Владимир Ильин - Напряжение растет

На проверку, этим «что-то» оказалась картонная коробка, оббитая чем-то мягким. А внутри оказался ослепительно-рыжий щенок, чуть сонно разглядывающий все вокруг.

Довольно большой для еле открытых глазок, а значит и возраста, с массивными лапами и узнаваемыми чертами овчарки.

— Вот, — торжественно протянул дядь Коля щенка Максиму.

Тот аккуратно принял его, поднял над головой, показывая всем, а затем с мрачной торжественностью, как некогда создатель — сотворенному Франкенштейну, прогремел:

— Я назову тебя БРАНД!

— Это девочка, — испортил всю торжественность Семен.

— Ух-ты! — Пискнули Тоня с Катей, ловко пнули Максима по коленной чашечке, дернули за ухо и отняли щенка. — Бруня-я!

— Тоня, как можно! — Возмутился Михаил, заспешив вслед за убегающими девчонками вместе с Николаем — но тот не особо торопился, опытным взглядом приметив, что погоня скоро заглохнет, а значит появится возможность поговорить наедине.

— Хана затее, — оставшись на земле, констатировал Максим, потирая коленку.

— Бруня, — задумчиво почесал затылок Федор. — Боевой Робот Убийца… Ня?

— Какой там боевой, сейчас бантик на шею наденут и что-нибудь розовое сошьют, — махнул рукой тот.

— Так ведь «Ня»?

— Вы о чем? — Заинтересованно спросил Семен, помогая Максиму подняться.

— Да мы хотели щенка в пилоты боевого робота. А теперь уже все, — все с грустью посмотрели на угол дома, за которым скрылась банда похитителей.

— А это будет работать? — Неподдельно загорелся он взглядом.

— Разумеется, — покровительственно кивнул Максим. — Федор — мастер, я ведь говорил.

Рекомый важно надул щеки. Но затем, встретив ироничный взгляд, решил просто выставить правую ногу чуть вперед и гордо поднять подбородок.

— А обязательно щенка?

— Да не особо, — ответил Федор, явно почуяв за интересом деловое предложение. — Главное — хоть какая-то обучаемость.

— Я на секунду! — Мигом сорвался Семен и почти столь же стремительно вернулся, на этот раз с коробкой чуть меньше. — Вот. — шмыгнул он грустно, открывая крышку.

Внутри обнаружилась крупная белая мышь.

— Дрессированная! — Осторожно погладив, с любовью произнес он. — Лабиринт проходит только так! Только в университетское общежитие с ней нельзя. А дома следить некому. Возьмете? — Просительно глянул он на друзей.

— Возьмем, — с подобающей торжественностью принял коробку Федор.

— Ты будешь гордиться ей, — похлопал по плечу Максим.

— Первая мышь пилот! — добавил его брат.

— Я буду звать ее МРАК[1]!

— Ее Лучинкой зовут.

— Ну или Лучинкой, — довольно согласились с ним.

Взрослые, между тем, остановились перед неодолимой для степенных и образованных людей преградой — лезть за девчонками в штаб на дереве, конечно же, было довольно несложно, но крайне несолидно при свидетелях. Так что погоня ограничилась грозными заявлениями и обещанием лишить сладкого. И хоть наверху тревожно притихли, переживая будущие санкции, но назад не спустились. Потому что дружба — она дороже! Хотя, судя по слегка жалобному поскуливанию, дружба пока была односторонней, но в этой семье определенно знали толк в таких отношениях.

— Так что за конкурсы за двести миллионов? — Николай мягко отвел Михаила в сторону, приглашая на прогулку по тропинке вокруг дома.

— Совершенно бестолковая идея, — обреченно махнул тот рукой. — И началась бестолково и завершится не лучше, чувствует мое сердце. Может, зайдем в дом? — Зябко переступил он с ноги на ноги, обутые в домашние тапочки.

— Разумеется, — спохватился Николай, сворачивая обратно.

Дом встретил гостя недружелюбно — спиной тут же удалившегося домоправителя и громко хлопнувшей дверью где-то внутри здания. Зато на кухне обнаружился горячий чай и блюдо с печеньем, пробовать которое первый десяток минут гостю пришлось в одиночестве — хозяин дома, извинившись, собрал теплой одежды для девочек и бегом удалился в сад.

— Максим все это затеял, — бухнулся на противоположный стул Михаил, пододвигая к себе чуть остывший взвар. — Хотел маленькое соревнование между школами. А потом… Что-то пошло не так, — тактично опустил он детали.

— И мы получили конкурс с призовым фондом в двести миллионов? — Ошарашенно поднял Николай брови.

— Со стартовым взносом в двести миллионов, — с некой обреченностью поправил его собеседник. — На имперском уровне, под патронажем клана Долгоруких и лично цесаревича Сергея Дмитриевича.

— Ого, — закашлялся Николай отпитым чаем.

— Вот именно, что «ого». А теперь он хочет в этом конкурсе участвовать.

— Логично.

— Чего логичного?! У него нога сломана! — Всплеснул руками Михаил.

— Он ведь создал этот конкурс, — нейтрально пожал дядь Коля плечами. — Разумеется, он захочет в нем участвовать.

«А еще взносы несут не ему, и как бы это не раздражало его еще сильнее, — осталось в его мыслях».

— Его там всего переломают за такие деньги! Это уже не шутки, каверзы кончились! Как он этого не понимает?!

— Он, разумеется, все понимает, — не согласился Николай. — Если рискует такими деньгами, то у него есть план.

— Да нет там риска, взнос возвращается после соревнований. У княжества особые условия, как у… Авторов идеи.

— Тогда вообще нет причин для переживаний.

— Он маленький мальчик!

— Который вывел вас из умирающего города? — Поднял бровь гость. — Не надо судить Максима по возрасту и виду.

— Но он ведет себя, как маленький… — немного обескураженно произнес Михаил. — Все эти шалости… Драки… Я даже школу решил поменять…

Николай выделил минуту тишины для размышлений, вновь занявшись чаем. А когда она истекла, задал главный вопрос, о котором представитель довольно видной и старой семьи должен был задуматься в первую очередь.

— А вы знаете, что мальчик одаренный?

— Да, разумеется. — встрепенулся Михаил.

— На какой эмоции базируется его сила? — Внимательно смотрел на него взгляд, достойный строго экзаменатора.

— Н-на чести? — Тоном троешника ответили ему. — Он ведь из…

— На любопытстве, — пристукнул носком туфли Николай. — Это — его душа, его смысл и его суть.

— Но это же..!

— Почти не встречается, да. Но в этом — весь Максим. И знаете, что ему любопытней всего в данный момент?

— Соревнования?

— Нет. Ему любопытно, насколько вы его любите. Как далеко он может зайти, чтобы не стать вам чужим. Даже если он не отдает себе в этом отчета, Максим всеми силами старается это проверить.