводил Заура до лестницы, а потом и вниз до самых ворот, крикнул ворам, чтобы отошли подальше. Заур вышел, стражи поспешно закрыли на все запоры.
Мрак с крыши, морщась, наблюдал, как огромная толпа разом взревела, двинулась в сторону ворот, а потом разом изменила направление и ринулась на баррикаду в переулке. Там загораживали проход телеги, груженные булыжниками, их не опрокинуть, а копейщики Геонтия быстро и умело наносили раны штурмующим. Да еще град стрел со стен, и вскоре толпа отхлынула, а на булыжной мостовой осталось с полсотни трупов в красных лужах.
Один из вожаков сумел увлечь небольшой отряд в пару сот человек на другую баррикаду, там показалась защита слабее, но звезды померкли, когда со стен раздался змеиный свист стрел. Последние из нападающих пали уже на самой баррикаде. Солдаты Геонтия рубили быстро, умело и безжалостно. Геонтий отобрал в самом деле лучших, пообещав после истребления ворья двухнедельный отпуск.
Еще трижды пытались прорваться, бросались в разные стороны, но все больше тупое отчаяние овладевало толпой, многие уже бросили оружие и сидели в позе покорности.
Наконец на площади затихло, воры сидели покорные, склонили головы. Одну из баррикад со стороны войск разобрали, воины выходили через узкий проход, связывали, уводили мелкими группами. Если у кого и была надежда ускользнуть, Геонтий не оставил хитрецам ни шанса. Среди ворья оказалось несколько веселых женщин из местных, да с десятка три мужчин клялись, что они – жители Барбуса, вот их дома, есть свидетели, но Геонтий отмахнулся: порядочным людям нечего делать ночью среди ворья. Всех – на весла!
– Ваше Величество, – доложил он ликующе, – удалось взять больше, чем ожидалось!.. Я думал, от силы явится тысячонка-другая… Но чтоб десять тысяч?..
– Сколько осталось?
– Храбрых нашлось не больше пятисот. Их постреляли, порубили. Еще думаю столько же порубить…
– Зачем?
– Больно хилые да слабые для весел, – сказал Геонтий откровенно.
Мрак поморщился:
– Я обещал всем, кто сдастся, веревку заменить цепями на веслах… Ладно, но только в эту ночь, понял? Сойдет, вроде бы они тоже герои, на баррикаду лезли, безумно храбрые… А потом ни-ни!
Геонтий поклонился, отступил:
– Спасибо, Ваше Величество!.. Теперь у нас будет сильный флот.
– Погоди, – остановил Мрак. – Что с Зауром?
– Пока не нашли, – ответил Геонтий. – Но я ж на глазок насчет десяти тысяч. Мы едва половину вывели!.. Еще и завтра будем вязать и уводить. Только куда? Разве что временно поместить на каменоломни?
– Помещай, – разрешил Мрак. – Только Заура не упусти.
У него была если не надежда, то смутное желание, чтобы Заур как-то улизнул, спасся. Однако, когда вязали и уводили последнюю тысячу, его отыскали: затоптанного, изувеченного, с множеством колотых ран. Горло перехватили от уха до уха, голову пробили, с левой стороны груди зияла широкая дыра, откуда уже не текла кровь.
– Свои же отомстили, – объяснил Аспард. Он сиял, приподнимался на цыпочки, вздувал грудь. – Бесчестный люд, Ваше Величество!
– Да везде одинаковы, – возразил Мрак.
– Ну, не скажите, Ваше Величество…
– А у нас не так? Вон разок всего посмотрел на звезды, так сразу: слезай с трона, власть переменилась! Хорошо, зад у меня, как у слона… Заморились трон из-под меня вытаскивать, а кое-кому я вообще руки отдавил. Вместе с головами. Умный человек он был, Аспард. Вот ты человек честный, потому не годен в тцары, в большие правители. У тебя сразу все разворуют! А такой вор, как Заур, даст у себя украсть? Он еще и Куявию с Артанией голыми оставил бы! Сам знаешь, каким он был. В моем государстве свое ухитрился создать!
Тринадцатый день
Утром народ боязливо выглядывал из-за плотно закрытых ставен. На булыжной мостовой и даже на стенах остались широкие темные пятна. Кое-где натекли лужи, что с рассветом налились красным цветом, и стало ясно, что ночью был не кошмар, жуткие крики не чудились во сне, а в самом деле в лунном свете и при свете факелов шла настоящая резня. Всенародный праздник завершился не сотней-другой разбитых морд и парой тысяч выбитых зубов, а добротной резней и даже пожарами, так что вспомнить будет что. Погуляли!
Первыми стали выбегать из дома ребятишки. На улицы не решались
